– Сюда! – Припоминая, как он блуждал днем, Лаймо свернул в боковой переулок дворцового ансамбля.

Богиня втиснулась в узкий проход следом за ним. Вооруженные люди, с которыми они столкнулись за углом, развернулись и побежали в обратную сторону.

– Роми держат в том доме, – показал Лаймо. – Видите? Второй этаж с галереей, четвертое окно справа. Пристрой каменный, и крыша там из каменных плит – должна выдержать ваш вес. Сначала надо выпустить Арса, пока огонь сюда не добрался! Он здесь, рядом… Еще поворот.

– Арс! – крикнул Лаймо, наклонившись к окошку подвала.

– Лаймо?

– Великая, решетка под заклятьем, осторожно…

Нэрренират выбила заклятую решетку одним ударом. Тонкий ноющий звук оборвался, едва возникнув. Скользнув внутрь, щупальце выволокло на улицу Шертона.

– Берегитесь огня, – предупредила богиня. – Встретимся на площади, я пошла за Роми.

Снаружи колотили в дверь, что-то кричали про чудовище в городе. Раквур не обращал на это внимания. Его уже два раза отсюда выдергивали. Сначала прибежала девчонка-рабыня и сказала, что на куполе храма сидит двухголовый зильд – не иначе, нежить, а маги втроем никак не могут его оттуда согнать; потом недавно взятый парнишка-пират, не глядя в глаза, сообщил о большой драке с поножовщиной в кабаке Самвура. Ложь. После взбучки оба вестника сознались, что действовали по наущению госпожи Лиаллы, которая не хочет, чтобы князь возлег со своей новой наложницей.

Перед тем как отправиться к беловолосой девчонке, Раквур запер Лиаллу в ее опочивальне, и все равно она чинила каверзы. Князь был взбешен. Для достижения своих целей он нередко прибегал ко лжи, однако не любил, когда врут ему, а сегодня его дважды обманули! Рабыню он приказал запороть насмерть, парню велел отрезать язык, а после заковать обманщика в цепи и посадить на весла вместе с рабами.

Девчонка смотрела на него, презрительно прищурившись.

– Я тебе сказал: или ты будешь со мной шелковая, или я тебя сначала силой возьму, а потом отдам своим парням, и они тебя всем скопом…

– Ты не сделаешь ни того, ни другого, если ты не последнее дерьмо.

Роми, утонченная идонийка, не привыкла так выражаться, но сейчас она разозлилась и готова была ругаться, как Нэрренират. Длительное общение с богиней тоже сыграло тут свою пагубную роль: проведя несколько месяцев рядом с Нэрренират, девять из десяти борцов за культуру речи позабудут о своих филологических идеалах! Змея в кармане зашевелилась, Роми прикрыла ее согнутой рукой.

– Я – дерьмо?! – Князь шагнул вперед. – Я тебе покажу, шлюха, кто я такой!

В дверь застучали громче.

– Пожар! Дворец горит!

Раквур скрипнул зубами. Значит, теперь еще и пожар?! С Лиаллой он тоже разберется. Камень гореть не может, и все равно эта дура надоумила других таких же дураков кричать о пожаре… А беловолосую девчонку с дерзкими темными глазами он ненавидел. Она гибкая, тонкая и красивая, однако возбуждало его не это. Надо овладеть ею, чтобы сломать и раздавить ее! То же самое Раквур проделывал и с пиратами, которые отказывались ему подчиняться, а после собственноручно убивал их (чтобы не получить невзначай нож в спину или арбалетный болт в голову), поэтому мало кто из парней осмеливался ему перечить.

– Горим же! – с тоской крикнули из коридора.

Усмехнувшись, Раквур двинулся к девчонке. Роми на шаг отступила, рванула завязки, вытащила из кармана зебилайю и швырнула ему в лицо. Князь отшатнулся. Его взгляд упал на змею, шлепнувшуюся на ковер возле ног… Роми выхватила стилет и ударила снизу вверх. В сердце. Арс заставлял их с Лаймо подолгу отрабатывать удары на поражение, и на тренировках она проводила приемы четко, без ошибок. А сейчас не смогла. Выстрелить в человека проще: жмешь на спуск, и все. Будь у нее в руках самострел, Роми убила бы князя.

Неосознанно, не желая того, она придержала удар, а Раквур успел отклониться. Стилет вонзился ему под ребра ниже сердца, к тому же неглубоко. Взревев от ярости и боли, он ударил ее ногой в живот.

