На подарок у него не было денег, пришлось ограничиться шоколадкой. Он оставил машину у ворот Сокьянского парка и по вымощенной розовой плиткой аллее направился к Императорскому Павильону, белевшему на холме за деревьями. И стены Павильона, и купол, и колонны — все было сплошь покрыто прихотливыми рельефными узорами. Нерукотворная работа — мраморную поверхность превратили в кружево специально запрограммированные автоматы. Окна ярко светились. У входа дежурил музейный работник. Норберт поздоровался с ним, тот хмуро кивнул в ответ. Для сотрудников Чантеомских музеев каждое нашествие губернатора с гостями равнялось стихийному бедствию.

Накрытые столы стояли в Круглом зале, обманчиво казавшемся просторным — из-за стрельчатых окон, соединявших его с соседними помещениями. Сверкала драгоценная старинная посуда, переливались инкрустации на спинках знаменитых императорских кресел, на потолке пульсировали в свете скрытых лазеров серебряные арабески. Народу собралось много — одни взрослые, приближенные отца. Ровесников Илси не было. Пожилой мужчина в музейной униформе, примостившийся на стуле в дальнем углу, смотрел на это столпотворение с выражением тихого ужаса. Илси бродила среди гостей с непривычно независимым видом. Когда вошел Норберт, ее миниатюрное треугольное личико озарилось радостной улыбкой.

— Нор, как здорово, что ты приехал! Карен тоже здесь.

— Это тебе, — он протянул шоколадку.

— Спасибо.

— Потратился на подарок для сестры, ничего не скажешь, молодец! — криво усмехнулась Лионелла, выглянув из ближайшего стрельчатого окошка. — Раскошелился!

«Когда-нибудь я тетку пришибу!» — подумал Норберт. Он знал, что ему вряд ли представится случай это сделать, но помечтать было так приятно! Тетка с детства была для него ходячим воплощением зла — не абстрактного, а вполне реального, того самого, которое исподволь делает людей больными и несчастными, порождает ссоры, нервные срывы и самоубийства… Лионеллу и ей подобных надо держать за решеткой, наравне с уголовниками — Норберт был твердо в этом убежден, хоть и сознавал, что, попробуй он отстоять эту идею в споре, его сочтут чокнутым…

— Карен, иди сюда! — повернувшись в сторону, позвала Илси. — Это мой брат!

Лионелла исчезла из поля зрения, а за секунду до этого ее лицо стало испуганным и кислым — как мгновенно свернувшееся молоко.

— Вы — Норберт? Очень приятно! — Голос у Карен был низкий, мелодичный.

— Взаимно.

Он с любопытством ее рассматривал: правильный овал лица, немодно короткие рыжевато-каштановые волосы, крепкая загорелая шея, красивая грудь. На ней было облегающее черное платье с вырезом почти до пояса и длинными пышными рукавами — на Валене таких не носят…

— Карен — археолог с Шелконы, — представила ее Илси.

…Ну, тогда ясно: она причесана и одета по моде своего мира…

Подошел отец, его губы кривила ироническая усмешка.

— Надеюсь, отпрыск, в этот раз ты не притащил с собой ничего смертоубийственного?

— Не притащил… — Норберт с трудом отвел взгляд от выреза.

— Хоть иногда меня слушаешься, — с наигранным терпением вздохнул губернатор.

— Папа, есть разговор.

— Только быстренько, мне с тобой возиться некогда…

Они отошли в сторону.

— Илси уже пятнадцать, разреши ей жить у меня, — торопливо заговорил Норберт. — У тети Лионеллы проблемы с головой… Сегодня она двери с петель сняла, завтра потолок проломит. Я обещаю, что смогу позаботиться о сестре.

— И на какие гроши ты будешь ее содержать? — вклинилась в разговор тетка. — Это у тебя проблемы с головой, сопливый неудачник! А двери мы убрали для блага Илси — не понял, так помалкивай!

— Тихо! — Губернатор нахмурился. — Вокруг люди! Нор, я хотел бы знать, у тебя деньги есть?

— Ну… сейчас пока нету. Но если ты будешь давать Илси на расходы, а поселится она у меня…

— Надо же, какой ловкий! — Тетка всплеснула руками. — Еще бы, ты ведь у нас бизнесмен! На родной сестре готов наживаться, чтоб побольше денежек загрести, все вы, торгаши, такие! И не стыдно?

Норберт открыл рот, но губернатор не дал ему произнести ни слова…

— Не валяй дурака, отпрыск. Девчонка должна жить дома. А ты сначала зарабатывать научись, а уж потом вылезай с предложениями.

