– Вы правда взяли бы меня работать на рельсовой дороге? – боясь, что ослышался, вымолвил Лаймо, когда к нему вернулся дар речи.

– Отчего же нет? Но ты должен преклониться передо мной как перед своей богиней-покровительницей и принять посвящение в храме – это обязательное условие.

Об этом он знал. Его мать некогда приняла посвящение в храме Юмансы и постоянно твердила, что Лаймо, если он ее любит, должен сделать то же самое, иначе она заболеет от огорчения. Лаймо отнекивался и откладывал: богов он чтил, однако в глубине души был не слишком религиозен, да и поститься три месяца кряду ему не хотелось.

– Я преклоняюсь перед вами, великая, и с несказанной радостью приму посвящение в вашем храме! Ваша милость воистину безгранична…

– Тогда притащи две фляги вина, – помолчав, распорядилась Нэрренират. – Для меня – большую. По такому случаю надо выпить.

Лаймо сбегал за флягами. Его сердце радостно колотилось, он даже на зудящую во тьме мошкару не обращал внимания. Богиню насекомые покусать не могли, так что с удвоенной энергией набросились на человека, но Лаймодию сейчас все было нипочем. Когда он сменит скромную тунику мелкого чиновника на стильное лиловое одеяние служителя великой богини Нэрренират, девушки Нижнего Города перестанут его игнорировать! И никто больше не будет считать его заурядным…

В гостевую комнату он вернулся после полуночи. Плошки погасли, все уже спали. Наутро, когда Шертон его разбудил, у него отчаянно болела голова, а кожа зудела, зато будущее представлялось ему радужным, полным приятных сюрпризов. От боли и зуда его избавил Бирвот. Трясясь в седле по неровной, как стиральная доска, дороге, Лаймо рассеянно улыбался, однако временами в его сердце закрадывался холодок: а вдруг богиня передумает или забудет о своем обещании?

Маг долго изучал расстеленную на земле карту, потом поднял голову и уставился на каменный массив. Дорога ныряла в этот массив – и исчезала, упершись в кучу валунов. Обвал или оползень. Приехали.

Туман рассеялся вчера вечером. Впереди громоздились скалы, красновато-бурые, как засохшая кровь, черные, пестро-серые под бледным слоистым небом. На Лаймо, Роми, Паселея и даже на Бирвота пейзаж действовал угнетающе. На Шертона – нет. Ему не единожды попадались солнечные пасторальные картинки или роскошные ландшафты, которые на поверку оказывались ловушками, а также места, с виду зловещие, зато во всех отношениях безобидные. Бывало и наоборот, но он давно усвоил, что видимость не всегда дает верное представление о сути предмета. Нэрренират о своих впечатлениях умолчала.

– Никакой враждебной силы я здесь не чувствую, но с дорогой неясно, – произнес наконец Бирвот. – На карте отмечена только вот эта, заваленная…

– Не шевелитесь никто!

Этот возглас издал Паселей. Сорвав с себя плащ, он принялся суматошно им размахивать, словно надумал подмести утыканную редкими травинками пыльную землю, потом проворно нагнулся и что-то схватил. В руке у него извивалась двухфутовой длины змейка, серая с синими полосками и красным пятном на голове.

– Зебилайя. Вот они, стало быть, где водятся на воле… У нас в королевском зверинце три таких жили. Страсть ядовитые, ежели кусанет – помрешь, даже ахнуть не успеешь. Одного придворного господина зебилайя укусила, ибо он дразнил ее, выпивши, пальцы в клетку совал.

– А вас не укусит? – отступив подальше, испуганно спросил Лаймо.

– Так эта уже опросталась от яда, на тряпку выплюнула. Я-то еще в зверинце наловчился с ними управляться. Теперь она до завтрашнего дня не ядовита. Поглядите на нее да запомните. – Позволив всем хорошенько рассмотреть змею, он размахнулся и швырнул ее в кустарник, пробормотав: – Ну и пущай дальше ползет по своим делам…

– Еще и ядовитые змеи, – вздохнул маг, с подозрением оглядывая местность. – Совсем замечательно!

– Нам надо поскорее добраться до врат, – бесстрастно отозвался Шертон, – невзирая на змей, пиратов и отсутствие дороги.

