Наконец-то ему удалось добраться до машины связи, на борту которой стояла надпись «Техпомощь».

В огромном фургоне было только три кресла, и они были заняты, все остальное пространство занимала аппаратура.

— Сидите, ребята, не вставайте. Вот что, Степан, надень униформу спецназовца и поднимись на третий этаж здания банка. Ребята из полиции заняли там все что можно. Но я боюсь, их видят. Повсюду висят работающие беспроводные видеокамеры, но ни одного пункта наблюдения нет. Значит, они следят за нашими действиями из банка.

— Замерь частоту датчиков, и мы сможем к ним подключиться, — тут же вмешался второй оператор.

— Отставить. Помалкивай, Саша. Мы не должны себя выдать. Капитан полиции и тот умнее вас оказался. Попытайся поймать видеосигнал методом тыка. Осмотришь все этажи. Незаметно. Наблюдатели не должны понять, что мы их раскусили. Возьми с собой ломик. Если на чердачном этаже нет камер, сорви навесной замок и выгляни на крышу, но не выходи туда. Постарайся найти мертвые точки, недоступные слежению, и определи, сколько человек там может поместиться. Нам нужно будет сменить милицейский спецназ своим. Надо смешаться с ними и создать кучу-малу. Так, чтобы наблюдатели сбились со счета. Потом ОМОН выйдет из подъезда.

— Хотите оставить резерв в тайниках? — спросил майор Брылев.

— Хочу, Костя. Думаю, что отходить они будут через крышу. Иначе им возня с камерами не нужна. Они потребуют вывода людей из здания. Мы подчинимся.

— Вы думаете, ловушка сработает? — спросил Брылев.

— Я ничего не думаю! — крикнул всегда спокойный генерал. — Мы обязаны использовать любой шанс. У этих умников может стоять вертолет наготове. И локатором его не возьмешь. Ему пятьсот лет. Тут все дома не выше трех этажей. Только у МЧС есть два вертолета, а у ментов ни одного. С МЧС я договорюсь. Они помогут. А дальше что? Проследим, как они деньги перегрузят в вагоны, машины или на баржи? Весь город сконцентрировался в одной точке. Через пять километров ни одного полицейского не встретишь. Иди, Степан.

Степан, уже переодевшийся в спецназовца, вышел из машины.

— Информация из центра, Иосиф Данилыч, — перевел разговор на другую тему майор. — С художником пока не разобрались. У парня путаная биография. Придется немного подождать.

— Проверьте его медицинские показатели. Это важно.

Брылев записал задание в блокнот, потом протянул генералу листок:

— Вы тут обвели слово «Корвет». Это фирма. «Шесть человек», как я думаю, — сотрудники этой фирмы. Она работает в нашем городе по лицензии уже шесть лет. Занимается установкой дверей, сигнализации и датчиков движения, тепла, смены температур. Использует импортное оборудование, качественное, дорогостоящее и надежное. Ставила охранную систему во всех банках нашего города и в сотнях офисах. Нареканий не имеет. Руководит «Корветом» наш бывший спец по этим вопросам полковник в отставке Юрий Морозов. Я уже направил к нему капитана Кулеша и попросил срочно доставить Морозова сюда со списком его сотрудников. Всех, работающих и уволившихся.

— Отлично. Но даже самые честные люди ради ограбления века могут рискнуть своей репутацией, — с грустью заметил генерал. — Любопытно. Адреналин, алчность. И бог весть что еще. Но чтобы сбить с толку порядочных людей, в каждом из которых сидит черт, и переманить на свою сторону, им нужно предъявить безупречный план, который может сработать. А в хранилище денег хватит на всех.

— Для их вывоза понадобится два десятка грузовиков.

— Ошибочка, майор, — ухмыльнулся второй оператор. — Вы забыли про слитки золота. Они, конечно, тяжелые, по десять килограммов каждый, но и стоят бешеных денег. Надо лишь покупателя найти. А ювелиров сегодня развелось как собак не резаных. Люди разбогатели. Речь идет о чистом золоте девятьсот девяносто девятой пробы.

Генерал нахмурился.

— А ты откуда знаешь?

