— Денвер! Прекрати разговаривать со мной подобным тоном! — не выдержала Люси. — С чего ты переполошился? Он твой лечащий врач…

— Люси, неужели ты не слышишь, что я говорю?! Мне тут все осточертело, и Кортредж в первую очередь!

— Вот теперь я вижу, что ты окончательно пришел в себя. — В дверях стоял доктор Кортредж и насмешливо улыбался. Казалось, его нисколько не смутили слова Денвера. Зато Люси покрылась пунцовыми пятнами. Ей было стыдно.

— Кортредж, заканчивай ломать комедию, — откровенно зло бросил Денвер. — Успокой мою жену и скажи, что я могу катиться ко всем чертям. А то она мне так и не разрешит встать с кровати.

Доктор повернулся к Люси. Та терпеливо ждала его нареканий, но их не последовало.

— Миссис Стоун, я, собственно, и шел за этим. Больничный персонал больше не в состоянии терпеть характер вашего мужа. Так что мы будем счастливы, если вы заберете его сегодня же. Но постельный режим ему необходимо соблюдать еще дня три.

— Я и без твоих советов разберусь что к чему…

Денвер сел на кровати и смерил их взглядом. Да что с ним творится? Она никогда не видела, чтобы он был так груб с людьми. Причем незаслуженно!

— Не сомневаюсь. И еще, Денвер, постарайся больше не попадать ко мне, второй раз я не буду так великодушен. — С этими словами доктор Кортредж развернулся и вышел из палаты.

Как только за ним закрылась дверь, Люси резко повернулась к мужу.

— Тебе не стыдно? Почему ты себя вел как хам?

— А ты боишься, что Кортредж плохо о тебе подумает?

— При чем здесь Кортредж и я? Сейчас разговор о тебе! Он твой врач, и вместо благодарности ты ему наговорил кучу гадостей!

— Мы недолюбливаем друг друга, — раздраженно бросил Денвер.

— Это я заметила.

Он больше ничего не стал объяснять.

Домой они возвращались молча. Денвер всем своим поведением выражал недовольство, а Люси не сочла нужным выводить его из этого состояния. Если ему нравится вести себя подобным образом, то пожалуйста, она мешать не будет…

— О чем ты задумалась? — Денвер первым нарушил молчание. — Ты по-прежнему на меня сердишься?

— Меня удивляет твое поведение…

— Ты снова о Кортредже? Ладно, Люси, я расскажу, почему мы с Кортреджем не можем найти общего языка, только не хмурься. Все до банальности просто. Мы вместе учились, наши родители вращались в одном обществе и, естественно, хотели, чтобы мы подружились. А у нас вместо дружбы возник дух соперничества. Мы во всем пытались друг друга перещеголять. В игре в поло, в учебе, даже в женщинах. А уж про университетские годы я и не говорю. Хорошо еще, что поля деятельности у нас практически не соприкасаются. Дух соперничества трудно загасить в одночасье. Что ты на меня так смотришь? Да, вот такими остолопами бывают мужчины. А как я себя должен был чувствовать? Мало того что попал в аварию, так еще моим врачом стал Уоррик!

— Но вы давно не мальчишки… Пора прекратить это глупое соперничество.

— Сам понимаю… Но когда ты с ним начала мило кокетничать…

— Что? — Люси едва не подпрыгнула на сиденье. — Я? Мило кокетничала? Денвер, вот теперь я вижу, что ты повредил не только ребра, но и голову…

Внезапно Денвер улыбнулся и, несмотря на ее легкое сопротивление, притянул Люси к себе.

— Глупая, я просто ревновал. В конце концов, может же муж приревновать свою жену?

Люси пискнула и уткнулась ему в плечо. Она не видела выражения его лица, но подозревала, что он самодовольно улыбается.

И только тогда, когда он прижал ее к себе, она почувствовала, как соскучилась по его прикосновениям.

Его руки были в ссадинах и порезах, залепленных пластырем, но между тем это были самые любимые руки… Единственные, чьи прикосновения она желала чувствовать.

Нанси их встретила едва ли не у крыльца. Она сообщила Софии с Лизой, что сегодня Денвер возвращается домой, и те тоже приехали его поприветствовать.

Увидев мать и сестру, Денвер наигранно состроил страдальческую физиономию, но не сдержался и рассмеялся.

