Утром, во время завтрака, кларон передал план Советнику и тот, после прочтения и короткой беседы с принцем, торжественно вручил новоиспеченному тайному советнику патент на должность и золотой жетон, украшенный гербами королевства и его, Мишкиным именем.

Очевидно, что и то, и другое были изготовлены заранее, значит, во Дворце ни у кого не было сомнения в том, что он согласится. Это слегка кусало Мишкино самолюбие, хотя, конечно, было легко предсказуемо… За такой жетон самые влиятельные ириты отдали бы все свои богатства… Ибо он давал власть, практически неограниченную!

Во всех войсках, приказы его владельца должны были немедленно исполнить все военачальники, включая принца. Неприкосновенность. Политическая свобода. Не говоря уже о мелочах, типа разрешения на арест кого угодно и проведения обысков в домах любых лиц.

Коляска и эскорт прочавкали по начавшему таять снегу и скрылись, а Мишка отметил в голове, что началась весна… И пошел спать…

(Мроган)

Огромное пустынное поле, спускающееся от Страшного Болота к реке Саре, было неплохим местом для проведения турнира. Выбор его позволил перенести все хлопоты принимающей стороны на плечи Гарвии, но Гирбат Богатый принял предложение на удивление быстро…

А по сути, каменистый пустырь, ужасная слава которого придавала особую пикантность предстоящему сражению, не был занят никакими посадками, на него даже не гоняли скот, и скорее всего химический состав почвы был просто непригоден для развития здесь чего-нибудь полезного, а все остальные ужасы родились на пустынных просторах тёмными ночами в головах простолюдинов. Хотя, не исключено, что раньше, очень давно, плоская вершина каменистой гряды могла быть покрыта болотом. Главное, мы никому здесь не мешались.

Три лагеря трёх королей, пока пустовавшие, выглядели очень нарядно, расположившись на самой возвышенной в этом месте ровной площадке. Разумеется, ровной она стала не сразу, несколько дней понадобилось для расчистки и убранные камни тут же пошли в дело, невдалеке от палаток возвышался помост для наблюдения, устланный шкурами и завешенный коврами так, что казался невиданной цветочной клумбой, выросшей в степи.

Вымпелы трёх королевств украшали помост и обозначали места для владык, по центру – король Гарвии, как хозяин, слева от него Калигон Толстый, владыка Иллирии, а справа – наш Ларен Мягкий, характер которого вовсе не отличался никакой мягкостью, и за что ему было присвоено такое прозвище, не знаю.

Каждое представительство состояло из большого шатра «его Величества», вокруг которого по кругу располагались палатки охраны, походной молельни, лекаря, умывальни, кухни и самых важных сановников. Воинские части стояли довольно-таки далеко в стороне от сверкающих золотом жилищ владык к обоюдному удовольствию обеих сторон. Солдатам по принципу – «подальше от начальства», а королям во спасение от гомона, хохота и вони тысячной толпы.

Количество «тысяча» было принято без возражений, для игрушечных боёв это считалось солидной воинской единицей, достаточной для того, чтобы убрать фактор воздействия одного или десятка супервоинов и оценить качество подготовки в целом.

Совершенно незаметным серым придатком к армии Сарпании стояла наша сотня, которой, конечно же, командовал Пашка. У нас не было пока ещё расфранченных шелковых палаток, только обычные, серо-бурые и на их фоне непривычно выглядели десять колясок, стоящих в виде каре, ограждая маленький. лагерь.

Конечно же, мои ребята привлекали к себе внимание и необычной формой, и своими прыгающими походками, выдающими хорошую физическую подготовку, и нашивками на рукавах, поэтому вокруг каре постоянно бродили группками чужие воины с любопытными лицами, не знавшие пока, с кем имеют дело и даже не считавшие этих пацанов будущими противниками. А уж за кого они их принимали, не знаю.

Предполагалось, что в первый день соревнований пройдёт марш-бросок на скорость прохождения, при этом в расчет брались все обозы, кухни и другие вспомогательные части. Короли со свитой будут наблюдать за передвижениями с помоста, поэтому оно будет выполняться челночным методом и каждый этап будет принят только тогда, когда все участники команды пройдут мимо судей.

Такие походы делались на соревнованиях и раньше, но я впервые настоял на участии в них вспомогательных воинов, убедив организаторов в том, что в реальном событии без обоза, санитаров и кухни никакая армия не сможет сражаться. Уж мы-то в этом убедились в последних боях.

Второй день – маленькая битва лоб в лоб, напоминавшая мне американский футбол. Задача состояла в том, чтобы выкрасть флаг противника, стоявший в «воротах» – ограждении, шириной пятьдесят шагов, при этом войти в него можно было только с одной стороны, со стороны поля. То есть, пробившись через врага.

Обычно, как мне объяснили, войска сталкивались, набивали друг другу шишек, причём, как в рукопашной схватке, так и обстреливая «врага», которого надо было выводить из строя, при этом специальные судьи удаляли «убитых», то есть помеченных ударом камня в важные органы, или побежденных в рукопашной борьбе.

Меня с самого начала переговоров поразило то, что я не оказался пионером в области бой-скаутских сражений. Предлагая на Совете провести игрушечную войну, я был готов к осмеянию, к разбору по косточкам, к любому виду отказа, но неожиданно получил очень горячую поддержку военачальников, застоявшихся без дела.

Но то, что я предложил провести в третий день, поразило старых вояк, уже поднаторевших в «гладиаторских боях» и знавших в них толк. Захватить «крепость», охраняемую всего сотней бойцов. При соотношении один к десяти, защита казалась делом бессмысленным и мне пришлось вместе с принцем напомнить наши сражения, а также то, что при захвате кларонеллы охранников было также больше, но хватило одного Кайтара, чтобы их изолировать. О своей роли в той сцене скромно промолчал.

Согласие было дано и сейчас на поле отрядом полуголых иритов возводилось три башни по типу наших сторожевых, с тем отличием, что были они невысокими, камни укладывались кучей с плоской верхушкой, а по её краю делался бруствер высотой в неполный рост ирита. Эта конструкция сейчас стояла полуготовая прямо напротив помоста, расположенная так, что все детали сражения можно будет с него видеть.

Последним моим научным достижением, демонстрируемым высоким сторонам, были три смотровые трубы, сделанные, наконец, хассанскими стеклодувами. Почти круг они мастерили стёкла со сферическими поверхностями и заполняли пробел моего незнания законов оптики многочисленными экспериментами, пока, наконец, вслепую не нащупали правильную конструкцию.

Выглядели трубы ужасно. Каждое из трёх стекол в медной обойме крепилось на стержнях, приделанных к общей раме и могло двигаться вдоль своей оси, так наводилась резкость. А сама рама могла вращаться, как пушка на лафете, чтобы направить её на нужное место. Труба для линз была медной, склёпанная на скорую руку.

Я бы умер со стыда от кургузости этого кустарного произведения, но принц, увидевший грязный полуфабрикат в мастерской, обалдел абсолютно и очень рекомендовал взять его на приближающееся по времени событие. Мне пришлось согласиться.