Литмир - Электронная Библиотека

С первого взгляда Елена заинтриговала своих поклонников: молодая женщина, путешествовавшая в одиночестве, не выглядела ни испуганной, ни растерянной. По тем временам это было большой редкостью, если не сказать – неприличием. Только искательницы приключений путешествовали без компаньонок. Но молчаливость, сдержанность, суровый взгляд молодой пассажирки быстро дали понять, что она не из их числа.

Елена любила повеселиться, но умела вовремя ставить границы. Застенчивость не позволяла ей заходить слишком далеко.

И потом, что скажет мама? Строгие правила, стыдливость и целомудрие Гиты, по-домашнему Гитель, Рубинштейн накрепко укоренились в сознании ее дочери. “Поцелуи я считала безнравственными, а тайны пола оставались для меня… тайнами”, – впоследствии вспоминала она. Понадобилось много времени, чтобы она переменила свои взгляды. Трижды на пакетботе ей делали предложение, и трижды она с улыбкой отказывала, словно речь шла о ребяческих шутках. Она не хотела связывать себя замужеством, свое будущее она мыслила иначе.

Из вечера в вечер после нескольких полек в танцевальном зале молодые люди собирались вокруг Елены. Человек пятьдесят пассажиров, путешествовавших в каютах, быстро перезнакомились между собой. Завязались идиллические отношения. Возникли и нежные чувства навек… то есть до конца путешествия. Мужчины – торговые агенты, исследователи, золотоискатели, офицеры из Франции, дипломаты из Англии, миссионеры; женщины – дамы полусвета, богатые вдовы, жены чиновников. Была там даже театральная труппа, отправившаяся в турне. Елена подружилась с двумя англичанками, которые тоже плыли в Австралию. Одна, леди Сьюзен, путешествовала вместе с мужем, который служил адъютантом лорда Лемингтона, губернатора штата Квинсленд. Супружеская пара возвращалась из отпуска, который провела в Англии. Вторая знакомая, Элен Макдональд, жила в Мельбурне и собиралась вскоре выйти замуж. Покидая пакетбот, Елена записала их адреса. Она обладала даром заводить нужные знакомства.

В салоне стояла невыносимая жара, несмотря на вентиляторы. Елена потягивала ледяной чай, надеясь, что станет прохладнее. Взгляд скользил по резным панелям, столам палисандрового дерева, фарфоровым и серебряным сервизам, хрустальным люстрам, высоким сверкающим зеркалам, в которых она отражалась. Роскошь ее завораживала. Она присоединилась к небольшой весело болтающей компании. Орлиный взгляд Елены не упускал ни одной мелочи: женские наряды, манера держаться, обмахиваться веером, прически, смех, молчание.

Она следила, как новые знакомые играли в теннис или в вист, старалась запомнить правила. Она так мало знала об этом мире, где все казалось таким простым и естественным, и собирала, где могла, любые крохи, чтобы извлечь для себя пользу. Ее молчаливость объяснялась еще и незнанием правил поведения, неумением вести разговор. Она боялась – и будет бояться всегда – осуждения со стороны. Даже усвоив множество правил, а схватывала она все на лету, она не избавилась от некоторых шероховатостей. Их не сумели сгладить ни богатство, ни вкус, ни легенды, которыми она приукрашивала свое прошлое.

За свою долгую жизнь она совершит еще много путешествий и не раз будет переплывать с континента на континент. В ее империи – империи косметики – никогда не будет заходить солнце. Но это первое путешествие станет для Елены фундаментом, оно разбудит в ней вкус к дерзаниям, стремление к роскоши и красоте. Ради того, чтобы добиться желаемого, она будет работать не щадя сил; тяготы ее не устрашат, она выросла в суровых условиях. Но пока она еще не знает, по какому пути ей следует направиться в будущем; пока она изо всех сил сопротивляется традиционным и заурядным решениям, к которым ее пытается принудить бедность.

Природа одарила Елену всеми качествами, которые помогают преуспеть, – умом, смелостью, энергией, упорством. Пока ей не хватает удачи, но она решила поймать ее во что бы то ни стало. Она плохо представляет себе, какие трудности ей придется преодолеть, зато твердо верит в свою судьбу. Судьба ее не обманет.

