Издавая дикий скрежет, верхняя, торчащая над землей часть цилиндра начала отвинчиваться изнутри. Было видно около двух книтов блестящей винтовой нарезки. Флюг и Брока переглянулись, оставив попытки выбраться из снега. Винт, должно быть, вывинтился весь, и крышка цилиндра с влажным шлепком упала на подтаявшую взрытую почву. Круглое пустое отверстие казалось совершенно черным. Восходящее солнце било Флюгу и Броке прямо в глаза, когда за край цилиндра уцепилась рука в стальной перчатке.

– Да чтоб наш достославный капитан Ибанез свой хер миссис Ибанез совал с такой точностью, как он нами палит! – донеслось до окаменевших марсиан, и из люка показалась голова в полностью скрывающем голову шлеме с двумя красными стеклянными глазами и решетчатым рылом воздушного фильтра. – А это, ядрена вошь, комитет по встрече, что ли?

Джонни Рич всегда начинал дрожать перед высадкой. Колотило его нещадно, да так, что зубы стучали. Одно хорошо: через шлем этого никому не было слышно.

На самом деле высадки Джонни не боялся, тем более сегодняшней. Он давно уже понял, что дело не в страхе, а в ожидании. Ведь отстрел десантного снаряда – процедура скучная и рутинная. Бум – и снаряд покинул жерло пушки. А до приземления и развертывания ты просто сидишь и пялишься в надраенного до блеска орла на кирасе боевых доспехов «марк-VII», пристегнутого страховочной рамой напротив рядового Уильяма Буна. Разнообразие в полет до поверхности вносит лишь атмосферная тряска да мерно пощелкивающий шестеренками альтиметр.

Когда колесики индикатора альтиметра стали показывать сплошные нули слева, Джонни покрепче ухватил свое оружие, барабанную винтовку «энфилд» калибра девятьсот тридцать с пневматической накачкой. За счет латунных газовых баллонов винтовка даже на Марсе прилично оттягивала руки, зато прицельно лупила почти на полтыщи ярдов. В свою первую высадку Джонни выронил ее при ударе о поверхность и едва не сгорел со стыда перед товарищами. С тех пор отпустить оружие рядового Рича не могла заставить даже внезапная разгерметизация.

В последнем окошке альтиметра еще оставались какие-то цифры, когда наконец Марс обрушился на снаряд со вторым отделением. Удар получился что надо, едва не вытряхнул все внутренности, но заодно и прочистил мозги.

Сержант Дэли и рядовой Дженкинс, сидящие в хвосте, первыми отцепили страховочные рамы и ухватились за отпирающий люк штурвал. Трех поворотов оказалось достаточно, чтобы толстенная крышка отвалилась наружу. Следом со свистом устремился раскаленный воздух, и тут же защелкали крепления, освобождая остальных пехотинцев.

– А ну вперед, сукины дети! Или вы хотите жить вечно? – заорал сержант Дэли, приложив ладонью по спинному ранцу переваливающегося через край открытого люка Дженкинса.

Ранец отозвался глухим металлическим звоном. Дженкинс оказался куда как более словоохотлив.

– Поди к черту, сержант! – огрызнулся он. – Придумай, наконец, что-нибудь новенькое.

Джонни покинул снаряд предпоследним, за ним на исходящую паром почву спрыгнул сержант Дэли. Нагнав Рича, он постучал пальцами по его наручному манометру. Джонни глянул на циферблат и выругался про себя. Давление падало. Он вытряхнул из ранца перегоревшие угли и сунул на их место новый топливный брикет. Стрелка манометра тут же поползла влево, к зеленому сектору, а за спиной ровно загудел бегущий в цилиндры усилителей пар.

Не дожидаясь команды сержанта, отделение рассыпалось цепью и поднялось по склонам воронки. Вокруг уже развертывались высадившиеся ранее войска. Несколько отделений сразу ушли в разведку, остальные расчищали площадку для высадки бронетехники и занимали оборону согласно боевому приказу. Мимо Джонни, бряцая доспехами, протрусило третье отделение их взвода, разбитое на четверки. Каждая волокла по станковому миномету «единорог», перебросив через плечи кожаные ремни орудийных креплений.

– За мной! – Дэли махнул рукой, и взвод затрусил к торчащему над позициями штандарту второй отдельной роты Королевской звездной пехоты.

