Он опустил глаза. Безвольно пробубнил, что тут не о чем спорить, он вполне согласен подождать своих денег. Ма кивнула, скатала купюры в трубочку и засунула к себе за пазуху. Эрл зашел в дом с крыльца. Все обменялись рукопожатиями, и Док как бы между делом предложил Ма и Эрлу отправиться в путешествие вместе с ними. Они отказались, перемигнувшись между собой и ухмыляясь, будто какой-то только им известной шутке:

— Пожалуй, нет, Док. Нам с Эрлом и тут вроде неплохо живется.

— Да, — сказал Эрл! — Да, сэр, нам тут нравится, еще как нравится.

— И уж конечно, мы никак не можем уехать, особенно сейчас, когда Рой все еще сидит в кутузке.

Док сказал, что все понимает. Настал неловкий момент, когда никто, казалось, не может ни заговорить, ни двинуться с места. А потом, побуждаемый чем-то в поведении Ма, Док почувствовал, что он просто вынужден предложить плату за помощь, которую они с Эрлом оказали им с Кэрол.

— Ей-богу, так я чувствовал бы себя гораздо лучше, — сказал он со всей своей неискренней искренностью. — Я знаю, вы говорили, что вам не нужны никакие деньги, но...

— Ну, давай это обмозгуем, — сказала Ма. — Как ты думаешь, сколько это должно тебе стоить, Док?

— Ну... — Он продолжал сердечно улыбаться, но в животе его образовался холодный комок. Он уже несколько раз сложил вместе деньги в поясах и разделил на два. — Ну, я не стану называть сумму, Ма. Это должно стоить столько, сколько ты скажешь, и, что бы ты ни сказала, я соглашусь с этим на все сто процентов.

— Как насчет пяти штук?

— Пять! — Он ожидал — ну, он сам не знал, чего именно. Но когда люди устраивают тебе такую сделку, обычно они берут за это большую часть твоей наличности. И у тебя просто нет другого выхода, кроме как быть довольным.

— Этого недостаточно, — заявил он, расщедрившийся от облегчения. — Я настаиваю на десяти.

— Я знала, что ты так это воспримешь. — Ма удовлетворенно покачала головой. — И Эрлу говорила об этом, ведь так, сынок? Но это не для нас, Док. У меня вот что было на уме: если ты уверен, что пять или десять тебя не разорят...

— Десять. А даже если бы и разорили, это не имеет значения!

— Ну что же! Я хотела бы, чтобы ты передал их Пэту Ганглони. Я говорила тебе, что, по-моему, он там. Он имел при себе не слишком много, когда ударился в бега, и я очень за него беспокоюсь.

— Старина Пэт, — проговорил Док. — Я позабочусь о том, чтобы он их получил, Ма...

— Я бы и сама ему помогла. Но он ужасно торопился, а наспех я ничего не смогла собрать. Так что... — Она крепко пожала Доку руку. — Я очень рада, что ты присмотришь за ним. Знаю, что ты говоришь не просто так, а иначе ты бы так не говорил.

— Считай, что это уже сделано, — пообещал Док. — В конце концов, Пэт и мой большой друг тоже.

Они поехали в машине капитана, Док — на переднем сиденье, между ним и человеком из его команды, а Кэрол — на заднем, между двумя другими членами экипажа. Над Сан-Диего сгущался туман, медленно опускаясь на залив. Машина осторожно пробиралась сквозь него, въехав на причал с севера, потом объехав по кругу административный центр города и вернувшись с юга.

Судно было пятидесятифутовым крепышом, пришвартованным примерно посредине длинной пристани. По обе стороны от него располагались два других морских судна, сейнер для ловли креветок и катер для увеселительных прогулок, но на обоих царили тишина и мрак. Капитан припарковал машину и положил ключи в бардачок. (Их предстояло забрать его родственнику.) Он открыл дверцу, быстро заговорил на португальском и английском:

— А теперь нам нужно спешить, так чтобы выбраться отсюда с приливом. Но мы не бежим. Мы торопимся не спеша, да?

Его зубы блеснули в напряженной улыбке. Он вышел, остальные последовали за ним и с неторопливой поспешностью двинулись по набережной. Капитан запрыгнул на борт, протянул руки Кэрол. Док приземлился на палубе на секунду позже ее, и капитан, отдавая негромкие команды через плечо, показал им на свою маленькую каюту. Она переходила в их пользование на время путешествия, сам он будет спать с командой.

