Только прилетели – сразу сели.

Фишки все заранее стоят.

Фоторепортеры налетели —

И слепят, и с толку сбить хотят.

Но меня и дома – кто положит?

Репортерам с ног меня не сбить!..

Мне же неумение поможет:

Этот Шифер ни за что не сможет

Угадать, чем буду я ходить.

Выпало ходить ему, задире, —

Говорят, он белыми мастак! —

Сделал ход с е2 на е4...

Чтой-то мне знакомое... Так-так!

Ход за мной – что делать?! Надо, Сева, —

Наугад, как ночью по тайге...

Помню – всех главнее королева:

Ходит взад-вперед и вправо-влево, —

Ну а кони вроде – буквой «Г».

Эх, спасибо заводскому другу —

Научил, как ходят, как сдают...

Выяснилось позже – я с испугу

Разыграл классический дебют!

Все следил, чтоб не было промашки,

Вспоминал все повара в тоске.

Эх, сменить бы пешки на рюмашки —

Живо б прояснилось на доске!

Вижу, он нацеливает вилку —

Хочет есть, – и я бы съел ферзя...

Под такой бы закусь – да бутылку!

Но во время матча пить нельзя.

Я голодный, посудите сами:

Здесь у них лишь кофе да омлет, —

Клетки – как круги перед глазами,

Королей я путаю с тузами

И с дебютом путаю дуплет.

Есть примета – вот я и рискую:

В первый раз должно мне повезти.

Я его замучу, зашахую —

Мне дай только дамку провести!

Не мычу не тéлюсь, весь – как вата.

Надо что-то бить – уже пора!

Чем же бить? Ладьею – страшновато,

Справа в челюсть – вроде рановато,

Неудобно – первая игра.

...Он мою защиту разрушает —

Старую индийскую – в момент, —

Это смутно мне напоминает

Индо-пакистанский инцидент.

Только зря он шутит с нашим братом —

У меня есть мера, даже две:

Если он меня прикончит матом,

Я его – через бедро с захватом,

Или – ход конем – по голове!

Я еще чуток добавил прыти —

Все не так уж сумрачно вблизи:

В мире шахмат пешка может выйти —

Если тренируется – в ферзи!

Шифер стал на хитрости пускаться:

Встанет, пробежится и – назад;

Предложил турáми поменяться, —

Ну еще б ему меня не опасаться —

Когда я лежа жму сто пятьдесят!

Я его фигурку смерил оком,

И когда он объявил мне шах —

Обнажил я бицепс ненароком,

Даже снял для верности пиджак.

И мгновенно в зале стало тише,

Он заметил, что я привстаю...

Видно, ему стало не до фишек —

И хваленый пресловутый Фишер

Тут же согласился на ничью.

Нет острых ощущений – всё старье, гнилье и хлам, —

Того гляди, с тоски сыграю в ящик.

Балкон бы, что ли, сверху, иль автобус – пополам, —

Вот это боле-мене подходяще!

Повезло! Наконец повезло! —

Видел бог, что дошел я до точки! —

Самосвал в тридцать тысяч кило

Мне скелет раздробил на кусочки!

Вот лежу я на спине,

Загипсованный, —

Кажный член у мене —

Расфасованный

По отдельности

До исправности, —

Все будет в цельности

И в сохранности!

Эх, жаль, что не роняли вам на череп утюгов, —

Скорблю о вас – как мало вы успели! —

Ах, это просто прелесть – сотрясение мозгов,

Ах, это наслажденье – гипс на теле!

Как броня – на груди у меня,

На руках моих – крепкие латы, —

Так и хочется крикнуть: «Коня мне, коня!» —

И верхом ускакать из палаты!

Но лежу я на спине,

Загипсованный, —

Кажный член у мене —

Расфасованный

По отдельности

До исправности, —

Все будет в цельности

И в сохранности!

Задавлены все чувства – лишь для боли нет преград, —

Ну что ж, мы часто сами чувства губим, —

Зато я, как ребенок, – весь спеленутый до пят

И окруженный человеколюбьем!

Под влияньем сестрички ночной

Я любовию к людям проникся —

И, клянусь, до доски гробовой

Я б остался невольником гипса!

Вот лежу я на спине,

Загипсованный, —

Кажный член у мене —

Расфасованный

По отдельности

До исправности, —

Все будет в цельности

И в сохранности!

Вот жаль, что мне нельзя уже увидеть прежних снов:

Они – как острый нож для инвалида, —

Во сне я рвусь наружу из-под гипсовых оков,

Мне снятся свечи, рифмы и коррида...

Ах, надежна ты, гипса броня,

От того, кто намерен кусаться!

Но одно угнетает меня:

Что никак не могу почесаться, —

Что лежу я на спине,

Загипсованный, —

Кажный член у мене —

Расфасованный

По отдельности

До исправности, —

Все будет в цельности

И в сохранности!

Так, я давно здоров, но не намерен гипс снимать:

Пусть руки стали чем-то вроде бивней,

Пусть ноги опухают – мне на это наплевать, —

Зато кажусь значительней, массивней!

Я под гипсом хожу ходуном,

Наступаю на пятки прохожим, —

Мне удобней казаться слоном

И себя ощущать толстокожим!

И по жизни я иду,

Загипсованный, —

Кажный член – на виду,

Расфасованный

По отдельности

До исправности, —

Все будет в цельности

И в сохранности!