– Роми, очнись! – прорычала богиня. – У меня нет времени тебя уговаривать! Я под наркотиком, золотая пыльца отравила мой мозг, а управлять своим телом в этом мире я могу только с помощью мозга. Сейчас мне удалось взять контроль, но долго я не продержусь, это чертовски трудно. Когда наркота снова начнет на меня действовать, я про тебя забуду, и ты здесь заживо сгоришь. Давай, шевелись!

– Не могу…

– Подумай об Арсе. Если ты погибнешь, он тоже умрет, я-то его знаю. Ты не хочешь, чтоб он умер?

– Н-нет…

– Тогда ползи вперед!

Впиваясь пальцами в замызганный ворс ковра, сжимая зубы, чтобы вытерпеть раздирающую тело боль, Роми продвинулась на несколько пядей. Головокружение усилилось. Оранжево-шоколадно-красные стены поплыли по кругу.

– Протяни руку! – рявкнула Нэрренират.

Роми вытянула вперед неестественно тяжелую правую руку. Захлестнувшись вокруг запястья, щупальце рвануло ее к окну. Плечо пронзила страшная боль.

Другие щупальца подхватили ее и вытащили наружу, но Роми уже ничего не чувствовала. Наконец-то она смогла закрыть глаза.

– Где она? – хрипло спросил Шертон.

Бесцеремонно извлеченный богиней из подвала, он выглядел помятым, но, как всегда, собранным. Разве что глаза устало прищурены, на щеках и на подбородке проступила щетина, собранные в хвост волосы свалялись.

– Там, – показал Лаймо. – Вон в том здании!

В свете холодного зарева двухэтажный дом с двумя пристроями по бокам театрально вырисовывался на темном ватном фоне. На крышу левого пристроя запрыгнуло нечто большое, на таком расстоянии бесформенное – сгусток мрака и жути. Люди, находившиеся поблизости, в ужасе закричали.

– Пошли, – позвал Шертон.

Он все еще чувствовал себя разбитым, спину ломило, мышцы ныли. Заклятье, с помощью которого его захватили, оказалось каверзным. Долговременным.

Из-за угла выскочило четверо пиратов с мечами.

– Поджигатели! – увидав Лаймо, крикнул один из них.

Невооруженный Шертон смел их с дороги. Лаймо даже не успел отследить, как у него в руках оказалось два меча, изъятых у противников. На бегу он подумал, что Арс, наверно, самый сильный человек среди тех, кого он знает, но об этом нетрудно забыть, потому что Арс не показывает свою силу без необходимости. Рядом с ним легко дышится, его превосходства не замечаешь – до тех пор, пока не дойдет до дела.

Они выбежали на площадь. Не было ни едкого дыма, ни копоти. Ровно гудящий магический огонь пожирал тесно сдвинутые постройки жадно и быстро. Камень таял, не обугливаясь. На потных, испуганных лицах столпившихся людей плясали красноватые блики. Несколько мужчин и женщин, знакомых с магией, торопливо чертили на булыжнике защитные линии, рисовали иероглифы, вразнобой бормоча заклинания.

– Бирвот где? – озираясь, спросил Арс.

– В лагере. Он еще не поправился.

– Так это вы с Нэрренират устроили пожар?

– Не мы! – Лаймо замотал головой. – Здешние маги сами подожгли, когда нас увидели. Случайно. А подумали на нас…

Пламя уже подобралось к дому с двумя пристроями, правый вспыхнул и начал оплывать, как размягченный воск. Шертон всматривался, щурясь до рези глазах. Почему Нэрренират замешкалась – не может найти Роми? Кто-то бросился на него с обвиняющими воплями. Он отшвырнул атакующего и рванулся вперед – вытащить оттуда Роми, во что бы то ни стало, – но тут сгусток мрака отделился от здания. На спине у богини, длинным плавным прыжком перемахнувшей через какое-то невидимое отсюда препятствие, лежал груз, который она придерживала всеми четырьмя щупальцами.

Позади звенели мечи – Лаймо отбивался от двух насевших на него пиратов. Причем отбивался вполне успешно. Шертон небрежной подсечкой сбил с ног одного из нападавших, встрепанного коренастого парня.

Нэрренират выскочила на площадь, и люди бросились врассыпную. В том числе второй противник Лаймо. Первый оглянулся через плечо, охнул и припустил следом за товарищем, не вставая с четверенек.

– Шертон, вот она, – позвала богиня. – Держи!

