Слушая его, Борис разглядывал карту города. Когда Егор закончил, Борис вынул из кармана деньги и положил на стол.

— Купи фотоаппарат и несколько емких флешек. Ты можешь достать машину на один день?

— Хоть на неделю. Мой приятель лежит со сломанной ногой. Машина без дела в гараже пылится. А на бензин у меня денег хватит.

— Встанешь напротив банка за полчаса до открытия и будешь фотографировать всех входящих и выходящих. Закончишь, когда двери банка закроются и все уйдут домой. Я завтра зайду в банк. Осмотрюсь изнутри. Если Сережа обвел это здание фломастером, значит, оно имеет к его делу непосредственное отношение. Красные стрелки — это пути отхода. Он выстраивал маршрут. А значит, не мог терять время на бестолковую езду. Надо понимать, что только на мотоцикле можно уйти от машины. И пробок для мотоциклов не существует.

— Не думаете ли вы, будто они грабили банк?

— Нет, не думаю. Но могли стать соучастниками.

— Этот банк ограбить невозможно.

Борис усмехнулся:

— В моем лексиконе слово «невозможно» отсутствует.

Хроника событий

Толпа на площади стала более дисциплинированной, будто ею кто-то руководил. Люди взялись за руки и, выстроившись в живые цепи, перегородили подход к главным дверям банка. Спецназ от здания оттеснили. Прибывшие снайперы заняли свои места на крышах близлежащих домов. С высоты хорошо просматривались стеклянные двери — они так и оставались закрытыми. Но снайперы без приказа оставались лишь наблюдателями. Если из банка кто-то выйдет, то стрелять они не станут. Стоящие рядом с банком здания заполонили репортеры с видеокамерами и фотоаппаратами. Генерал велел их пропустить. Все пленки он конфискует, когда заварушка закончится. Репортеры находились под особым вниманием сотрудников ФСБ, а генералу нужна была хроника событий в мельчайших подробностях. Он даже вызвал своих сотрудников, которые под видом репортеров присоединились к настоящим журналистам и тоже вели съемку мощными телеобъективами. Вывод напрашивался сам собой. Руководители налетчиков находятся вне зоны банка. Они получили информацию о заложниках, и они руководят толпой. Численность противника не поддавалась анализу. В хранилище на всех денег хватит. Их надо лишь вынести из банка. Как? Это и стало главной головоломкой для всей оперативной бригады.

Таранда получил полный список работников банка и тех, кто в нем работал раньше. В списке значилось непонятное слово «Корвет», а в скобках стояло шесть имен. Он поставил галочку напротив строки со странным названием. В банке работал двадцать один сотрудник, и с каждым придется разбираться. Со списком заложников дело обстояло хуже. Связист, составлявший список, пояснил:

— Мы успели записать только двадцать девять имен. Вышли на вещательную волну не сразу. Часть продиктованных имен нами пропущена.

— Нам и этого достаточно. Во всяком случае, эти люди вне подозрений, — пробурчал полковник Жванец.

— Я бы не стал этого утверждать, — поправил его генерал. — Своих сообщников они могли включить в список. И сделали это умышленно.

В эту секунду раздался телефонный звонок. Таранда взял трубку.

— Говорите.

— Я звонил в полицию, меня футболили от оператора к оператору и наконец дали ваш телефон. Я звоню из банка.

— Назовитесь.

— Колодяжный Олег Антонович. Долго говорить не могу. Я вышел из-за стола в туалет. Звоню из туалетной кабинки.

— Из-за какого стола?

— Мужчин рассадили за столы в главном зале первого этажа. Женщин увели на второй этаж. У нас отобрали только паспорта, а телефоны оставили. Первые полчаса все звонили, потом молчали, а теперь разговорились. Среди нас есть журналист, архитектор, шестеро охранников банка и даже полицейский. Мило беседуем. Двое налетчиков с автоматами ушли. Но они периодически появляются из разных углов. Я видел с оружием только четверых. Но нас предупредили, будто среди заложников есть люди с оружием и они вмешаются, если мы будем неправильно себя вести.

— Вы запомнили людей с оружием?

— Я художник. Глаз наметанный. Правда, в зале стоит полумрак, но основные черты помню.

— Вас пугали? — спросил генерал.

