Сделки или соглашения

Этот разговор проходил неофициально. Он состоялся в парке, чтобы никто не чувствовал себя уязвимым. Таранда распахнул пальто и дал себя обыскать. Такого унижения генерал еще не испытывал, его обшарили с головы до ног, после чего двое молодчиков отошли в сторону, и из лимузина с затемненными стеклами вышел совсем неприметный человек лет пятидесяти, но очень хорошо одетый. Генерал знал по досье обо всех теневых баронах города. Но пока у него не было на их счет установки сверху, он никого не трогал. Они вносили свою лепту в экономику страны, и до них у государства еще руки не дошли. Придет время, и он будет разговаривать с ними по-другому. Но не сейчас.

Генерал не отличался высоким ростом, а человек, вышедший из машины был и того меньше. Они поздоровались и медленно пошли вдоль аллеи, вычищенной от мокрого грязного снега. Тут кто-то постарался в ожидании высоких гостей. Парк зимой не чистился, его протаптывали валенками молодые мамаши с колясками. К валенкам в городе относились с уважением. Это же не Москва.

— Альберт, сколько ты потерял на краже? — в лоб задал вопрос Таранда.

— Много, генерал. Очень много. Тебе деталей знать не надо. Убытки все равно не возместишь. Мы никогда не доверяли нашему государству. А после Кипра вообще доверять никому нельзя. Но если вы добрались до частных сейфов, то надо бежать на край света.

— Ты считаешь, ограбление подстроено?

— Без вас тут не обошлось. Ни один псих не пойдет на провальное дело. Этот банк обокрасть невозможно. И потом, проще унести государственные деньги. Еще напечатают. Но позариться на частные сейфы мог только сумасшедший.

— Не хорохорься, Альберт. Вы тоже под Богом ходите. Я тут покопался в старых архивах. Об этих людях уже забыли. Но они есть в списках тех, кто перестал пользоваться ячейками банка «Медетеран». Из семи человек шестеро убиты. И вот что удивительно. Все они погибали после совершения ими крупных сделок.

— Ну, это я могу понять. Наше ремесло связано с риском. Но при чем тут сейфы?

— А при том, что родственники ни в одном из шести случаев кроме документов в сейфах не нашли ни цента. И это статистика за три последних года. Именно столько по уставу банка должна храниться информация о всех владельцах индивидуальных ячеек.

Бизнесмен на секунду остановился, наморщил лоб, потом двинулся дальше.

— Грюнталь получает с процентов львиную долю. Думаю, не меньше трех миллионов долларов в год. Зачем ему рыть яму под собой?

— Отвечу, — тут же заговорил Таранда. — По приблизительным подсчетам куш составил полмиллиарда. Тебе лучше знать. Возьми содержимое своего ящика и умножь его на сто семьдесят восемь. Это средний показатель, так как ты по всем рейтингам не самый богатый человек, но один из самых влиятельных. Я встретился с тобой, потому что у тебя за плечами есть сила. А главное, ты не болтлив и на тебя можно положиться. Ты знаешь, с кем следует поговорить, а кому доверять нельзя. Так вот. Есть люди, которые не афишируют свои неприятности с банком «Медетеран». Таковым является Аркадий Самсонович Дворкин. Это большой друг Геннадия Макаровича Чеботарева, которого зарезали в собственном подъезде после совершения им крупной сделки и получения денег. Последний раз они разговаривали по телефону в день гибели Чеботарева. Геннадий звонил ему из банка. Они договорились встретиться вечером. Но Чеботарев, как ты понимаешь, не пришел. Его жена не нашла в ячейке ни гроша. У Дворкина дважды пропадало золото из сейфа. Но он скандал поднимать не стал. На это и рассчитывали. И я уверен, что Дворкин не единственный случай. Среди вас немало тихонь, которые не выносят скандалов и шумихи. Дворкин попросту отказался от услуг банка. Сегодня он сам мне позвонил, и мы встречались. Это он порекомендовал мне твою кандидатуру для консультации. Думаю, что из твоего сейфа ничего не пропадало. С такими, как ты, не связываются. Значит, тот, кто шарит по ячейкам, знает, кому какая принадлежит, и знает, от кого какой реакции ждать.

— Грюнталь?! Немыслимо!

