Именно в этом романе Гюстав Флобер с наибольшей яркостью выразил и утвердил и новые литературные принципы. Отрицание романического вымысла в интриге, низведение героев до уровня средних людей, соблюдение пропорций в передаче мельчайших подробностей достигает в романе необычайной выразительности. Я уверен, что это произведение стоило Флоберу самых больших усилий; никогда еще не занимался он столь глубоким изучением человеческой пошлости, и никогда еще лирик не сетовал в нем так горько.

В этом большом произведении, самом большом из всех им написанных, нет ни одной страницы, где бы он ослабил свое внимание. Невозмутимо идет он своей дорогой, сколь бы трудна подчас она ни была, не занимаясь, подобно Бальзаку, рассуждениями, которые дают писателю возможность передохнуть. Нет, он непрерывно ведет рассказ, и события, исполненные драматизма, проходят перед читателем, как на сцене. И нет сомнений, что к себе Флобер относится столь же беспощадно, как и к тому пошлому миру, который он изображал.

Переходим к анализу «Саламбо» и «Искушения святого Антония». Эти творения, как два взмаха крыла, подымают Гюстава Флобера над пошлостью буржуазного мира и уносят его в далекое прошлое, в страну ярких красок, благовоний и сверкающих тканей, где лирик и великолепный колорист испытывают наконец подлинное счастье. Гюстав Флобер — певец Востока, который чувствует себя чужеземцем среди нас. Ему дышится вольно и легко лишь с той минуты, когда он может отдаться могучему и свободному вдохновению и творить, ни в чем не принуждая себя. Произведениями, дорогими его сердцу, которые он создавал не ведая усталости, если даже они и стоили ему большого исследовательского труда, были, несомненно, «Саламбо» и «Искушение святого Антония».

В письме к Сент-Беву Флобер оставил ценное замечание о первом из этих двух произведений. «Я хотел запечатлеть видение древнего мира, применяя к античности метод современного романа», — говорил он. И действительно, в «Саламбо», как и в «Госпоже Бовари», развитие действия состоит из ряда сменяющих друг друга картин и эпизодов; персонажи сами характеризуют себя своими речами и поступками. Только преимущественное внимание здесь отдается изучению среды, самая драма суживается, и в общей великолепной картине ей отводится меньше места: описания как бы вытесняют анализ. Перед нами возникает человеческое общество, изучаемое до самых глубин, но это общество чуждых нам людей, живущих в эпоху древней цивилизации, картина которой не могла не привлечь такого художника, как Гюстав Флобер.

В нашей литературе нет ничего равного первой главе «Саламбо». Она поистине ослепительна. В садах Гамилькара пируют наемники, празднуя годовщину победы при Эриксе. С необычайным великолепием рисует Флобер роскошь пиршественного стола, грубость и обжорство солдат, экзотические кушанья, иллюминацию садов и в глубине мраморный дворец, вздымающий четыре этажа террас, рисует мощно и колоритно, придавая каждому слову желаемую окраску и точность. И вот на фоне этой картины появляется Саламбо. Она спускается по ступеням лестницы дворца и подходит к каменным бассейнам, чтобы оплакать священных рыб, умерщвленных наемниками. И в эту минуту зарождается ревнивое соперничество между ливийцем Мато и нумидийским вождем Нар Гавасом, ибо оба они до безумия влюбляются в дочь Гамилькара.