Казимеж

Ее назвали Хая, и была она старшей дочерью Герцеля Нафтали Рубинштейна и Августы Гиты Зильберфельд. Родилась 25 декабря 1872 года, под знаком Козерога. Она терпеть не могла свое еврейское имя и, уезжая в Австралию, поспешила переменить его. В списке пассажиров “Принца-регента Луитпольда” она значилась как Елена Юлия Рубинштейн, 20 лет.

Ей на четыре года больше. Елена слукавила. С той же уверенностью и апломбом она будет рассказывать небылицы и о своем социальном положении. В ее первых паспортах напротив даты рождения стоит 1880 год. Чиновники, видно, были не слишком придирчивы, а выглядела она еще на десять лет моложе. “Я всегда считала, что женщина вправе говорить о своем возрасте уклончиво”, – говорила она. Так она начала свою автобиографию, которую диктовала… в 93 года.

Ее родной Казимеж в Галиции был основан в 1335 году польским королем Казимиром III, давшим свое имя этому небольшому поселению, отделенному стенами от Кракова, в те времена столицы государства. Спустя сто пятьдесят лет всех краковских евреев переселили в Казимеж. Шли годы, и рядом с кварталом христиан разрастался еврейский Казимеж. Герцель Рубинштейн часто повторял дочери, что в те времена их культура была тесно связана со многими европейскими странами. Спасаясь от преследований, в Польшу стекались евреи из Франции, Англии, Италии, Испании, Чехии.

Однако политическое положение Польши было нестабильным. Обуреваемые жаждой присоединить к себе польские земли, на нее постоянно нападали соседи. В 1772 году первый раздел раскроил территорию Польши на три части. Австро-Венгрия забрала себе Галицию и два ее главных города – Краков и Лемберг, к России отошла Литва, и вместе с Пруссией она взяли под протекторат остальные земли. Второй раздел Польши совершился в 1793 году. Третий, годом позже, осуществили все те же страны, окончательно утвердив его. Казимеж стал окраинным кварталом города Кракова. В 1815 году Венский конгресс утвердил четвертый раздел. До середины XIX века просуществовала Краковская автономная республика. Краков, сохраняя польскую культуру, вместе с остальной Галицией подчинялся Австро-Венгрии.

Искалеченная, но все еще живая, Польша не желала сдаваться. Освободительные восстания вспыхивали одно за другим и жестоко подавлялись. Ширилось национальное движение, и в то же время политические эмигранты покидали страну. Многие из них уезжали во Францию. Польские художники, писатели, музыканты, аристократы образовали в Париже маленький блестящий мирок, в котором ностальгия становилась ферментом творчества. К этому кругу принадлежали, например, композитор Фредерик Шопен и поэт Адам Мицкевич. Самые прекрасные творения польской музы зачастую рождались за границей.

Австро-Венгрия гордилась тем, что представляет собой просвещенное государство и обеспечивает своим подданным мирную жизнь. Судьба евреев на ее территориях была чуть более завидна, чем в других странах. В 1822 году стены Казимежа были разрушены, и наиболее богатые или наиболее отважные его обитатели поселились в христианской части Кракова. В 1867 году император Франц-Иосиф после множества уверток и отговорок все-таки даровал евреям равные с остальными подданными права. Во времена, когда родилась Елена, Галиция, а вместе с ней и вся Польша лихорадочно обновлялись. Строились железные дороги, заводы, многоэтажные дома, разрастались города, расширялись и мостились камнем дороги, улицы оснащались фонарями и сточными канавами.

Краков, где проживали двадцать шесть тысяч евреев, составлявших четверть его населения, становится важным центром иудаизма. Строятся синагоги, открываются религиозные школы – хедеры и иешивы. Вместе с тем все больше еврейской молодежи учится в лицеях и университетах. Социальные барьеры стираются. Евреев выбирают депутатами. На территории Галиции среди врачей, адвокатов, дантистов, писателей, поэтов, актеров, музыкантов евреев куда больше, чем поляков или украинцев.

3
{"b":"211540","o":1}