– Подлая сука! Подлая тварь! Я тебя за это…

За годы своей пиратской карьеры Раквур неоднократно лгал, интриговал, обводил вокруг пальца своих временных союзников, мошенничал при дележе добычи, вероломно нарушал обещания – но сейчас он был до глубины души возмущен подлостью Роми, которая бросила ему в лицо ядовитую змею и вдобавок попыталась его убить! Растоптать ее за это, раздавить…

Перекатившись, Роми заслонила голову локтем. От пинка локоть онемел, рука бессильно упала. Плечо пронзила боль – это Раквур ударил ее все тем же стилетом. Еще два раза – в спину и в бок, под ребра. Раны были рассчитанно несмертельные: Раквур не хотел, чтоб она умерла сразу.

Обитая ковром дверь гудела, как барабан.

– Милый, выходи, сгоришь! – донесся из коридора истерический вопль – как будто голос Лиаллы. – Огонь уже рядом!

– Еще одна паршивая сука, – процедил Раквур, повернувшись к двери.

Он примерно накажет тех, кто нарушил его волю и выпустил Лиаллу из опочивальни. Все должны ему повиноваться.

Вырвав из-под ребер стилет, Роми приподнялась, оперлась ладонью о скользкий от крови ковер и с размаху всадила узкий клинок Раквуру в бедро. Сейчас ей хотелось только одного: победить перед смертью, все остальное потеряло значение.

Раквур взвыл и пнул ее в грудь. У Роми потемнело в глазах, но сознание она не потеряла. Раздался хруст. Князь, уже занесший ногу для нового удара, повернулся к окну. Роми тоже подняла голову. Она все еще была готова драться, используя любой шанс, чтобы нанести врагу ущерб.

Окна с деревянной решеткой больше не было. На его месте торчала из стены оскаленная черная морда с лиловыми глазами.

– Нэрренират! – слабым голосом крикнула Роми.

Она и не думала, что когда-нибудь до такой степени обрадуется появлению богини!

Морда подалась назад, в просвет между ней и развороченной рамой скользнуло щупальце, в следующее мгновение захлестнувшееся вокруг горла Раквура. Пират захрипел и задергался.

– Роми, кто этот тип? Он тебя обидел?

– Да! Это Раквур, князь Чадны!

– Значит, ты лучше меня, смертный?! – зарычала Нэрренират. – Ты видел мой Знак на руке у Роми? Видел? Ты возомнил, что лучше меня?!

При каждом вопросе она жестоко встряхивала свою жертву. Побагровевший Раквур вцепился в щупальце и пытался разжать хватку, но ничего не мог сделать: его пальцы беспомощно скользили по каменно-твердой черной плоти.

– Проклятая ведьма… – с трудом выдавил он.

Вспомнил он в тот момент о своей чародейке, уверившей его, что Знак на руке у девчонки не имеет никакого отношения к богам и «не сулит беды». Однако Нэрренират об этом не знала и приняла сказанное на свой счет.

– Ты еще будешь богохульствовать?!

Морда исчезла, в окне мелькнули ноги Раквура. Остался пустой темный квадрат, подсвеченный красноватыми сполохами. Снаружи раздался долгий, полный муки крик.

В течение всего этого времени Роми пыталась встать, но у нее почему-то не получалось. Ну да, ей больно и кружится голова, однако это еще не причина, чтобы то и дело падать… И откуда столько крови на полу? Стиснув зубы, она уже в который раз попробовала рывком приподняться – и снова растянулась на мокром алом ковре. Вот теперь ей стало страшно.

В окно просунулась морда богини.

– Ты что там делаешь? Иди сюда, я тебя вытащу. Вся эта куча дерьма горит, надо отсюда сваливать.

– Арс… – испугалась Роми.

– Я его освободила. Иди сюда!

– Не могу! Я ранена, не могу встать…

От окна протянулось щупальце – и остановилось в нескольких футах от Роми.

– Я до тебя не дотянусь! Подвинься ближе!

– Не могу… – сделав еще одну жалкую попытку, прошептала Роми.

– Роми, дворец горит. Это магическое пламя, оно пожирает все подряд. Проползи вперед, совсем немножко – и я тебя вытащу. У нас мало времени.

Роми хотела кивнуть, но вместо этого уронила голову на пропитанный кровью ковер. Болели раны и ушибы. Раквура больше нет, теперь можно закрыть глаза, отдохнуть…