Что же касается «известных мер предосторожности», то они означали передвижение по ночам. Арестованный при этом должен находиться в стальном шлеме особой конструкции, с неподвижной верхней частью забрала, дабы никто не мог увидеть его лица.

Всё это пробежало перед глазами графа Саусверка, когда он в раздумье сидел над приказом.

– В настоящее время граф Саусверк продолжает размышлять на тему: что же ему предпринять в сложившейся ситуации? Ну, а мы сейчас посмотрим на него в реальном режиме времени. Сейчас должен состояться интересный разговор, – говорит Ричард и включает соответствующий монитор.

Граф Саусверк сидит мрачнее тучи и барабанит пальцами по столу. На сигаре, торчащей изо рта, нарос пепел сантиметра на четыре. Видно, что лейтенант никак не придёт к решению. Открывается дверь, и в кабинет входит капитан Баярд. Саусверк вскакивает.

– Сидите, сидите, лейтенант, – говорит Баярд и усаживается рядом, – Вы угостите меня одной из ваших превосходных сигар?

– Сочту за честь, капитан.

Герцог Баярд стягивает форменные серосиние перчатки, небрежно бросает их на стол поверх императорского приказа, прикуривает сигару от свечи, затягивается и, откинувшись в кресле, спрашивает:

– Знаете, лейтенант, о чем сейчас со мной беседовал наш полковник?

– Полагаю, что об этом вот приказе.

– Угадали! – капитан стучит пальцем по своим перчаткам, – Именно об этом приказе и о том, как вы должны его исполнить.

– Я считаю, что приказы императора должны исполняться не какнибудь, а так, как в них написано.

– Верно, лейтенант. Согласно этому приказу, завтра в десять утра вы должны арестовать известную особу, буде она окажется в это время в Лютеции, и препроводить её с известными мерами предосторожности в определённое место. Так?

Лейтенант кивает.

– Это всё написано в приказе, и я не сомневаюсь, что он будет вами исполнен надлежащим образом. Но я хотел бы вам сказать о том, что в приказе не написано, но наш полковник пожелал, чтобы вы знали об этом.

– Это интересно. Значит, капитан, император дал вам для меня дополнительные инструкции?

– Именно, – капитан затягивается и медленно, с расстановкой, говорит, – Я хочу, чтобы вы уяснили: его величество не будет огорчаться или наказывать вас, если известная особа не доедет до определённого места.

Лейтенант вскакивает:

– Вы хотите сказать, что его величество…

– Сидите, лейтенант, и не горячитесь. Я хотел сказать, что государь не будет огорчен и не будет преследовать вас, если известная особа по пути следования к определённому месту совершит побег. При условии, конечно, что побежит она не в сторону Лютеции, а сторону Лондона. Вы поняли меня, лейтенант?

– Прекрасно понял, капитан! – лицо Саусверка проясняется.

– Отлично! Я всегда был высокого мнения о вашей сообразительности. Кого вы возьмёте для сопровождения?

– Сержанта де СенРеми, мушкетера Степлтона и ещё троих, по вашему усмотрению.

– Возьмите ещё пятерых. В дороге может случиться всякое. Известную особу могут попытаться похитить не менее известные личности. Необходимые распоряжения я отдам.

Не успевает дверь закрыться за капитаном Баярдом, как в неё входит гвардеец кардинала:

– Господин лейтенант! Его высокопреосвященство требует вас к себе для конфиденциальной беседы завтра в восемь утра.

– Ну, вот и всё, – говорит Ричард, выключая монитор, – В восемь утра кардинал подтвердит Саусверку то, что только что сказал ему капитан. Только в более прямой форме.

– А Нина Матяш? – спрашивает Андрей, – Ей не удалось уговорить герцога покинуть Лотарингию?

– Увы, нет. Если бы ей это удалось, то мы бы сейчас не сидели здесь и не обсуждали предстоящую операцию.

– И чем сейчас занимается герцог? – не унимается Андрей.

– Вот уж не думал, Андрэ, что тебя так интересует эротика, – бросает Магистр.

