«Красинцы» — молодцы. Чувствуется, что ребята не сегодня пришли на это судно, а работают здесь уже давно.

Сегодня на «Красине» был киносеанс. Я, к сожалению, не был, так как был на вахте. Картина шла из жизни в Арктике — «Человек, который остался один».

Слышу резкий звук сирены «Красина». Сейчас идем.

21 августа. Полночь. Через 10 минут на вахту.

«Красин» пошел на Диксон к своему каравану, а мы идем по Карскому морю, пытаясь найти лазейку к Северной Земле.

Встречаются одиночки-льдины причудливых форм.

22 августа. В поисках более легкого пути спустили сегодня на лед наш маленький самолет. Готовятся к полету летчик Бабушкин, [99] прекрасный летчик и человек, и наш капитан Владимир Иванович Воронин.

Самолет был спущен великолепно. Пострадал только немного кинооператор Марк Трояновский. Операторы ищут чего-то необычайного не только в съемке момента, но как будто бы и в установке своего киноаппарата. Лезут туда, откуда, кажется, неудобно снимать. Марк забрался под крыло самолета с киноаппаратом и усиленно портил пленку. Самолет еще не был поставлен окончательно на лед, он шлепнул опустившимся крылом Марка с его треногой.

Все остались целы: Марк, киноаппарат и крыло самолета.

23 августа. Вчерашняя разведка дала нам много. Летчик Бабушкин и капитан минут через сорок благополучно вернулись к судну. Тотчас самолет был поднят на палубу. Путь на север, а потом на северо-восток кажется проходимым.

Имя девочки — Карина

Выписка из судового журнала «Челюскина».

31 августа 1933 года, Карское море.

«5.30 у супругов Васильевых родился ребенок — девочка; счислимая широта 75°46,5' сев., долгота — 91°06′ вост. Имя девочки. Карина. Глубина 52 метра». [100]

Густой туман. Вслепую, ощупью «Челюскин» идет самым малым ходом, постоянно меняя курс, все время огибая льдины. Весь день 23 августа — лед. То сплоченный до восьми баллов, то разреженный до трех баллов.

Выбирая наиболее удобный путь, «Челюскин» медленно пробирается на северо-восток. Штурману и так тяжело вести судно во льду, а тут еще туман закрывает даль. Но время дорого, а самое трудное еще только предстоит. Нужно итти вперед.

Ближайшая задача экспедиции — найти подступы к североземельским проливам, ведущим из Карского моря в море Лаптевых. Все внимание поглощено выполнением этой задачи.

В девять часов вечера брошенный в море лот неожиданно известил об опасности. Подозрительно малая глубина: всего 14 1/2 метров. В чем дело? На карте нет и намека на мелководье в этом районе…

Сразу же застопорив машину, «Челюскин» повторил промер. Ошибки нет: 14 1/2 метров! Пароход стал уходить от опасности, [101] промеряя глубину уже через каждые 10 минут. В таких случаях на море осторожность — прежде всего. И не заметишь, как сел на мель!

В 11 часов, при глубине в 16 метров, решено было отдать якорь и ждать прояснения погоды.

Ночь. Кроме вахтенных не спят еще несколько человек: они ведут наблюдения за дрейфующим льдом, за течениями, за погодой. В обмене разного рода предположениями о таинственной отмели ночь проходит незаметно.

В пять часов утра, когда стал рассеиваться туман, слева показались [102] неясные очертания суши. Земля? Но какая? На карте нет никакого ее признака…

Наскоро стараемся зарисовать очертания на бумаге. Скоро на судне все уже знают о появлении нового острова.

В шесть часов капитан приказал сняться с якоря, чтобы подойти к острову как можно ближе, насколько только позволят глубина и льды. Мы остановились в 2 1/2 милях от загадочного острова. Его очертания становились все яснее и яснее. Сразу же началась подготовка к спуску двух шлюпок-ледянок, специально приспособленных для плавания среди льдов. Желающих попасть на неизвестный остров оказалось конечно гораздо больше, чем могут вместить ледянки. В них всего 16 мест, и Отто Юльевич неумолимо составляет список шестнадцати, куда в первую очередь включен научный состав экспедиции.

