– О, боже, о, боже, о, боже! Лукас!.. Я смогла…

Он чувствовал, как она дрожит, и понимал, что это дрожь восторга, а не страха.

Раскрылся парашют, превратив свободное падение в грациозное парение.

– Как быстро закончилось. Слишком быстро, но вы были правы. Это прекрасно. Это… божественно.

– Возьмитесь за петли. Можете пока порулить.

– Хорошо. Ух ты. Оуэн, посмотри на бабулю! Я парашютистка. Тайлер, спасибо! Привет, Мелли, привет, Адди, привет, Сэм! Я в небе. В голубом шелковом небе.

Элла умолкла, вздохнула.

– Вы были правы насчет тишины. Вы были правы во всем. Я никогда этого не забуду. Ой, вон они! Они нам машут. Вы порулите, а я помашу им.

– У вас прекрасная семья.

– О, да. Боже, боже, уже земля…

– Доверьтесь мне. Доверьтесь себе. Не напрягайтесь.

Он мягко приземлился, и ее родные запрыгали, замахали, закричали, выражая восторг всеми доступными им способами. Когда Лукас расстегнул подвесную систему, Элла присела в изящном реверансе, рассыпаясь в воздушных поцелуях, а затем он снова получил удар под дых: Элла повернула к нему сияющее лицо, обняла его и крепко поцеловала в губы.

– Если бы смогла, я поцеловала бы вас в небе. Бесподобные ощущения. Я не знаю, как вас отблагодарить.

– Думаю, вы только что отблагодарили меня…

Она рассмеялась и исполнила короткий победный танец, рассмешив и Лукаса.

– Я прыгнула с самолета! Мой бывший муж, подонок, сказал бы, что я чокнутая. Но я, наверное, и правда чокнутая, потому что хочу это повторить!

Не переставая смеяться, она раскинула руки и побежала к родным.

– Бывший муж, – потрясенно пробормотал Лукас. И жар снова пополз по его загривку.

Пока пожарная сирена молчала, Роуан большую часть времени проводила в парашютном хранилище: инспектировала, чистила, ремонтировала. Она проверила и перепроверила свой парашют, подготовила все личное снаряжение, перепаковала рюкзак, заполнила всю документацию, до которой не доходили руки.

В списке вылетов ее фамилия стояла первой в первой группе.

– Да я здесь рехнусь! – взвыл Картежник, вставая из-за швейной машинки.

– Мы все здесь рехнемся. Какое слово сегодня, Карт?

– Дотошность. С утра до ночи мы только чистим да раскладываем. Дежурка сверкает так, что даже моей мамочке не к чему было бы придраться.

– Долго так продолжаться не может.

– От души уповаю… Представляешь, я вчера раскладывал пасьянс и поймал себя на жульничестве. И начинаю подумывать о рукоделии. Еще немного, и стану вязать.

– Я бы не отказалась от милого шарфика под цвет моих глаз.

– Кто знает, может быть, и дождешься, – помрачнел Картежник. – Я прошлой ночью занимался телефонным сексом с Вики. – Он достал из кармана колоду карт, перетасовал. – Процесс забавный, но результат ничтожный.

– И прошли те денечки, когда ты искал партнершу для настоящего секса?

– Давно прошли. Вики того стоит. Я говорил тебе, что она и дети приедут сюда в следующем месяце?

– Упоминал, – ответила Роуан, мысленно добавив: пару тысяч раз.

– Надо побольше отработать сейчас, чтобы взять пару выходных, когда они приедут. Мне нужна работа, нужны деньги, и надо…

– Смотаться в магазин для рукоделия, – закончила за него Роуан.

– Если затишье продлится еще немного, не один я туда смотаюсь. У тебя не найдется что-нибудь почитать? От книжек Гиббонза у меня болит голова. Я прочел один из любовных романов Дженис, но они не отвлекают от секса.

– Ничего серьезного, ничего сексуального. Проверено. – Роуан расписалась на ярлычке отремонтированного парашюта, поставила дату. – Что ты хочешь?

– Что-нибудь кровавое, где герои умирают мучительной смертью от рук психопата.

– Кажется, я смогу тебе угодить. Пошли, покопаемся в моей библиотеке.

– Доби на кухне с Марг. – Картежник сделал пас над головой Роуан, и в его пальцах оказался пиковый туз. – Парень печет пирог или еще что-то по рецепту своей мамочки.

