Ноэль бродил по улицам Нью — Йорка почти всю ночь. Он сказал, что дошел до Кристофер — стрит примерно в четыре часа ночи. Там он опустился на колени и принялся неистово молиться. Час спустя он отправился домой. Примерно около полудня Ноэль постучал в дверь Шона. Шон в это время укладывал вещи. На пороге его взору предстал растрепанный и кающийся брат. Дверь распахнулась сама, и Ноэль вошел. Шон продолжал укладыват сумку.

— Прости.

Шон повернулся к нему:

— Это ты прости, что рассказал тебе это.

— Я знаю. — Ноэль присел. — Как твой глаз? — спросил он, поглядывая на опухшее лицо Шона.

— Могло быть и хуже, — сказал Шон полуулыбаясь.

— Мне правда очень жаль, — проговорил Ноэль, хватаясь руками за голову.

— Это не конец света, — властно ответил Шон. — Возможно, это даже новое начало, — добавил он несколько мягче, не испытывая никакого желания снова получить тумаков.

— Тебе не кажется, что это моя кара? — спросил Ноэль, тряся головой.

— А тебе? — Шон присел на край кровати.

— Возможно. Нет. Да. Я не знаю, — сказал он, не споря, что данную проблему не решить, простояв всю ночь на коленях.

— Я бы назвал это шансом, — сделал попытку Шон.

— Шансом?

— У тебя сын, мужик, — сказал Шон, улыбаясь, хотя все его лицо болело.

— Так почему Лора не сказала мне? Почему ты? — наконец задал очевидный вопрос Ноэль.

— Просто мне повезло, — попытался сострить Шон. На Ноэля, казалось, это не произвело впечатления, поэтому он продолжил: — Ты выбрал церковь. Она — ребенка. Она не хотела обременять тебя.

— Зато обременил ты, — упрекнул Ноэль, поднимая глаза на Шона.

— Эмма узнала. Она не смогла утаить это от тебя. Если бы она могла приехать сама, то была бы уже здесь, — объяснил Шон, радуясь шансу, который у него отняли раньше.

— Прости, — повторил брат.

— Не надо жалеть. Вообще — то я сделал кое-какие выводы. А кроме того, приятно знать, что ты не само совершенство. Тяжелее всего было в начале, — рассмеялся он.

Ноэль, кивая, улыбнулся.

— Я не со зла.

— Мое лицо говорит само за себя.

Ноэль проводил Шона в аэропорт. Он не уходил до тех пор, пока не началась посадка. У выхода они на прощание обнялись. Шон достал фотографию сына Ноэля и протянул ему. Брат взял снимок и спрятал в карман — будто хотел рассмотреть его в одиночестве. Шон отдал Ноэлю письмо от Лоры. Когда Шон скрылся из виду, привидение, когда — то бывшее моим братом, отвернулось и пошло прочь.

Я доставила письмо адресату собственноручно. В данных обстоятельствах это оказалось самое меньшее, что я могла сделать. Лора была очень мила со мной и предложила чаю, но за время всей этой недолгой встречи она так и не распечатала письмо. Я объяснила, что мой брат пребывает в шоке, правда, не упомянув о его позорном поступке. Хотя Шон защищал его, я не забыла, что поездка обошлась Шону в три сотни фунтов. Самое малое, что мог сделать мой брат, — хотя бы воздержаться от рукоприкладства. Лора держалась невероятно спокойно ввиду сложившихся обстоятельств. В душе она была хиппи, и я списала ее поведение именно на это, хотя истинную причину знала только она сама. Она очень трогательно отнеслась к моей беременности, дала мне попробовать какие — то отвары и поделилась несколькими советами касательно родов. Она родила Ноэля — младшего сама и настаивала на том, что лучше рожать сидя. Я сделала в голове пометку заказать эпидуральную анестезию во время следующего визита к врачу. Маленький Ноэль играл с картонной коробкой в углу кухни, снова и снова повторяя набор звуков, явно напоминавших слово «придурок».

— Просто не обращайте внимания, — предупредила Лора.

— Хорошо.

Я улыбнулась, потягивая чай со вкусом древесной коры.

— Он очень современный мальчик, — заметила я. Флаг тебе в руки, когда тебе один год, и ты бормочешь что — то наподобие «придурок». Пусть даже это и не самое желанное первое слово.

