— Ты нашёл убийцу? — переспросил Бартхельм, едва не вскочив со стула.
— Я… мы нашли, — ответил Бенелаиус, имея в виду Линдавара. — А в подобном случае неоспоримое доказательство жизненно важно, поскольку согласно приказу, пришедшему из Сюзейла, как только личность убийцы будет установлена, он должен быть немедленно казнён военными властями, — волшебник жестом показал на невозмутимых, но при этом не упускавших ничего из виду Пурпурных Драконов, разместившихся на одной сторон веранды. — И именно поэтому этой ночью они здесь.
— Ты хочешь сказать, — произнёс Коротконогий, чьи ноги болтались в воздухе из-за высоты стула, — что эти солдаты собираются казнить убийцу прямо здесь?
— Я не уверен, — ответил Бенелаиус. — Капитан Флим, каковы будут Ваши действия?
— Повешение, — произнёс Флим. — На ближайшем суку.
— Ага-а, — тихо протянул Бенелаиус. — И не будет никакой возможности попытаться доказать невиновность, я правильно понимаю?
— Никакой.
— Именно поэтому, — произнёс Бенелаиус деловым тоном, к которому он обычно прибегал, когда учил меня, — ошибки быть не должно. И когда вы услышите все факты и сделанные выводы, думаю, никто у кого из нас — даже убийцы — не останется сомнений, что это правильное решение.
— Должен отдать должное Линдавару: именно он проделал львиную долю работы и сделал большинство наших выводов, и, думаю, когда вы их услышите, то согласитесь, что у него великолепные мозги.
— Мы собираемся найти убийцу сегодня, — спросил Рольф, — или это нас решили заболтать до смерти?
Бенелаиус лишь благосклонно улыбнулся.
— Я не упрекаю Вас, юноша, за нетерпение. Но когда стоит вопрос жизни и смерти, нельзя позволять себе спешку. Я бы хотел, чтобы Линдавар объяснил, чем обоснованы те или иные наши выводы. Возможно, Вы сочтёте его речь менее скучной, чем мою.
После этого Бенелаиус кивнул молодому волшебнику. Линдавар встал, нервно прочистил горло и оглядел собравшихся. Затем он начал говорить — причём, так тихо, что даже я, в жизни не жаловавшийся на слух, не мог разобрать все слова.
— Громче! — сказал Бартхельм. — Ничего не слышно!
Линдавар снова прокашлялся и, извиняясь, поклонился. Когда волшебник снова заговорил, нельзя сказать, что это был командирский голос, но, по меньшей мере, я мог его слышать.
— Большинство из вас здесь, — сказал чародей, — потому, что вы являетесь подозреваемыми в убийстве Дово и Гродовета.
— Что?! — вскочил Рольф. — Да при чём тут я?! Я и пальцем не трогал ни этого слизняка, ни того, другого! И тот, кто скажет, что я…
Рольф быстро заткнулся, стоило двум Пурпурным Драконам усадить его обратно в кресло.
— Ещё такая выходка, юнец, — сказал Флим, — и тебя закуют в цепи, а рот заткнут кляпом. Фактически, я бы мог тебя и повесить в назидание. А теперь умолкни.
Рольф прожёг капитана взглядом, но ничего больше не сказал. Я слышал, как парень зло засопел, словно рассерженный медведь.
— Как… я и говорил, — продолжил Линдавар, — под подозрением оказались многие из вас. Девушка, оказавшаяся нашей нежданной гостьей, — волшебник посмотрел на Кендру, которая на это холодно улыбнулась, не переставая поглаживать трёх кошек, устроившихся у неё на коленях, — разговаривала… и с Дово, и с королевским представителем не совсем в любезной… манере.
— То есть, они повели себя со мной, как свиньи, — сухо поправила Кендра.
— В двух словах, — сказал Линдавар, не смотря в её сторону, — Джаспер сообщил нам обо всём, что сказали обе стороны в ту ночь. Вы весьма ловко орудуете мечом.
— Убийства были совершены топором, — напомнила нам Кендра.
— А Вы, я полагаю, не видели ни одного прежде, — вставил капитан Флим, который до сих пор с подозрением смотрел на Кендру.
— А я? — спросил Бартхельм. — Почему подозревают меня? Меня, члена Великого совета Гильдии торговцев!
— Потому что любой отец беспокоится о собственной дочери и может перегнуть палку, — сказал успокаивающе Бенелаиус. — Обе жертвы приставали к Вашей дочери, Майелле, так же, как и Кендре. Но если Кендра в состоянии сама позаботиться о себе и отшить мужланов, то Ваша дочь, славный Бартхельм, — нет. Представить всё как попытку защитить её честь не так уж сложно.