Стряпня, вязание… пожалуй, следующий шаг – та самая распродажа домашней выпечки… Роуан застыла, как громом пораженная.

– Доби ухлестывает за Марг? – Картежник только покачал головой. – Да она лет на двадцать старше его! Мужчины обычно ухлестывают за женщинами лет на двадцать себя моложе.

– Ро, мне скучно, но не настолько, чтобы спорить по пустякам.

– Трус. – Когда они вышли из хранилища, она остановилась. – Погоди, посмотри на те облака.

– У нас есть наблюдатели. – Тем не менее Картежник внимательно изучил серые массы над горами, и его лицо просветлело. – Отличные облака.

– Возможно, дым. Если повезет, мы до вечера превратим дежурку в сумасшедший дом. Тебе еще нужна та книжка?

– Почему бы нет? Я устроюсь в кресле с хорошей книгой, вкусной едой, и мы точно сегодня вылетим.

– Самое вялое начало сезона на моей памяти. Правда, папа мне как-то сказал, что, когда вяло начинается, жарко разгорается. Может быть, не следует торопить события.

– Если не разгорится, то зачем мы здесь?

– Это не аргумент. Кстати… – Ро попыталась вложить в голос побольше безразличия. – Ты Скорохода случайно не видел?..

– В учебке. Изучает карты. По крайней мере, час назад он был там.

– Изучает. Хм. – Ро вовсе не хотелось забиваться в уголок с книжкой, а вот легкий флирт с Галлом помог бы ей развеять скуку. Это именно то, что надо!

Они вошли в здание.

– Итак, кровавое убийство. Ты хочешь просто насилие или насилие и секс? В противовес сексу романтическому.

– Секс я хочу всегда.

– И опять же, трудно… – Ро распахнула дверь и осеклась. Мерзкая вонища скотобойни ударила ей в ноздри, сжала горло.

Кровь озерцом стояла в кровати, сбегала темными ручейками по холмам выброшенной на пол одежды. На стене влажно поблескивали багровые буквы: «Гори в аду!»

Долли, стоявшая посреди разгромленной комнаты, резко обернулась, и немного крови из канистры в ее руке выплеснулось на ее блузку.

– Сука! – Сжав кулаки, ослепнув от ярости, Роуан бросилась в атаку. Долли с визгом брякнулась на пол… за доли секунды до того, как Картежник схватил Ро за руки. Свиная кровь снова выплеснулась, оставив на лице Ро полосу боевой раскраски.

– Погоди…

– Пошел ты! – Пытаясь освободиться от Картежника, Роуан резко распрямилась и затылком вмазалась в его нос, добавив к потокам свиной крови кровь человеческую.

Картежник взвыл и лишь усилием воли смог удержать Ро еще на пару секунд.

– Долли, ты труп! – выкрикнула Роуан, охваченная жаждой мести, и высвободилась, ткнув Картежника локтем в ребра.

Сидя пятясь и не переставая визжать, Долли метнула канистру, но Ро сумела ее отбить. Кровь брызнула на стену, потолок, мебель…

– Любишь кровь? Сейчас порисуешь своей, поганая шлюха!

Та попыталась заползти под кровать, но Ро ухватила ее за ноги и потащила по залитому кровью полу. Прибежавшие на шум парни еле оторвали ее от Долли.

Роуан без разбору молотила вокруг себя кулаками, ребром ладони, коленями, каблуками, пока ее не прижали лицом к полу.

– Просто лежи, – шепнул ей на ухо Галл.

– Слезь с меня. Черт побери, слезь с меня. Ты видел, что она сделала?

– Все видят. Господи, кто-нибудь, уведите эту визгливую дуру, не то я сам ее поколочу.

– Я ей всю задницу отобью! Дайте мне встать! Ты слышишь, психопатка? Я доберусь до тебя и выпущу твою кровь, а не свиную. Да пустите же вы меня!

– Будешь лежать, пока не уймешься.

– Отлично. Я спокойна.

– Как бы не так.

– На ней кровь Джима, – рыдала Долли, пока Янгтри и Мэтт выволакивали ее из комнаты. – На всех на вас его кровь! Чтоб вы все сдохли! Все!

– Похоже, вся ее вера – тю-тю! – прокомментировал Галл. – Ро, выслушай меня. Ее здесь нет. Если ты попытаешься догнать ее, мы снова пригвоздим тебя к полу. Ты уже разбила нос Картежнику, и, кажется, у Дженис благодаря тебе фонарь под глазом.

– Нечего было мешать мне.