Лора рассмеялась и сказала, что сама начала ходить, будучи восьми месяцев от роду.

— Тогда он пойдет по вашим следам. Ноэль даже не вставал до двух лет.

Лора снова рассмеялась.

— Удивительно, что он не стоял на коленях, — сказала она, ухмыляясь.

Лора действительно пришлась мне по душе. Она обладала хорошим чувством юмора и неведомым мне внутренним спокойствием. Нетрудно было догадаться, почему мой брат полюбил ее. Если не считать ее дрянных чаев и страсти к Нейлу Даймонду, она была настоящим сокровищем. Должна признать, что я чувствовала себя уже не так хорошо. Врач положил конец моим бесконечным стонам в самом начале беременности, а теперь, вместо меня, волком выл этот мальчишка. Мне это действовало на нервы. Но Лора казалось такой понимающей, но опять же дело было не во мне. Я решила не спрашивать у нее совета и ушла, когда стало очевидно, что она ждет моего ухода, чтобы узнать реакцию моего брата на новость о сыне.

В тот вечер приехали Клода и Энн, чтобы составить мне компанию в просмотре телевизора, но сил хватило лишь на то, чтобы отдаться во власть нескольких приступов головокружения. Шон, Ричард и Том, а также несколько его друзей отправились на дружеский ирландский матч. Я заметила, что, в общем, чувство юмора Шона заметно улучшилось после поездки, и сказала об этом Кло. Однако ее это не волновало. Она хотела узнать, что я скрывала от них.

— Нет у меня никаких секретов, — отрицала я, краснея.

— Эмма, — вздохнула она. — Взгляни на себя в зеркало.

В этом не было необходимости. Я посмотрела на Энн в ожидании поддержки, но кое-какие слухи уже дошли до них, поэтому она всего лишь взглянула на меня в ответ, позаимствовав мою привычку убирать с подушки нитки. Я сдалась. Признаю, что надолго меня не хватило. Мне до смерти не терпелось снять с себя этот груз. Клянусь я толстела, от не озвученной информации.

— У Ноэля есть сын.

Клода чуть не упала со стула. Энн посмотрела на меня как на сумасшедшую.

— Вы смеетесь, — сказала Кло, больше в силу привычки, а вовсе не оттого, что находила отцовство Ноэля смешным. — Лора? — спросила она, обладая невероятно способностью помнить даже самые мелкие детали из чужой личной жизни.

— Кто такая Лора? — спросила Энн, смутившись и уже начиная злиться.

И тут я вспомнила, что не говорила Энн о романе Ноэля. Я считала, что поступила правильно, поделившись секретом лишь с одним человеком, а не с толпой. Однако в свете последних событий мое поведение идеальным назвать было трудно. У Клоды, которая тут же осознала, что у нас обеих рыльце в пушку, как назло онемел язык.

— Я не должна была никому рассказывать, поэтому

поделилась лишь с Кло, — начала оправдываться я.

— О, — сказала Энн кивая. — Отлично. — Она продолжал кивать. То был недобрый знак.

В разговор вступила Кло:

— Она случайно проговорилась мне.

— Случайно? — переспросила Энн, не веря ни единому слову. — Как так получается? Неужели Эмма заговорил о прошлом и фраза «Ноэль с кем — то спит» случайно сорвалась с ее губ?

Кло словно ошпарили.

Теперь настала моя очередь:

— Энн, он заставил меня поклясться, что я никому не расскажу.

— Да, ты поклялась. И всего лишь проболталась Кло.

— Да, — согласилась я устало.

— Клода твоя лучшая подруга. Конечно же, почему бы тебе не рассказать ей? Но не мне — кто я такая? Всего лишь фон, и моя роль только эпизодическая в сериале под названием «Эмма и Кло». — Энн начала вставать.

Этот взрыв эмоций застал нас с Клодой врасплох, и мы не были готовы к ответу. Я поняла, что она уходит. — Энн, все совсем не так!

Клода согласилась, но Энн на это не купилась. Она схватила пальто.

— Знаете, мне надоело быть третьим колесом.

Она дошла до двери, прежде чем Кло остановила ее.

Я изо всех сих попыталась встать на ноги, но меня словно приковали к дивану.