Мы все смеёмся, а Андрей со смущенным видом закуривает. Весь его облик говорит: «Ну, сморозил я чушь, ну и что? Смейтесь на здоровье». Когда веселье стихает, слово берёт Стремберг:

– Итак, обстановка, полагаю, ясна. Наша задача: переправить герцога Солсбери в Англию, ни в коем случае не допуская, чтобы он попал в лапы Маринелло. Расстановку сил предлагаю следующую. Злобин и Коршунов внедряются в своих подопечных. Это будет не сложно и не займёт много времени, так как их Матрицы уже прошли совмещение. С герцогом дело обстоит не так просто. Чего бы лучше, взять да и внедрить в него нашего агента, и хлопот бы не было. Но его Матрица оказалась слишком сложной. Сейчас с ней работает Нэнси, но когда она закончит, Время знает. В любом случае без внедрения в герцога не обойтись. Слишком сложен будет участок маршрута, где интенсивно действуют отряды Маринелло. Кстати, одним из них командует шевалье де Шом. Вам это имя ничего не говорит, но своими действиями и манерами он поразительно напоминает барона де Ривака.

– Ого! Старый знакомый, – комментирую я.

– Скорее всего, – соглашается Стремберг, – И бьюсь об заклад, на этот раз он сделает всё, чтобы взять реванш за своё прошлое поражение. Поэтому, как только Нэнси подготовит Матрицу Солсбери к совмещению, мы внедрим в него Генриха или Филиппа. Смотря, с кем она будет лучше совмещаться.

– А может быть, меня? – предлагает вдруг Микеле, – Я всётаки лучше знаю обстановку в этой Фазе.

Воцаряется всеобщее молчание, во время которого Микеле, как и Андрей накануне, смущенно закуривает. Магистр произносит, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Мне кажется, что ктото только что защитил степень Бакалавра, а перед этим сдал на отлично экзамен по хроноэтике? Что вы за люди? Что Мишель, что Андрэ. Складывается впечатление, что вы сдаёте экзамены с одной целью: тут же начисто забыть всё, что вы усваивали столько времени.

– Теперь остаётся последнее, – продолжает Стремберг, – По нашим прогнозам герцог Солсбери перед отъездом потребует у императрицы какойнибудь залог новой встречи. Ольга согласится, но выставит условие, что залог повезёт Нина Матяш и передаст его герцогу только на корабле. Поэтому, Елена, готовься к внедрению в Матяш. Думаю, что от тебя там будет пользы больше, чем от настоящей Нины.

– Хорошо, я готова, – отвечает Лена, – Когда внедряться?

– Следующей ночью. Точнее, в любое время, когда они остановятся на отдых. Полагаю, что передвигаться они будут в основном по ночам. Работа с Матрицей Матяш будет завершена к утру. Ну, а вы, друзья, – обращается Стремберг к нам с Андреем, – можете отправляться уже сейчас. Согласуйте только сначала свои действия.

Через два часа мы с Андреем лежим на «стартовых площадках». За пультом сидит Лена. Над нашими головами опускаются, золотисто поблёскивая, ячеистые конуса.

– До встречи, гвардейцы! – улыбается нам Лена.

– До встречи, прелестная мадьярка! – шутит Андрей.

Я хочу тоже отпустить шутку по поводу Лениной предубеждённости к Нине Матяш, но не успеваю, мрак поглощает меня.

Просыпаюсь я в шесть утра в кабинете начальника караула. На столе лежит императорский приказ, прикрытый забытыми перчатками капитана Баярда. Захватываю их, сворачиваю приказ и отправляюсь к кардиналу. По пути захожу в кабинет капитана, отдаю ему перчатки и забираю приказ об откомандировании в моё распоряжение десяти мушкетеров, в том числе сержанта де СенРеми и Степлтона.

В кордегардии отбираю восемь мушкетеров, инструктирую их и без двадцати восемь направляюсь к кардиналу. Как и во время моей единственной встречи с Бернажу, тот сидит у камина, глядя на огонь. Едва я прикрываю за собой дверь, кардинал, не оборачиваясь, спрашивает:

– Вам известно, граф, что в данный момент лордрегент Английского Королевства, герцог Солсбери, находится в покоях нашей императрицы?

– В самом деле, ваше высокопреосвященство?! И что же он там делает?

– Оставьте, граф! Вы прекрасно знаете, что для графа де Легара не существует тайн в нашем государстве. Этото мне понятно, но вот почему этих тайн не существует и для пройдохи Маринелло? Откуда же он узнаёт всё?