Взводу Джонни, можно сказать, не повезло – как последняя высадившаяся на Больших Пустошах команда они оставались в резерве ротного капитана Марвина. А значит, никакой стрельбы и марсиан, пока роту серьезно не припечет.

Однако с марсианами Джонни встретился гораздо раньше, чем ожидал. Рядом с закованным в командирскую броню капитаном Марвином испуганно переминались с ноги на ногу двое аборигенов, похожие на перекрученные пополам воздушные шары серого цвета. Верхний шар украшали два черных глаза, дыхательные отверстия и треугольный рот. Из нижнего шара, закутанного в распространенную среди марсиан одежду, нечто среднее между пончо и шарфом, торчали нервно подрагивающие щупальца, каждое размером с приличного питона. Заканчивающиеся круглыми ступнями три ноги у марсиан на самом деле были тоже щупальцами, только очень мощными и выгнутыми дугой, так что со стороны обитатели красной планеты походили на пауков-сенокосцев. Ступни покрывала загрубевшая кожа, так что в обуви марсиане не нуждались. Несмотря на то, что Джонни едва доставал макушкой до основания щупальцев аборигенов, это были всего-навсего перепуганные мальчишки.

– Второе отделение первого взвода прибыло в ваше распоряжение, сэр, – отрапортовал Дэли.

– А, сержант. – Капитан Марвин снял шлем и вдохнул полный ледяных игл марсианский воздух. – Отправьте ваших людей разворачивать эфирную станцию. Но двоих здесь оставьте. У нас гости. Гражданские, – с нажимом добавил он, заметив, как дернулась винтовка в руках сержанта. – Мы с ними побеседуем, а затем решим, что делать.

– Есть, капитан, сэр, – козырнул Дэли. – Рич, Бун, остаетесь в распоряжении капитана Марвина. Остальные за мной.

Отделение присоединилось к пехотинцам, собирающим на решетчатой платформе установку орбитальной связи. Процессом руководил отчаянно матерившийся штабной связист – старшина Мастерс. Старшина имел почти семь футов роста, был необъятен в животе и плечах, а в руках он держал шестифутовый пневматический молот, которым загонял в промерзшую землю распорки антенны. После каждого удара Джонни казалось, что он слышит жалобный скрежет доспехов Мастерса, которые чудом не лопались от отдачи.

Марвин передал шлем Буну и повернулся к марсианам.

– Ну что, господа, – обратился он к пленным на хорошем марди. – И что мне теперь с вами делать? Бежали к каньонам предупредить своих?

Один из марсиан, закутанный в узорчатый шерстяной шарф, уныло кивнул.

– Да уж, кто бы сомневался. А остальные где?

– Староста запретил выходить на улицу до часа длинных теней, – пробурчал все тот же, шерстяной, марсианин.

Второй, в сшитом из лоскутков меха пончо, молчал и пялился под ноги.

– А вам, значит, не сиделось? – хмыкнул Марвин. – Есть эфирный передатчик в деревне?

– Есть, – кивнул «шерстяной».

– Сразу побежите передавать военным все, что узнали?

– Ага, – снова кивнул марсианин. – Жалко, сразу не догадались этого сделать…

– Болеть за своих никто не запрещает, – усмехнулся Марвин. – Но делать это тоже надо с умом.

– Болтун ты, Флюг! – буркнул второй марсианин.

– Брока, не будь идиотом, – отмахнулся Флюг. – Они все равно нас не отпустят.

– Не отпущу, – ухмыльнулся во весь рот Марвин. – Вы же шпионы. Аховые, конечно, но шпионы. Вот только нет там, у каньонов, никого из ваших.

– Как нет? – уставился на Марвина Брока.

– А вот так. Там только макеты под маскировочной сеткой. А треножники и пехота на самом деле стоят за островным лесом.

– Но это совсем в другой стороне! – не удержался Флюг.

– Точно. Старый хрыч Гальбатор рассчитывает зайти в тыл, как только мы рванем на каньоны. Но мы еще ночью забросили туда разведвзвод, так что скоро Гальбатора ждет большой сюрприз. А теперь, господа, я вас оставлю под присмотром рядовых Рича и Буна. Рядовые, глаз не спускать с пленных!

Марвин забрал шлем у Буна, надел его и зашагал к уставившемуся в небо рыбьим скелетом передатчику.