Роми, поддерживаемая щупальцами, сползла на землю. Ее одежда была в крови, голова бессильно моталась. На боку у Нэрренират остался кровавый след.

Шертон подхватил девушку и оглянулся на Лаймо:

– Подстели что-нибудь, живо!

Лаймо сорвал с себя куртку, торопливо расстелил на булыжнике.

– Теперь снимай рубашку и рви на полосы, – велел Арс.

Сам он, положив мечи рядом, склонился над Роми. Три колотые раны – не сразу удалось найти их, одежда насквозь пропитана кровью. Правое плечо вывихнуто. Кровоподтеки. Того, кто это сделал, он найдет потом, сейчас надо перевязать раны.

– Я разорвала мерзавца на куски, – словно прочитав его мысли, сообщила Нэрренират. – Он обидел Роми, да еще богохульствовал в мой адрес!

Она стояла на лапах нетвердо, пошатываясь, ее тень на залитом зловещим красным светом булыжнике колыхалась из стороны в сторону.

– Отойди, – сквозь зубы попросил Шертон. – Если ты на нас свалишься, с нами будет кончено.

– Смертный, я всесильна! – огрызнулась богиня. – Я не свалюсь на тебя даже под наркотой… – Ее затуманенный взгляд скользнул по опустевшей площади, по приплюснутым каменным зданиям на той стороне открытого пространства и остановился на зильде, который глазел на пожар, примостившись на краю крыши. – А-а… Зильд тоже думает, что он лучше меня?

Зильд вовремя заметил опасность и сиганул в темноту, Нэрренират вприпрыжку умчалась за ним.

Взяв у Лаймо бинты, Шертон начал перевязывать раны. Роми приоткрыла глаза, попыталась что-то сказать. Ободряюще кивнув ей, он продолжил свою работу. Девушка почти не стонала. Надо еще найти способ до рассвета покинуть Чадну. Здесь оставаться нельзя – их убьют как «поджигателей».

– Арс, я тебя люблю, – прошептала Роми.

– Я тебя тоже. Держись, все будет в порядке.

Закончив с ранами, он вправил вывихнутый сустав, перетянул плечо тугой повязкой. Остальное сделает Бирвот.

Из переулка выскочила Нэрренират, кровожадно скаля клыки:

– Богопротивный зильд от меня улизнул! Залез в чужое окно, я там шарила-шарила, нашла… стул и две подушки, а вредной твари нигде нету! В другой раз поймаю зильда!

– В другой раз поймаешь, – вздохнул Шертон (не любил он в чем-то убеждать пьяных или наркоманов под дозой – трудоемкое и неблагодарное занятие). – Сейчас идем в лагерь, у тебя скоро начнется ломка. Лаймо, возьми Роми.

Лаймо, обнаженный до пояса, мускулистый (не то что год назад!), осторожно поднял девушку. Шертон подобрал мечи.

– Я сама понесу Роми, отдай! – Богиня протянула щупальца. – Я не уроню!

– Нет. Ты не очень-то себя контролируешь, а Роми в тяжелом состоянии. Мы с тобой будем охранять ее. Надо раздобыть повозку и гувлов.

Шертон не спал уже вторые сутки. Ему стоило бы хоть немного отдохнуть, восстановить силы, но он боялся, что Роми умрет, пока он будет спать. Угрюмый, небритый, с темным осунувшимся лицом и запавшими глазами, он сидел возле нее, время от времени меняя у нее на лбу мокрую тряпку. Порой ему казалось, что это он, одним лишь усилием воли, удерживает ее в израненном, охваченном лихорадкой теле в мире живых. Может, так оно и было.

Бирвот, измотанный и истощенный, тоже лежал в полубеспамятстве. Он сделал для Роми все, что мог. Остановил кровотечение и отдал ей часть своей жизненной энергии, хотя все еще не оправился до конца после драки с чаднийскими магами.

К полудню у Роми воспалились раны, поднялась температура. Бирвот не мог помочь – на ближайшее время его силы были исчерпаны.

До лагеря они добрались под утро. Пока нашли (отобрали у горожан) повозку с гувлами и перину, которую постелили внутри, чтобы Роми не чувствовала тряски, пока блуждали по равнине, отыскивая при свете захваченных в Чадне масляных фонарей проход в скалах, пока двигались по лабиринту ущелий… Маг приступил к лечению слишком поздно, чтобы справиться с заражением крови.