— Несмотря ни на что, я рад вас видеть, — тем же шутливым тоном приветствовал он их.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Лиза и обняла брата.

— Вашими стараниями.

— Но вид у тебя все же не ахти какой, — решительно проговорила София. — И если ты вернулся домой, то не думай, что тебе будет позволено вернуться к работе. Ничего подобного. Пока вы добирались до дома, я связалась с Уорриком, и он мне все подробно объяснил. Твой врач по-прежнему настаивает на постельном режиме.

Денвер поморщился.

— Была бы его воля, он бы меня навечно привязал к кровати, — проворчал он.

— Денвер! — возмущенно воскликнула мать.

— Ладно, ладно, я уже сегодня выслушал нотацию на эту тему. — И он бросил выразительный взгляд на Люси. Та в ответ прищурила глаза и состроила грозную гримасу.

Денвер рассмеялся, поцеловал мать и направился к лестнице. София с Нанси удалились в гостиную, оставив девушек одних.

— Я рада, что вы приехали, — сказала Люси. Она искренне симпатизировала Лизе и была рада ее видеть.

Та пожала плечами.

— А как же по-другому. Если честно, то мы с мамой опасались, что Денвер и дня не пролежит в больнице, он не может находиться без движения, а уж тем более без своей любимой работы. А тут… — Она демонстративно приподняла брови. — Да и сейчас. За последние годы я и не припомню, когда видела брата таким спокойным, не смотрящим на часы. Брак с вами, Люси, благоприятно влияет на нашего неугомонного Денвера.

В словах Лизы чувствовались любовь и переживание за младшего брата. Люси в который раз убедилась, что Денверы — дружная и любящая семья.

— Спасибо, — смущаясь, сказала Люси. — Я делаю все от меня зависящее, чтобы Денвер был со мною счастлив.

Лиза склонила голову набок.

— Хотите начистоту? — спросила она и, получив в ответ утвердительный кивок, продолжила: — Когда я узнала, что Денвер женился, то сначала не поверила, сочла, что это глупый неуместный розыгрыш. Даже не было намека, что он решит связать себя узами брака, напротив, он всегда балагурил по этому поводу. А тут такой сюрприз. И поэтому, извините, я решила, что ваш брак — это прежде всего деловое соглашение. У меня есть знакомые, которые вступают в брак по деловым соображениям. Но увидев вас обоих, я поняла, как сильно заблуждаюсь. Раньше я не замечала в нем такой нежности и заботы ни к одной знакомой девушке. Это было поразительно.

Лиза замолчала, а Люси даже не нашлась, что ответить.

— У Денвера непростой характер, — медленно, тщательно подбирая слова, произнесла Люси. — Я тоже с вами, Лиза, буду откровенна. Когда мы с ним познакомились, то я решила, что он самый невыносимый мужчина на свете. Он постоянно подтрунивал надо мной, старался вывести меня из равновесия.

— Но что тогда произошло? Что послужило вашим сближением?

— У меня погиб в аварии сводный брат, — глухо призналась Люси, сердце снова кольнуло, она точно вернулась в прошлое. — И Денвер в это трудное время оказался рядом. Он мне очень помог. Мы сблизились.

Последнюю фразу она произнесла для очистки совести. Ей не хотелось врать Лизе, но и всю правду рассказать она была не готова.

Душа ее по-прежнему болела.

— Простите, я не хотела вам причинить боль. — Лиза подошла к ней и взяла девушку за руку. — Потеря близкого человека — это страшная трагедия. Денвер говорил, что у вас родители умерли.

— Да. У меня осталась только бабушка.

Тут Люси энергично замотала головой в знак протеста.

— Позвольте с вами не согласиться. Теперь у вас новая, шумная и большая семья. Скоро должны подъехать Джудит с Алексом, так что скучать не придется. Да, а как по поводу совместного обеда? Вы еще не передумали?

— Конечно, нет!

— Тогда, Люси, давайте завтра в одиннадцать?

— Договорились. И, Лиза, может, нам стоит перейти на «ты»?

— Возражений не имею.

— Это о чем вы, леди, так мило беседуете? — Денвер спускался по лестнице. Он переоделся, теперь на нем были джинсы и хлопковая рубашка. Мокрые волосы поблескивали.