— Не я. Вы у подполковника Лузгина спросите. Это он взвод охраны выделял для охраны банка во время разгрузки. Инкассаторы слитки таскали, а менты с автоматами стояли.

— Лузгин ничего не говорил… Ладно. Доставят Морозова — позовите. Я с ним здесь поговорю.

Генерал вновь вышел в люди. Тучи рассеялись, и выглянуло солнышко. Но это на небе тучки растаяли, а его положение оставалось мрачным и лишь темнело, как перед грозой.

Художник вышел из туалета и направился к столу. Мужчины вели себя спокойно. Страх отступил. Им только карт не хватало, не то они бы начали расписывать «пулечку». Колодяжный сел за стол на свое место. Зал пустовал в полумраке. Величественный зал. Занавески из белого шелка здесь были очень уместны. Стоило повесить жалюзи, как все убранство превратилось бы в казенный дом. Но что неожиданно: они совсем не слышали шума, доносящегося с улицы. Двери были не только непробиваемыми, но и звуконепроницаемыми. Правда, взрыв все слышали и содрогнулись. Потом один из захватчиков им объяснил, что стреляли из банка по шарам на крыше. Это был сигнал для друзей заложников к прорыву оцепления. Так оно и произошло. Через минуту толпа захватила площадь. Разбойники стали более общительными. В их лицах не было угрозы. Один из них, молодой парень, пояснил:

— Сегодняшние спецназовцы не готовы мыслить. Они сначала делают ошибки, а потом над ними думают, когда под ногами лежат горы трупов. Штурм есть штурм. Им что крепость с боевиками захватывать, что банк с мирными жителями — одно и то же. Спасибо вам! Вы подняли на ноги полгорода. И тем самым оградили и себя, и нас от тупых решений.

Тут самый активный из заложников, журналист по профессии, задал вопрос:

— А если они поступят так же, как поступили однажды в «Норд Осте», и пустят в здание отравленный газ?

— Исключено. Все двери герметичны, окна закрыты. Кондиционеры отключены. Нас не так много, а помещение огромное. Воздуха всем хватит. Вентиляция работает только «на выдох».

Он сумел успокоить мужчин. Потом направился в подвал, где находилось хранилище.

Никто из присутствующих не был настроен к налетчикам враждебно и не считал себя заложником. Все это ограбление походило на какую-то игру, в которую всех втянули.

— И что мы можем сделать? — ни к кому не обращаясь, спросил человек из управления полиции, пришедший в банк в штатском.

Судя по его внешности, он был не оперативным работником, а обычным клерком, носившим погоны.

— А почему я должен что-то делать? — удивился архитектор. — Это же не мои деньги. Наши вклады застрахованы. А если это государственные деньги, то и они застрахованы. И много ли могут унести пять или даже десять человек? По мешку. Капля в море. А человеческая жизнь бесценна.

— Это вы зря, — усмехнулся пожилой мужчина в норковой шапке. — При пожарах, наводнениях и прочих катаклизмах за погибших государство выплачивает компенсацию. Но не больше миллиона рублей. Это, по-вашему, деньги? Семья теряет кормильца. Этот миллион он за год может заработать. Вот только трупам зарплату не платят, а цену покойнику уже проставили. Что касается авиаперелетов, то вам еще судиться с авиакомпанией предстоит за двадцать копеек.

Никто спорить не стал. Мужчина в легкой курточке, со сбитым набок носом, смахивающий на боксера, посмотрел на полицейского и спросил:

— А кто вы по званию?

— Полковник, — ответил полицейский. — Но я заведую кадрами в управлении. Меня перевели на эту работу из мэрии. Раньше я был председателем Счетной палаты и руководил выборной кампанией мэра.

— И он вас сбагрил в полицию в знак благодарности? Но я не об этом хотел спросить. Вы как офицер полиции будете обязаны дать властям описание налетчиков. А я почему-то верю их угрозам. Они нам не простят предательства, если можно так выразиться. Присягу я им не давал, но они и не требовали. Но эти ребята слов на ветер не бросают, если на такое дело пошли. И я поражаюсь их выдержке.

Полковник понимал, что за столом обязательно должен сидеть один из соучастников налета. И этот человек должен быть хорошим психологом.