Когда Джилл ушла, Селия попыталась снова уснуть, но не смогла. Она была слишком возбуждена. Пролежав в постели без сна еще час, она встала и начала расхаживать по комнате. Сумасшествие какое-то. Трудно поверить, что она позволила сотворить с ней этому мужчине. Необходимо выйти на воздух. Сидя в четырех стенах и размышляя о Джексоне, она просто сойдет с ума.

Селия вызвала Джилл. Близился рассвет, все гости еще спали. Есть единственное спасение от охватившего ее возбуждения.

Пойти пострелять по мишеням.

Около половины восьмого утра Джексон верхом отправился в Хай-Уайкомб на встречу с миссис Даффет. Слова миссис Пламтри не выходили у него из головы. Он надеялся, что быстрая езда разгонит мрачные мысли. Минуя подъездную дорожку, он пересек поместье и скоро оказался за его пределами. Время снегопадов еще не пришло, но дул резкий холодный ветер.

Джексон отъехал совсем недалеко, как вдруг услышал ружейный выстрел. Когда он выезжал, то видел, как завтракает егерь Холстед-Холла. Значит, он стрелять не мог. Вечеринка закончилась поздно, поэтому вряд ли кто-то из гостей решил пойти на охоту. Кроме того, не было слышно лая собак.

Скорее всего это браконьеры. Мысль о том, что кому-то просто захотелось пострелять, не приходила ему в голову.

Джексон уже хотел было вернуться и сообщить о своей догадке егерю, но тут прозвучал второй выстрел. Это все и решило. Пришпорив коня, он двинулся в сторону, откуда доносились выстрелы.

Джексон быстро оказался на вершине холма и тут остановился как вкопанный. У подножия стояла Селия в костюме для верховой езды и ружьем, направленным в его сторону — он был на прицеле.

В последнее мгновение ей удалось отвести ружье, и все же выстрел прозвучал совсем рядом. Она положила ружье на землю и, подобрав юбку, с горящими глазами стала подниматься наверх.

— Вы что, хотите, чтобы вас убили? — закричала она.

Только сейчас он заметил мишень, которая была размещена чуть ниже того места, где стоял он. Так вот где она тренировалась в стрельбе! Ему следовало догадаться, что у нее есть свое заветное место для этого.

— Прошу прощения, что помешал, — сухо проговорил он, когда Селия приблизилась к нему. — Когда я услышал выстрелы, то решил, что это браконьеры.

— И вы захотели им помешать, в одиночку? — Она уперла руки в бока. — А если бы их было несколько человек, вооруженных и готовых стрелять?

Он взглянул на нее в упор.

— Мне хорошо известно, что браконьеры предпочитают ни с кем не встречаться. И они не размахивают оружием. — Он не мог удержаться, чтобы не поддеть ее. — Вы — единственная, кто проделывает это, миледи.

Услышав, как ее назвали, она фыркнула.

— Но вас могли ранить. В любом случае не следует подкрадываться незаметно, это опасно. Между прочим, что вы делаете здесь в такую рань? — Она прищурилась. — Лондон находится в противоположном направлении.

— Мне надо попасть в Хай-Уайкомб. Наверное, ваша старая няня все еще живет там. Я хочу задать ей несколько вопросов о событиях того утра, когда погибли ваши родители. Тогда я смогу быть точно уверен, что ваши видения не были сном.

Ее лицо оживилось.

— Можно я поеду с вами?

Гори оно все синим пламенем! Вот что получается, когда суешь свой нос в чужие дела.

— Нет, — резко возразил он. — Это точно плохая мысль.

Он быстро развернулся и галопом направил коня к дороге, с которой недавно съехал. Нельзя допустить, чтобы она нагнала его.

К сожалению, его маневр не обескуражил Селию. Она молниеносно спустилась с холма, подхватила ружье, вскочила на коня и бросилась вдогонку. Спустя несколько минут она уже ехала рядом. Выругавшись про себя, Джексон замедлил ход.

— Почему вы сказали, что это плохая мысль? — спросила она.

«Потому что только один лишь взгляд на вас, изящно сидящей на лошади, заставляет вскипать кровь и вызывает непреодолимое желание коснуться вас».

— Когда обнаружится ваше отсутствие, все с ног собьются, разыскивая вас.