— Дали послушать радио, где зачитывались данные наших паспортов. Предупредили, что если кто-то из заложников опознает налетчиков, то подробностей выяснять не будут, а убьют всех. Я думаю, что они хотят выйти из банка со всеми заложниками.

— Возможно. Но как они вынесут деньги? Ладно. Что говорят охранники?

— Одного привели со второго этажа, второго из хранилища, третьего из отсека с индивидуальными ячейками, причем в этом отсеке две двери. Одна глухая, а перед ней решетчатая, сдвижная. Так две решетки, сдвигающиеся, как двери в метро, обмотали цепью и заперли на замок, как входные. Четвертого охранника привели из комнаты видеонаблюдений. Думаю, все видеозаписи уничтожены. Еще двоих охранников, наблюдавших за залом, тоже посадили к нам. Главарь ходит с пистолетом. Ему лет шестьдесят. Налетчики ведут себя очень вежливо. Со стороны второго этажа доносится женский смех. Похоже, им рассказывают анекдоты. Передвижение бандитов путаное, не уследишь, но я запомнил несколько лиц. Заложникам разрешено пользоваться только туалетом. Больше никаких передвижений.

— Вы не боитесь? — спросил Таранда.

— Нет. Мои дни сочтены. Но это не тема для разговора. На этом пока все. При возможности позвоню еще раз, если поверят в мое расстройство желудка.

В трубке раздались короткие гудки.

Генерал просмотрел список. Имя Колодяжного Олега Антоновича в нем значилось. Таранда подчеркнул его и слово «Корвет».

— Мне нужны все данные на этого человека и информация по этому названию.

Связист все понял и вышел из автобуса.

Жванец ничего не успел спросить у генерала. Зазвонил его телефон.

— Капитан Голованов на связи, товарищ полковник.

— Докладывай, капитан. Вы в здании?

— Да. Согласно инструкциям заняли третий этаж. Мне нужен специалист по работе с камерами видеонаблюдений.

— Сейчас я передам трубку Иосифу Даниловичу. У него спроси. У нас таких нет.

Трубку взял Таранда.

— Что стряслось, капитан?

— Мне нужен один из ваших специалистов по связи. Здесь пять комнат, и в каждой стоит по две видеокамеры. Одна над входной дверью, другая на противоположной стене. Красный глазок горит на всех. Камеры беспроводные. Я обошел помещения, но ни пультов, ни мониторов не обнаружил. Другие этажи не проверял, но на лестничных клетках также стоят камеры. Заметил их случайно. Они белые и висят под потолком.

— Молодец, капитан. Не обращайте на них внимания. За вами наблюдают, а вы об этом не догадываетесь. Человека я к вам пришлю. Примите его за своего.

— Вас понял.

Генерал встал.

— Что-то меня смущает, полковник, — сказал он, убирая телефон в карман. — Налетчики достаточно умны, чтобы оставлять нам такие подсказки. Они расставили камеры по всему зданию. — С этими словами он вышел из автобуса.

Народ все еще шумел. Можно разогнать несанкционированный митинг, но только не родственников, которые пришли защищать своих близких. Генерала толкали, он с трудом протискивался к машине связи. Послышался общий гул. Он оглянулся и увидел подъезжающую машину мэра. Этот идиот лез в самое пекло. Ему же башку оторвут. Возле банка беспомощно суетилась вся полиция города. Такое событие уже не может пройти незамеченным. Придется доложить в центр. В помощь можно вызвать армию и МЧС. Но Таранда был уверен в том, что час развязки наступит раньше, чем он дождется подкрепления. Ближайшая воинская часть находилась в семидесяти километрах от города. Он посмотрел на часы. Время тянулось очень медленно на фоне пробегающих перед глазами событий. Прошло лишь полтора часа с захвата банка грабителями, а ему показалось, будто прошла вечность. Погода портилась. Небо затягивали тучи. Возможен снег, а то и метель.

Таранда понимал главное. В его руках нет ни одного козыря. Он марионетка в череде событий, не поддающихся осмыслению. Он привык выполнять самые сложные задачи, которые перед ним ставили. И это ему удавалось. Но сейчас ставить задачи нужно самому. А он не стратег, а дисциплинированный исполнитель.