— Ну почему же. Дело не получило официального статуса. Мы работаем полулегально. В России так и не возродили доверия к банковской системе и лишний скандал никому не нужен. Грюнталь останется руководителем банка. Никто не собирается его увольнять. К тому же он украл деньги из собственной ячейки. Так что тоже относится к пострадавшим. Пока его не следует трогать. Мне нужны веские доказательства. Сейчас он очень осторожен. По лезвию бритвы ходит.

— Как я понимаю, Иосиф, ты хочешь взять исполнителей и плясать от них.

— Да. Именно так. Но мне их надо заманить сюда. Они разбежались. Я мало верю в возврат всех богатств, но какую-то часть мы вернем. Ну а дальше я передам этих подонков вам. Ты и другие владельцы ячеек будете решать их судьбу, а я на это закрою глаза. Все, что я могу сделать сегодня, попадись они мне в руки, посадить их за грабеж со взломом. А учитывая то, что они не судимы, им больше пяти лет не дадут. Ни оружия, ни насилия, ни сопротивления, и даже в угоне их не обвинишь. Это был стопроцентный гениальный блеф, на который купились все. И я в первую очередь. Ни один человек, находящийся в банке, не написал заявление, будто его там удерживали силой или угрозами. Даже жена мэра на это не пошла. Мы имеем дело с мастерами своего дела, Альберт. И ты должен это понимать и очень серьезно подготовиться к предстоящей встрече.

— Начали за здравие, кончили за упокой! — Бизнесмен опять остановился. Видимо, на ходу он не умел думать. — Тяжелую ты задал мне задачку.

Человек, похожий на боксера, со сдвинутым набок носом, стоял перед столом своего босса и докладывал. Сейчас он не казался таким грубым, резким и развязным, каким выглядел в банке. Это был мужчина с умным взглядом, и разговаривал он тихо, не повышая тона.

— Вы правильно сделали, Аркадий Самсонович, что запретили мне брать с собой оружие. Эти люди не вызывали отторжения. Никому и в голову не приходило оказывать им сопротивление. Они изначально дали всем понять, что пришли сюда выполнять свою работу, и попросили им не мешать. К тому же им очень легко удалось внушить заложникам, что настоящая опасность грозит всем не от них, а от тех, кто готовит штурм за дверьми. Я вспомнил какой-то американский боевик, где бандиты, ворвавшись в банк, в первую очередь отняли у заложников сотовые телефоны, потом заставили всех раздеться чуть ли не догола и надеть комбинезоны, такие же, в каких пришли сами, а потом их развели по комнатам и связали. Бог мой! Сколько же они потратили времени впустую. Но фильм смотрелся очень интересно. Тут все наоборот. Они сами были одеты как мы. Их не волновали наши телефоны. Мы вообще их не интересовали, и ни о каком насилии не шла речь. Я думаю, что под конец операции каждый из заложников в тайне болел за налетчиков и желал им удачи.

— Жизнь и кино, Данила, разные вещи. Хотя по части зрелищности наши грабители не уступили голливудским сценаристам. Чего стоит снегопад из денежных купюр, вертолет с мэром на крыше, взрыв воздушных шаров над торговым центром. Смотрится не хуже любого боевика. Они же балансировали на канате. Таранда мог принять решение брать банк штурмом.

— Возможно, если бы мы жили в столице. Но тут у него нет профессиональных штурмовиков наподобие «Альфы». Ввязываться в бой он не решился. Конечно же, он проиграл, но не произвел ни одного выстрела и не погиб ни один человек, не считая тех, кого подавила толпа при ловле денег и они попали в больницы.

— Ладно, Данила. Ты сделал все, что от тебя требовалось.

— Да, босс. Без малейших отклонений. В полиции меня продержали четыре часа. Допрос длился десять минут. Они проверили наличие счета в банке «Медетеран», задали формальные вопросы и отпустили. Ну, разумеется, провели тщательный обыск. О внешности налетчиков не спрашивали. Думаю, тот художник им расписал их внешность в подробностях. Но вряд ли сейчас это имеет значение. Они скрылись. Как только выяснилось, что резервный денежный фонд не тронут, мэр тут же отменил чрезвычайное положение. Кордоны с дорог сняты, поезда ходят, самолеты летают, пароходы плавают.