Он закрыл за собой дверь; раздался гул голосов и невнятная мешанина из звуков. Потом рев — быстро стихший — парных судовых дизелей. И они поплыли в залив.

Капитан вернулся, задернул шторы на иллюминаторах и включил свет.

— Вы будете вести себя очень тихо, да? — Он улыбнулся своей белозубой, нервной улыбкой. — На воде звук разносится далеко.

Он снова ушел. Почти незаметно судно набирало скорость. Они погружались все глубже и глубже в туман, и его серая масса смыкалась позади них.

Док рыскал по каюте, машинально осматривая ее, как он осматривал бы любое незнакомое место. Он не искал чего-то конкретного. Просто смотрел — большинство преступников экстракласса имеют такую привычку. Она несколько раз спасала Доку жизнь, соответственно унося чью-то другую жизнь или чьи-то другие жизни.

Он проверил маленькую книжную полку и аптечку. Заглянул под койку, виновато улыбнувшись Кэрол, которая уже улеглась на нее. Порылся в ящичках для бумаг письменного стола, отыскал кольцо с ключами, открыл и осмотрел все выдвижные ящики. Снова закрыл их на ключ, оставив содержимое в точности в том виде, в каком его нашел, — и тут обратил внимание на тяжелый сундук у изголовья койки.

Он был закрыт на висячие замки с обоих концов. Док перебрал ключи на кольце, с первой попытки нашел нужные и поднял тяжелую дубовую крышку. Внутри лежало некоторое количество серых шерстяных одеял, а также уложенные между ними несколько коробок с патронами, две магазинные винтовки и два двуствольных дробовика 12-го калибра. У Дока загорелись глаза. Потом, с почти рассеянным видом, он зарядил дробовики, положил их поверх сундука и опустил крышку. Он снова вставил замки в скобы — не запирая, хотя по виду казалось, что они заперты. На этом его осмотр и непосредственно вытекающие из него действия закончились, он снова спрятал ключи в ящичек для бумаг и налил себе выпивку.

Лежа на койке, Кэрол какое-то время наблюдала за своим мужем, потом повернулась на бок и закрыла глаза. Его поведение было всего лишь еще одной из разновидностей нормы. Если бы за этим крылось нечто большее, он сказал бы ей. Когда и если возникнет необходимость в том, чтобы сказать.

Она заснула.

Но почти немедленно, как показалось сразу, она опять проснулась.

Где-то там, в ночи, раздавалось странное эхо судовых дизелей. Или нет — это было не эхо, а нарастающее урчание другого двигателя. А за зашторенными иллюминаторами упрямо пробивался сквозь густой туман размытый луч света.

В каюте было темно. Стояла тишина — напряженная, выжидающая, а потом раздался резкий шепот Дока. Теперь Кэрол могла рассмотреть его, почувствовав, что он сидит подле нее. А возле двери она разглядела поблескивающие белые зубы капитана.

— Делай то, что я тебе сказал, Пит. Моя жена и я будем отдыхать.

— Нет! Пожалуйста, сеньор! Я не могу — в этом нет необходимости! Только маленький катер, не больше трех человек, я знаю! Все...

— Тем лучше.

— Пожалуйста! Говорю вам, у нас нет в этом необходимости! Я клянусь, что это так, да к тому же я знаю этих людей из береговой охраны. Я что — чужой для них? Разве я не делал такие же ходки много раз? Мы, возможно, поболтаем некоторое время, и...

— И они задержат тебя на какое-то время. Выяснят, кто ты такой, куда держишь курс. Выведают все, что им нужно, чтобы нас заарканил крейсер.

— Но... но... — В темноте раздался всхлип отчаяния. — А потом, сеньор? Как быть с этим? Его местонахождение будет известно, и будет известно, что я, мое судно были...

— Ты можешь все валить на меня. Моя жена и я пробрались на борт без твоего ведома и завладели вашими стволами и патронами.

— Ха! Да чтобы они поверили в эту историю?!

— А почему нет? Она очень даже неплохая. — Док зловеще замолчал. — На самом деле я бы сказал, что она гораздо лучше, чем другая.