Норберта захлестнула злость:

— Папа, ты поднял налог на прибыль до восьмидесяти пяти — какого черта можно заработать при таких условиях?

— Ну, вот это уже меня не касается! — Губернатор развел руками и ухмыльнулся, потом добавил наставительным тоном: — Дыру в бюджете надо латать! Ладно, отпрыск, не путайся под ногами, я занят. — Он отошел к группе гостей.

Молча обогнув сияющую, как трехъярусная люстра, Лионеллу, Норберт пересек зал, остановился у проема, за которым находился зал поменьше, отделанный полированным дымчатым камнем с хрустальными прожилками. Во втором зале окна были настоящие, за ними сгущались прохладные мутно-сиреневые сумерки. Двое гостей, устроившись на древнем диванчике, вполголоса беседовали, при этом один из них рассеянно скреб подлокотник, а похожий на изваяние служащий музея наблюдал за его действиями с мученической гримасой… Понемногу Норберту удалось унять злость: он должен найти выход, не поддаваясь эмоциям…

— Дамы и господа, прошу всех к столу! — позвал губернатор.

Гости встали, служащий испустил вздох облегчения.

Норберту удалось занять место рядом с сестрой. Слева от него уселся отец, дальше — Карен, справа от Илси — тетка. Гостей было десятка три. Иные из них сдержанно ахали, разглядывая и осторожно трогая тяжелые тарелки из чистого золота или усыпанные драгоценными камнями столовые приборы, но для Норберта императорская посуда была не в новинку.

— С тарелками поосторожней! — весело предупредил губернатор. — Обратите внимание на их края — острейшие, как бритва! Они символизируют непобедимость Империи. Этот сервиз был изготовлен две тысячи лет назад, по личному заказу императора Тердольта Второго, в честь победы над бекрами. А мы с вами — законные наследники древних императоров, хе-хе, вот и пользуемся! — Он рассмеялся.

Гости тоже засмеялись. Пронзительный голос Лионеллы перекрыл общий гомон:

— Прислуга! Замените тарелку для Илси — дайте девочке обыкновенную посуду, фарфоровую! Да вы о чем думали?! Она ведь у нас неловкая и слабенькая, обязательно порежется!

— Тетя, пожалуйста, не надо! — шепнула Илси.

— Молчи, я знаю, что для тебя лучше, — отмахнулась Лионелла. — Прислуга, шевелитесь побыстрее! Совсем о девочке не позаботились!

Илси опустила лицо, ее щеки горели, на глазах блеснули слезы. Норберт сочувственно пожал ей руку под столом.

— И не плачь, как маленькая, ведь я о тебе же пекусь! — все так же громко выкрикнула Лионелла.

Золотую тарелку перед Илси заменили на белую, с цветочками по бордюру. Гости приступили к еде.

— А почему вон того человека не угостили? — тихо спросила сестра у Норберта.

— Это музейный работник. Присматривает, чтобы кто-нибудь не стащил ценный экспонат.

— Все равно, стоило пригласить его за стол, раз он здесь…

— Ну вы посмотрите, какая она у нас наивная! — умильным шепотом обратилась Лионелла к соседу справа. — Не то что всякие там современные девицы… Глупенькая, зато не знает, чего не надо!

Илси ссутулилась, глядя в тарелку, «Тетку мало убить!» — опять подумал Норберт. Его угнетало тошнотворное сознание собственного бессилия.

День рождения почти взрослой дочери был отличным поводом собрать в неофициальной обстановке своих приближенных, повнимательней присмотреться к ним и попытаться вычислить: кто же против тебя работает? А в том, что кто-то метит на его место, губернатор больше не сомневался. Он разгадал план неизвестного конкурента: специально нанятый профессиональный убийца, прошедший обучение в Тренажере, должен совершить в столице Чантеомы серию преступлений, что, во-первых, скомпрометирует Харо Костангериоса в глазах Премьер-Губернатора (показав, что он якобы не контролирует обстановку в своей области), а во-вторых, снизит его рейтинг (в народе уже начали циркулировать слухи: мол, у простых венедийцев появился неуловимый защитник, который расправляется с бандитами, в то время как губернатор для этого палец о палец не ударил)… Безусловно, убийцу кто-то информирует. В ночь полицейской операции тот затаился, позапрошлой ночью прикончил шесть человек, прошлой — еще одиннадцать, но не в центре города, наводненном усиленными патрулями, а на окраине. Жертвы — хулиганы со стажем, завсегдатаи полицейских участков. Складывается впечатление, что убийца попросту издевается над губернатором! Кто-то его информирует, в этом сомневаться не приходится. Вопрос — кто?..