В допетровской Руси кроме ересей уголовному преследованию со стороны государства подвергались и преступления против веры и нравственности. Так, в Уложении царя Алексея Михайловича к таким деяниям причислялись: идолослужение, волшебство и чародейство, ложная присяга, богохульство, церковный мятеж, приверженность к суеверным обычаям, ересь и раскол, совращение из православной веры, святотатство, недозволенные браки, кровосмешение, непочтение детей к родителям, блуд и прелюбодеяние, изнасилование, сводничество, противоестественные пороки{385}.
Для применения наказания характерно было изначальное прибегание к духовному врачеванию, то есть попытка рассмотрения преступления такого рода церковным судом. Если преступник раскаивался, то на него налагалась церковная епитимия, если же нет — тогда государство брало на себя решение его дальнейшей судьбы, то есть подвергало преступника соответствующему уголовному наказанию (характерным примером здесь может быть преследование ереси жидовствующих).
«Уголовная юстиция допетровской Руси приняла во внимание церковное воззрение на преступника как на грешника и при наказании имела в виду не одно возмездие за правонарушение, а и исправление согрешившего и поэтому к уголовному в тесном смысле наказанию присовокупляла еще церковную епитимью»{386}.
Со времени реформ Петра I патриаршее устройство русской церкви было отменено и введено управление через Св. Синод, по поводу которого И.С. Бердников пишет, что «по существу же дела, все перемены, какие испытал Св. Синод в течение своего существования в своем внутреннем строе, влекли за собой постепенное отклонение его от канонического строя церковного управления и обезличение его с точки зрения церковной автономии»{387}.
Послепетровские архиереи не раз обращались с просьбами восстановить каноническое управление церковью. Так, на Предсоборном Присутствии (1906 года) были даже выработаны конкретные положения по данному вопросу:
«Высшее управление русскою церковью принадлежит поместному собору ее епископов, созываемому периодически не реже как через десять лет. Повременный собор русской церкви созывается патриархом ее с соизволения государя императора. Поместному собору русской церкви принадлежит власть законодательная, руководственная, ревизионная и судебная в высшей инстанции. К полномочиям его относится также и право избрания патриарха.
Исполнительным органом управления русскою церковью в высшей инстанции должен быть постоянный Синод. Синод состоит из председателя и двенадцати членов епископского сана, из которых четыре постоянных и восемь временно-очередных… Председатель Синода именуется патриархом и пользуется патриаршими каноническими правами. Патриарх всероссийский, в качестве председателя Синода, входит в сношения с высшими государственными установлениями империи по текущим делам, пользуется правом непосредственно и лично ходатайствовать пред государем императором как верховным покровителем церкви о неотложных ее нуждах, а по истечении каждого года представляет государю всеподданнейший отчет о состоянии русской церкви и о ее нуждах и потребностях, имеющих связь с общественным благоустройством.
Русская церковь в своих внутренних делах управляется свободно своими учреждениями, под верховной защитой государя императора. Постановления повременного Собора учредительного характера представляются чрез председателя его патриарха на благовоззрение государя… Постановления повременного Собора или Священного Синода, связанные с расходованием средств из Государственного казначейства или с предоставлением церковным учреждениям и лицам прав государственных или гражданских, восприемлют силу закона в общем законодательном порядке.
Как верховный покровитель церкви, государь император занимает почетное место в заседаниях повременного Собора и Священного Синода…»{388}
Со своей стороны государство в лице обер-прокурора представило в Совет министров свои соображения.
«1) Правительство обязано силой Основных Законов неизменно стоять на страже прав и преимуществ православной церкви как господствующей в государстве, неуклонно проводя в то же время в жизнь действие высочайше дарованных узаконений об укреплении начал веротерпимости и о свободе совести. 2) Правительство признает за Православной русской церковью полную свободу внутреннего управления и самоустроения на основании соборных правил и ее собственных установлений и узаконений, наблюдая лишь за соответствием церковных распоряжений общим законам государства. 3—4) Правительство признает необходимость широких реформ во всех сторонах внутренней жизни православной церкви, но считает это делом, подлежащим ведению самой церкви в лице предстоящего Поместного всероссийского церковного Собора. С своей стороны оно считает своим долгом содействовать успешному осуществлению самого Собора и проведению в жизнь его будущих постановлений по мере государственной в том надобности. 5) Правительство считает своею обязанностью не только пред господствующею церковью, но и пред самим народом и государством иметь неотложную заботу о должном обеспечении материального быта приходского духовенства путем ассигнования на этот предмет необходимых сумм из средств государственного казначейства. 6) Правительство считает духовно-школьное образование детей православного духовенства как кандидатов на пастырство делом самой церкви. С своей стороны оно готово предоставить воспитанникам духовно-учебных заведений права воспитанников светских учебных заведений, под условием соответствия общего уровня образовательного курса духовной школы курсу светских учебных заведений. 7) Правительство, признавая за православной церковью неотъемлемое право и священную обязанность заботиться о просвещении народа, полагает, что церковно-приходские школы должны войти в одну общую сеть со школами других ведомств и наименований и считаться вполне благонадежными рассадниками народного образования и с государственной точки зрения»{389}.
Предсоборным Присутствием была предложена и более правильная редакция статей Основных Законов, имеющих отношение к церкви. Так, статья 64 получала следующую редакцию: «Император, как православный Государь, есть верховный защитник господствующей Церкви и охранитель ее благоустройства», статья же 65 такую: «В отношении Православной Церкви самодержавная власть действует в согласии с признанными ею всероссийским Церковным Повременным Собором, Священным Синодом и Предстоятелем Православной русской церкви — Патриархом»{390}.
Эти строго канонические и симфонические отношения, выработанные перед революцией, к сожалению, так и не были введены в практику Российской империи.
Но таковое не строго каноническое управление церковью, ведущее свое начало со времен Петра I, отменившего патриаршество, не уничтожало в Российской державе ее православной сути.
Так, но чину коронования государь император всегда коленопреклоненно просил у Бога: «Да наставит его, вразумит и управит в великом служении, яко царя и судию царству всероссийскому, да будет с ним приседящая Божественному престолу премудрость, и да будет сердце его в руку Божию, во еже вся устроити к пользе врученных ему людей и к славе Божией, да и в день суда Его не постыдно воздаст Ему слово» (Основные Законы 1906 года. Статьи 57 и 58. Примечание 2).
А верховная власть Российской империи государственными законами подтверждала церковные установления о праздниках и причисляла к ним: «1) все воскресные дни в году, 2) дни нарочитых праздников церковных, а именно: в январе 1 и 6 числа, в феврале 2 число, в марте 25, в мае 9, июне 29, в августе 6, 15 и 29, в сентябре 8, 14 и 26, в октябре 1, 22. в ноябре 21, в декабре 6, 25—27, 3) те числа, в которые празднуются дни рождения и тезоименитства государя и государыни императрицы, день тезоименитства государя наследника, день восшествия на престол, день коронования, и 4) те числа, в которые бывают пяток и суббота сырной недели, четверг и суббота страстной недели, пасхальная неделя вся, день Вознесения Господня и день Сошествия Св. Духа. Сверх сего судебные присутственные места свободны от заседаний с 23 декабря по 2 января. Кроме означенных дней для некоторых городов устанавливаются особые праздничные дни, освобождающие присутственные места и училища от занятий»{391}.