— Во-первых, сейчас раннее утро, — фыркнула она, — и все еще спят. Во-вторых, моя служанка Джилл скажет, что я еще сплю, потому что у меня болела голова. Она всегда так делает, когда я хожу стрелять по мишеням. — Селия застенчиво улыбнулась. — Бабушке не нравится мое увлечение стрельбой. Поэтому у меня очень часто болит голова.

Он сжал зубы. Конечно, Селия поступает так, как считает нужным.

— Никому и в голову не придет искать меня, — продолжала она. — Так что мы успеем съездить в Хай-Уайкомб и вернуться до того, как обнаружат мое исчезновение.

— Есть и еще причина, по которой вам лучше со мной не ездить. Когда я представлю вас, миссис Даффет наверняка не захочет в вашем присутствии говорить о похождениях вашего отца.

— Представьте меня своей сестрой. Сомневаюсь, что она меня узнает. Ведь она не видела меня почти девять лет. Тогда я была маленькая худышка со светлыми волосами.

— И еще вопрос, — сказал он, сдерживая себя, чтобы не повысить голоса. — Зачем, черт возьми, вам это надо?

Она прищурилась, глядя вдаль.

— Я хочу все знать, неужели вы не понимаете? Для меня важно выяснить, был ли это сон или все происходило наяву. — Селия умоляюще взглянула на него. — Не знаю, как будут звучать ваши вопросы, но ответы няни, возможно, пробудят во мне еще какие-нибудь воспоминания.

А ведь она права. Будь на ее месте любой другой из семьи Шарп, он бы и не противился. Но мысль о том, что несколько часов он проведет в ее компании, будоражила его и пугала.

— Если вы не позволите мне ехать рядом с вами, — смиренно сказала Селия, — я поеду следом.

Он нахмурился. Она так и сделает. Ведь эта женщина настолько упряма, насколько и прекрасна.

— И не думайте обгонять меня, — добавила она. — В Холстед-Холле прекрасная конюшня, а Леди Белл одна из лучших лошадей.

— Леди Белл? — насмешливо переспросил Джексон. — Не Громкий Выстрел или Ружье?

— Когда я была маленькой, так звали мою любимую куклу, — пояснила она. — Это был последний подарок мамы перед смертью. Я постоянно играла с ней, и в конце концов кукла так истрепалась, что, когда я выросла, ее просто выбросили. — Она помолчала, затем тихо проговорила: — Потом я жалела об этом, но было поздно.

У Джексона перехватило горло и замерло сердце.

— Ладно, — сдержанно проговорил он. — Поехали вместе.

От удивления у нее порозовели щеки.

— Спасибо, Джексон! Я вас не подведу.

— Надеюсь, — проворчал он. — И прошу вас: никаких необдуманных слов или действий. Вы слышите?

— Я всегда веду себя разумно!

— Я бы не сказал. Вы только что разгуливали с заряженным ружьем в руках.

— Теперь вы все время будете напоминать мне об этом?

— Не дольше, чем мы оба проживем на этом свете.

В ту же минуту, как у него с языка сорвались эти слова, Джексон был готов убить себя. Они прозвучали как клятва, за которую он был готов на все, лишь бы она осуществилась.

К счастью, она не обратила на это внимания — Селия беспокойно ерзала в седле.

— С вами все в порядке? — спросил он.

— Мне что-то попало в чулок и натирает ногу. Не обращайте на меня внимания.

При слове «чулки», у Джексона пересохло во рту и тут же ожили воспоминания вчерашнего дня: как он приподнял ее юбку и ощутил голень, затянутую в гладкий шелк чулка, как продвигал руки выше, к ее бедрам… Во рту появился привкус…

Боже, спаси меня! Нельзя думать о таких вещах, сидя в седле.

В этот ранний час дорога, как ни странно, была оживленной. Местные фермеры направлялись на рынок или в город, а работники разъезжались по полям. К облегчению Джексона, это давало возможность ехать молча. Разговор с ней сбивал бы его с мыслей о предстоящем деле, особенно если бы пришлось обсуждать ее поклонников.

Проехав несколько миль, она беззаботно спросила:

— Ваша тетя ничего не имеет против того, что вы отсутствуете уже несколько недель?

Повод для разговора был нейтральным.