— Но есть ещё и преданный поклонник, — обратился Линдавар к Рольфу, — и именно поэтому Вы сегодня здесь, молодой человек. У Вас буйный нрав, что Вы уже успешно всем нам продемонстрировали.
— Ну, тогда ладно, — сплюнул Рольф. — Думаете, я? Тогда возьмите и повесьте меня — я умру дюжину раз, чтобы защитить честь Майеллы!
— Это ещё не конец истории, — сказал Бенелаиус. — Продолжай, Линдавар.
— Что насчёт меня? — перебил Коротконогий. — Почему я здесь? При чём тут я и эта девчонка?
— Не при чём, — ответил Линдавар. — Но Вам были выгодны «прогулки» Дово по болоту. Вместо того, чтобы идти в «Болотную крысу», люди в испуге шли выпить в «Отважного менестреля». Я не буду делать никаких преждевременных суждений, но я не думаю, что какой-либо истинный дварф устоит перед сокровищами, которые, к примеру, обнаружились в гробнице Фастреда. Кроме того, при убийствах был использован топор, и именно это оружие предпочтёт в бою любой дварф.
— Ну и ну! Я не воин, не так ли, господин боевой волшебник-всезнайка? Я трактирщик, если не заметили. Спускайтесь с небес на землю и я угощу Вас элем, если, конечно, Вы его пьёте.
— Интересно, а каким образом Дово, — произнёс Линдавар, ухватив мысль, — отпугивал людей от болота? Джаспер, расскажи господину Коротконогому, что ты обнаружил в мужском туалете в его заведении.
— Я нашёл плащ и шляпу Дово, — ответил я.
— Что может навести на мысль, что Дово использовал «Отважного менестреля» как некий перевалочный пункт для своих действий, — Линдавар поднял руку, останавливая вполне ожидаемую реакцию Коротконогого. — Но мы вернёмся к этому позже.
— Что насчёт этих двух? — ткнул пальцем Бартхельм в Хлерата с Мармвитцем, которые выглядели очень нервно. — Они тоже? Или мы все как-то связаны? — презрительно закончил он.
— Их присутствие вскоре будет объяснено, — ответил Линдавар. — А сейчас давайте перейдём от подозрений к фактам. С убийствами связано много непонятного, но больше всего сбивает с толку не наличие той или иной улики, а её отсутствие. Или, по крайней мере, отсутствие большинства из них.
— Каковы были шансы, что Дово — или кто-либо ещё по этой причине — отправится в Обширное болото ночью с фонарём? Бесспорно, на краю болота не так опасно, чем в самой трясине. Но, тем не менее, бродить там без света ночью очень глупо — отважившегося на подобное ждёт гибель: зыбучие пески, трясина, бездонные ямы и сотни иных природных смертельно опасных ловушек.
— Тем не менее, когда нашли тело Дово, возле него не обнаружили погасшего или прогоревшего фонаря, только несколько осколков гнутого стекла из разбитого фонаря — вероятно, его собственного. Но убийца не оставил фонаря с телом, а, вместо этого, забрал его. Почему?
— Отсутствие фонаря — это тот пропавший кусок, который позволит расставить всё по местам. Фонарь забрали потому, что убийца не хотел, чтобы мы знали, что у Дово он был, в первую очередь. Это значит, что он использовал фонарь ещё для чего-то этой ночью. И та, кто сообщил нам о том, что это за цель, никто иная, как Элизабет Когтешип.
— Безумная Лиз? — сказал Рольф. — Да кто ей поверит?
— Джаспер поверил. Как и я. Джаспер, расскажи нам, что видел госпожа Когтешип.
— Она пошла за Дово в болото, — сказал я, — к той большой прогалине, возле которой Дарвик обнаружил тело Гродовета и могилу Фастреда. Она видела, как Дово подавал сигнал своим фонарём кому-то на другой стороне озера. И старуха видела, как с той стороны подали ответный сигнал.
— Итак, фонарь использовался для того, чтобы подавать сигнал, — сказал Линдавар. — Сигнал кому-то на другой стороне Обширного болота. Или тому, кто шёл оттуда через болота. Что лежит к юго-востоку от болота?
— Сембия, — сказал мэр Тобальд. — Вы имеете в виду, что он подавал сигнал кому-то в Сембии? — мэр задумался на мгновение. — В стране полно агентов Жентарима, да, капитан Флим?