Обессиленный Карфаген испытывает страх перед наемными войсками, которыми он пользовался в недавних битвах. Он не в силах с ними расплатиться и не знает, как избавиться от них. Гамилькар, полководец Карфагена, скрывается. После праздника, описанием которого открывается книга, Карфаген отправляет их в Сикку и затворяет за ними ворота города. И тогда Спендий, греческий раб, которого освобождает Мато, из мести подстрекает наемников напасть на Карфаген. В то же время он служит ливийцу, страстно влюбленному в Саламбо; он тайно проводит его в город по каналам акведука и внушает ему мысль похитить заимф — священное покрывало богини Танит, которое делает человека непобедимым. Мато, набросив на плечи заимф, проникает к Саламбо. Она в гневе проклинает и отталкивает его. Под охраной плаща Мато проходит через весь город, идет через толпу карфагенян, которые безмолвно провожают взглядом свою исчезающую святыню. Наемники разбивают войска правителя Ганнона, и Карфагенской республике грозит гибель, когда возвращается Гамилькар. Он одерживает победу над взбунтовавшимися солдатами в битве при Макаре и начинает борьбу с войском наемников. Но все его усилия, быть может, остались бы тщетными, если бы Саламбо, побуждаемая верховным жрецом евнухом Шахабаримом, не пришла к Мато в его палатку и не отдалась бы ему, а потом, во время его сна, не унесла с собой священное покрывало богини. Тем временем Спендий во второй раз едва не погубил Карфаген, отрезав акведук и оставив весь город без воды. В книге имеется великолепный эпизод человеческого жертвоприношения Молоху с целью умилостивить божество. К Гамилькару приходят за сыном его Ганнибалом, который воспитывался тайно и которого отцу удалось спасти. По счастью, начинается дождь; Нар Гавас предает Мато, с которым он был в союзе. Карфаген получает воду и спасен. Близится развязка. Гамилькар окружает наемников в узком Ущелье топора, где те обречены на голодную смерть. Флобер рисует потрясающую картину агонии целой армии, — один из наиболее сильных эпизодов книги. Мато, захваченный в плен, осужден пройти через весь город нагим, со связанными за спиной руками, под ударами жителей Карфагена, выстроившихся в ряд при его появлении. И он идет ужасный, окровавленный, с истерзанным телом навстречу Саламбо и умирает у ее ног в ту минуту, когда торжествующий Нар Гавас подымает брачный кубок; Саламбо, бледная, оцепеневшая, полураскрыв уста, падает на землю. «Так умерла дочь Гамплькара в наказание за то, что коснулась покрывала Танит».

Образ Саламбо — один из самых примечательных в книге. В письме, о котором я уже упоминал, Гюстав Флобер пишет Сент-Беву, упрекавшему его в том, что он создал карфагенскую госпожу Бовари: «Нет, это неверно. Госпожу Бовари волнуют многие страсти. Саламбо, напротив того, одержима всего лишь одной. Она во власти одной маниакальной идеи. Это скорее святая Тереза». Это удивительно сказано. Саламбо действительно всегда верна себе. Вот она на террасе, с руками, воздетыми к Луне, обожаемой богине Танит. Она отдалась Мато, лишь следуя приказу Шахабарима, верховного жреца Танит, евнуха, который толкнул ее на эту жертву, смутно сожалея о своем увечье. Саламбо владеет только одно желание — спасти свою отчизну и своих богов. Она не испытывает влечения к Мато и едва ли сознает, на что решилась. Позднее она останется верна тому, кому она принадлежала. Она чувствует себя связанной с ним навеки и умирает на его трупе от ужаса и отчаянья, избегнув объятий Нар Гаваса. Это таинственное создание, порожденное языческим мистицизмом, остается олицетворением идеи вечной и роковой любви. Она принадлежит тому, кто ею овладел. Она оставит свое служение Танит лишь ради первого поцелуя, она не ждет его, он будет в ее жизни первым и последним, и с ним она умрет. Флобер сознавался, что образ Саламбо — это вымышленный образ. «Я не утверждаю, что это образ реальный. Ни вы, ни я и никто другой, ни один древний или современный человек не может постигнуть душу восточной женщины: она недоступна».

Другие персонажи книги также люди одной страсти. Мато — грубый дикарь, покоренный любовью. Он потрясен, он ослеплен своим чувством, все его поступки определяет страсть. Спендий — хитрый и коварный грек. Он вероломен и полон тайной злобы. Гамилькар — величественная, сумрачная фигура. Нар Гавас — проходящий персонаж, не задерживающий внимания. Правитель Ганнон, обезображенный проказой, — один из самых оригинальных образов книги: трусливый, жестокий, подлый. Сент-Бев, который упрекал Флобера в излишней сложности характеров этих варваров, вынес поистине странное впечатление от прочтения этой книги. Я, напротив того, нахожу, что характеры отличаются цельностью и что, повинуясь инстинктам, они идут к одной определенной цели. Психологические тонкости анализа современного романа здесь совершенно отсутствуют. Мато, смертельно пораженный любовью при первой встрече с Саламбо, хранит слепую верность своему чувству до конца и с ним же умирает. Другими действующими лицами тоже владеют подобные же страсти, которые толкают их к предмету их неотвязных вожделений. Впрочем, мы не имеем здесь последовательного изучения различных состояний души одного или нескольких персонажей. Произведение представляет собою широкую картину психологического и физиологического состояния общества, картину почти уникальную. И лишь один раз Флобер подробно анализирует душу своей героини, описывая тревогу, которую испытывает она при первом приближении мужчины. Создавая и персонажи на основании собранного им исторического материала, Гюстав Флобер рисует их по возможности просто, стараясь лишь придать каждому из них индивидуальность, с целью отличить от остальных.