1964 БРАТСКИЕ МОГИЛЫ На братских могилах не ставят крестов, И вдовы на них не рыдают, — К ним кто-то приносит букеты цветов, И Вечный огонь зажигают. Здесь раньше вставала земля на дыбы, А нынче – гранитные плиты. Здесь нет ни одной персональной судьбы — Все судьбы в единую слиты. А в Вечном огне – видишь вспыхнувший танк, Горящие русские хаты, Горящий Смоленск и горящий рейхстаг, Горящее сердце солдата. У братских могил нет заплаканных вдов — Сюда ходят люди покрепче, На братских могилах не ставят крестов... Но разве от этого легче?! 1964 * * * Говорят, арестован Добрый парень за три слова, — Говорят, арестован Мишка Ларин за три слова. Говорят, что не помог ему заступник, честно слово, — Мишка Ларин как опаснейший преступник аттестован. Ведь это ж правда несправедливость! Говорю: не виновен, Не со зла ведь, но вино ведь!.. Говорю: не виновен, А ославить — разве новость! Говорю, что не поднял бы Мишка руку на ту суку, — Так возьмите же вы Мишку на поруки — вот вам руку! А то ведь правда несправедливость! Говорят, что до свадьбы Он придет до женитьбы, — Вот бы вас бы послать бы, Вот бы вас погноить бы! Вот бы вас бы на Камчатку, на Камчатку — нары дали б, — Пожалели бы вы нашего Мишатку, порыдали б!.. А то ведь правда несправедливость! Говорю: заступитесь! Повторяю: на поруки! Если ж вы поскупитесь — Заявляю: ждите, суки! Я ж такое вам устрою! Я ж такое вам устрою! Друга Мишку не забуду – и вас в землю всех зарою! А то ведь правда несправедливость! 1964 * * * Так оно и есть — Словно встарь, словно встарь: Если шел вразрез — На фонарь, на фонарь, Если воровал — Значит, сел, значит, сел, Если много знал — Под расстрел, под расстрел! Думал я – наконец не увижу я скоро Лагерей, лагерей, — Но попал в этот пыльный расплывчатый город Без людей, без людей. Бродят толпы людей, на людей не похожих, Равнодушных, слепых, — Я заглядывал в черные лица прохожих — Ни своих, ни чужих. Так зачем проклинал свою горькую долю? Видно, зря, видно, зря! Так зачем я так долго стремился на волю В лагерях, в лагерях?! Бродят толпы людей, на людей не похожих, Равнодушных, слепых, — Я заглядывал в черные лица прохожих — Ни своих, ни чужих. Так оно и есть — Словно встарь, словно встарь: Если шел вразрез — На фонарь, на фонарь, Если воровал — Значит, сел, значит, сел, Если много знал — Под расстрел, под расстрел! 1964
ГОРОДСКОЙ РОМАНС Я однажды гулял по столице – и Двух прохожих случайно зашиб, — И, попавши за это в милицию, Я увидел ее – и погиб. Я не знаю, что там она делала, — Видно, паспорт пришла получать — Молодая, красивая, белая... И решил я ее разыскать. Шел за ней – и запомнил парадное. Что сказать ей? – ведь я ж хулиган... Выпил я – и позвал ненаглядную В привокзальный один ресторан. Ну а ей улыбались прохожие — Мне хоть просто кричи «Караул!» — Одному человеку по роже я Дал за то, что он ей подморгнул. Я икрою ей булки намазывал, Деньги просто рекою текли, — Я ж такие ей песни заказывал! А в конце заказал – «Журавли». Обещанья я ей до утра давал, Повторял что-то вновь ей и вновь: «Я ж пять дней никого не обкрадывал, Моя с первого взгляда любовь!» Говорил я, что жизнь потеряна, Я сморкался и плакал в кашне, — А она мне сказала: «Я верю вам — И отдамся по сходной цене». Я ударил ее, птицу белую, — Закипела горячая кровь: Понял я, что в милиции делала Моя с первого взгляда любовь... 1964 Я БЫЛ СЛЕСАРЬ ШЕСТОГО РАЗРЯДА Я был слесарь шестого разряда, Я получки на ветер кидал, — Получал я всегда сколько надо — И плюс премию в каждый квартал. Если пьешь, – понимаете сами — Должен чтой-то иметь человек, — Ну, и кроме невесты в Рязани, У меня – две шалавы в Москве. Шлю посылки и письма в Рязань я, А шалавам – себя и вино, — Каждый вечер – одно наказанье, И всю ночь – истязанье одно. Вижу я, что здоровие тает, На работе – все брак и скандал, — Никаких моих сил не хватает — И плюс премии в каждый квартал. Синяки и морщины на роже, — И сказал я тогда им без слов: На фиг вас – мне здоровье дороже, — Поищите других фрайеров!.. Если б знали, насколько мне лучше, Как мне чýдно – хоть кто б увидал: Я один пропиваю получку — И плюс премию в каждый квартал! |