Они остановились перед скопищем неприветливых скал, заслоняющих горизонт зноя и простирающихся вдаль в обе стороны. Позади лежала каменистая равнина, местами прикрытая жидким ползучим кустарником. Полого понижаясь, она уходила в туман, стелющийся над болотной страной.

– Великая, не ведом ли вам какой-нибудь простой способ оказаться по ту сторону этих скал? – повернулся Бирвот к богине.

– Ага, мне ведомо целых два простых способа. Во-первых, можно развоплотиться здесь и снова принять телесный облик в пункте назначения.

– Спасибо, а второй какой? – мрачно приподнял бровь Шертон.

– О, второй еще проще: обойти эти… скалы через четвертое измерение. Жаль только, в Облачном мире оба не годятся, даже для меня. Создателя Миров за такую пакость…

Людям пришлось дождаться, пока богиня закончит ругаться. У Нэрренират были основания для отвратительного настроения: она уже сутки голодала.

– Поехали, – сказал Шертон, когда она захлопнула пасть. – Будем искать проход.

Бирвот предложил:

– Подождите, сначала я попробую определить, в какой стороне его лучше искать.

На некоторое время он погрузился в транс, потом открыл глаза и махнул рукой налево-от-зноя:

– Туда!

Они потащились вдоль нагромождения невысоких, но неприступных скал, ощетинившихся острыми выступами. Подвода скрипела и покачивалась. Лишь бы не развалилась раньше времени… Гувлы понуро брели следом. Нэрренират периодически цедила ругательства в адрес Создателя. Нагнав ее, Роми поехала рядом и, набравшись решимости, заговорила:

– Пожалуйста, ну скажи все-таки, кто такой Создатель Миров?

Богиня молчала, и Роми уже смирилась с тем, что ответа не будет (собственно, она не очень-то и надеялась его получить), но вдруг Нэрренират, повернув голову, посмотрела на нее долгим непонятным взглядом и бросила:

– Мы.

Роми замерла, выпустив поводья. Спохватившись, пришпорила гувла и опять поравнялась с богиней.

– Нэрренират, что значит – «мы»? «Мы» – то есть вы, боги?.. Но этого не может быть, потому что Создатель сильнее, чем вы все, вместе взятые! Я не поняла… Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду!

– Не буду я ничего тебе объяснять, вредная девчонка. Я сказала, как есть, и сказала достаточно. А теперь отстань от меня, пока я тебя не обругала. Я хочу жрать, а не читать теряющим память краткий курс истории мироздания!

Дальше Роми ехала словно в полусне, почти не глядя по сторонам. Она пыталась понять, что означает «мы», но понимание ускользало и оттолкнуться не от чего… Своим странным ответом богиня только еще больше заморочила ей голову.

Проход открылся внезапно, за выдвинутым вперед скальным ребром. Ущелье, достаточно широкое, чтобы пропустить подводу. Вскоре оно разделилось на два коридора. Путешественники выбрали левый, который тоже впереди раздваивался. Новая ветвь завела их в тупик.

– Мы так долго будем блуждать наугад, – проворчала богиня. – Лучше оставим… подводу здесь, пусть Бирвот наложит на нее чары, и проведем разведку. Если до вечера не найдем еды, я съем ваших гувлов.

– Завтра, – возразил Шертон. – Еще сутки ты продержишься. Завтра, если не найдем еды и ты начнешь терять силы, отдадим тебе гувлов, двух из пяти.

Для разведки разбились на пары: Шертон и Роми, Бирвот и Паселей, Нэрренират и Лаймо. Шертон был опытным следопытом, Бирвот без труда найдет обратную дорогу, воспользовавшись магией, а богиня обладала абсолютной памятью. Охранное заклятье заперло вход в каменный тупик, где щипали травку возле подводы с машиной пятеро гувлов. Благодаря ему гувлы не могли убежать, а посторонний человек либо зверь, оказавшийся поблизости, ощутил бы сильное желание поскорее отсюда уйти. Маг позаботился о том, чтобы на своих заклятье подействовать не могло.

Выбрав три разных скальных коридора, они отправились исследовать окрестности.

Ущелье, по которому шагали Бирвот и Паселей, постепенно расширялось. Дно его было достаточно ровным, чтобы пропустить подводу.