Быстро идет сбор необходимых инструментов, завтракаем впопыхах, и вот уже шлюпки спущены на разводье. Одна за другой направились они к острову, сопровождаемые завистливыми взорами всех, чаявших попасть в столь заманчивое путешествие.

Отто Юльевич, стоя на носу шлюпки, длинным багром проворно отталкивал всякую льдинку, грозившую поцарапать борт новенькой ледянки. Лавируя в разводьях, среди тяжелых дрейфующих льдов, тщательно следя за тем, как бы не оказаться в тупике или в ловушке, наши шлюпки быстро продвигались вперед, временами теряя из виду друг друга среди глыб льда. Даже тем, кто привык ко льдам, они со шлюпки казались сегодня гораздо внушительнее обыкновенного.

Яркая, солнечная погода придавала незабываемую красоту причудливому пейзажу.

Через два часа подошли к кромке неподвижного берегового припая. Взобравшись на ропаки, мы выбрали путь, каким можно было бы пройти на шлюпках к самому острову. Столкнув в воду вытащенные уже было ледянки, мы направились к берегу.

Через 15 минут, подгоняемые второй ледянкой, «команда» которой тщетно пыталась нас обогнать, мы достигли цели. Еще несколько минут, и выгруженный инструмент уже поднят на высокий, почти отвесный берег. Так же быстро устанавливаем и регулируем инструменты. Они готовы к наблюдениям! Нам предстоит по солнцу определить географическое место острова. Солнце уже прошло меридиан. Мы упустили наиболее благоприятный момент для определения широты. Не теряя ни одной минуты, произвожу отсчеты. Тут же расположился физик Факидов: он делает магнитные наблюдения. [103]

— Сколько времени вам нужно, чтобы определить астрономический пункт? — спрашивает меня Отто Юльевич.

— Пожалуй, часам к четырем кончу, — прикидываю я, глядя на хронометр. [104]

Условившись встретиться в четыре часа, все разбрелись в разные стороны. П. К. Хмызников полез вдоль обнаженного крутого западного берега, изучая геологическое строение острова и собирая коллекцию пород. П. П. Ширшов отправился собирать гербарий немногочисленных видов лишайников, представляющих собой скудный растительный покров острова. В. С. Стаханов, вооружившись ружьем и биноклем, пошел на поиски «местных представителей фауны».

Все остальные, разбившись на группы по указанию Отто Юльевича Шмидта, разошлись по острову с одной целью: найти какие-нибудь следы пребывания здесь человека. Особенно интересно было бы найти знак или остатки знака, который в 1915 году поставил Свердруп на острове Уединения. Эта находка сразу разрешила бы все сомнения о неизвестном острове.

Мы с Факидовым, закончив первую серию наблюдений, воспользовались свободным промежутком времени и отправились к восточной части острова, чтобы бегло ознакомиться с ним.

Наш астрономический пункт был расположен у обрывистого западного берега. Пройдя через несколько долин с пологими склонами и замерзшими руслами ручьев с остатками снега на дне, мы скоро вышли к восточному склону. Дальше, на восток, лежала обширная, залитая водой, низменная часть острова, окаймленная песчаными косами. Эти косы сходились вместе, образуя мыс — восточную оконечность острова. С северной и с южной сторон, у коренной, высокой части острова, выделялись покрытые льдом лагуны.

Сделав зарисовку восточной половины острова с более пологим склоном, чем на западном берегу, мы поспешили обратно, чтобы закончить астрономические наблюдения.

Вернувшись к инструментам, возле которых уже собралось большинство экскурсантов, приступаю к определению долготы.

Удивительный день! Солнце, обычно так скупо позволявшее наблюдать за ним, сегодня не прячется ни на минуту. И пока я заканчиваю наблюдения, рядом со мной идет быстрая, энергичная работа. Товарищи сооружают гурий — знак, отмечающий место астрономических и магнитных определений. Один за другим выкладывают камни. Пирамида растет. Ее опоясывает круг, выложенный из тех же камней. Внутрь пирамиды замурована бутылка с вложенными в нее записками.