С мечом мы намучились. В одиночку тащить было тяжело, вдвоём — неудобно. В конце концов, просто плюнули, да позволили Наруто запечатать стальную орясину, хотя Какаши и сомневался относительно запечатывания столь сложного изделия, использующего чакру. Не зря сомневался…

Хокаге смеялся до слёз, Наруто ругался на чём свет стоит, а мне было стыдно перед инвалидом. Интересно, Забуза-сан очень расстроится, когда увидит свой любимый Обезглавливатель, закрутившийся на манер штопора? Пожалуй, к тому времени нам с Наруто придётся стать гораздо сильнее, чтобы пережить миссию. Злой Хокаге пообещал, что именно нас заставит возвращать несчастную железку.

Я расслаблено возлежал в удобном кресле перед роскошным бассейном. Две полуобнажённые девушки массировали мне ноги, с некоторой неприязнью поглядывая друг на друга. Но ссориться и ругаться даже не пытались, знали, что это меня очень огорчает. Одна — смуглая брюнетка, с тёмными проницательными глазами, и пухлыми губками, другая — блондинка с белоснежной кожей и огромными зелёными глазищами. Обе — с изумительными фигурами, и минимумом одежды.

Их округлости так и молили о ласке, и, конечно же, я не мог оставить эту негласную мольбу без внимания. Я нежно гладил шелковистую кожу, и красавицы только теснее прижимались ко мне.

— Дорогой, я вернулась!

Девушки дружно вздохнули и аккуратно отодвинулись. Вошедшая женщина чуть приподняла бровь, и чарующе улыбнулась:

— Ах ты шалун! По женской ласке соскучился? А уж как я скучала! После миссии неслась, как на крыльях! Можешь отослать наложниц, сегодня им ничего не светит!

Жилет джонина полетел на пол, за ним — штаны, футболка, нижнее бельё. И роскошная женщина встаёт прямо передо мной, обнажённая и прекрасная, тщательно выверенным движением поправляя свою вьющуюся копну волос цвета заходящего солнца. Такое зрелище и мертвеца бы не оставило равнодушным. Я поднимаюсь (во всех смыслах) навстречу красавице, и она послушно ступает в мои объятия. Вихрь страсти, волны нежности, изысканные ласки и…

— Саске! Ты здесь? Я ушла от Минато! Как мне надоел этот болван-импотент! Ну где же ты, Саске? Только ты меня понимаешь!

В комнату с бассейном ворвалась ещё одна женщина, тоже красивая, и тоже красноволосая. Только дурацкое бесформенное платье, не позволяющее оценить, безусловно, великолепную фигуру, портило красавицу.

— Кушина-сан? Что ты здесь делаешь?

Вновь прибывшая нахмурилась и щёлкнула пальцами, материализуя толстенные цепи, мгновенно опутавшие мою не состоявшуюся любовницу, и отбросившие её в сторону.

— Саске… Как ты мог! Стоило мне отлучиться лишь ненадолго, а ты уже с другой! Причём, из моего клана! Ты забыл, что было между нами? Забыл о том, что у нас будет ребёнок?

Кушина поглаживает себя по плоскому ещё животу, хочет сказать что-то ещё, но вдруг вздрагивает, и тут же меняет манеру поведения:

— Дорогой! Откуда ты здесь?

Я поворачиваюсь, и вижу позади себя очень знакомую личность, длинноволосый блондин в плаще, смотрящий на меня с ненавистью и презрением, как на гибрид вши и глиста. Биджев Минато, с его пространственными техниками! Он даже защиту клана Учиха проломил!

— Рад видеть вас в добром здравии, Хокаге-сама! Чем обязан столь неожиданному визиту?

Минато морщится, и поворачивается к неверной супруге:

— Кушина…

И одна из самых могущественных женщин Конохи вдруг теряется и начинает оправдываться:

— Дорогой, всё не так, как ты думаешь! Он пытался меня заставить, воздействовал Гендзюцу, но я не сдалась, я осталась верна тебе! И… не виноватая я, он сам пришёл!

Минутку, это же, вроде бы, из совсем другой оперы!

Удар по затылку погружает меня во тьму…

Передо мной — волнующаяся толпа. Я прикован к столбу, и ничего не могу сделать. При попытке воспользоваться любой техникой, даже просто активировать Шаринган, возникает странное чувство пустоты вместе с жжением где-то на груди. Я опускаю голову, и вижу нарисованную на груди печать, подавляющую чакру.

Стоящий рядом Минато сворачивает свиток и завершает пропущенную мною речь:

— Подсудимый признал свою вину и согласился со справедливостью вынесенного приговора!

Что за фигня? Я не помню суда! Где мой адвокат? Что за приговор?

В толпе я вижу знакомых. Наруто суров и расстроен. Сакура и Ино бьются в истерике, но их удерживают родители. На лицах большинства мужчин злорадство с примесью опасения. Почти все женщины плачут. Так что за приговор?

Вперёд выходят трое, один из них в маске АНБУ. Морино Ибики и Мираташи Анко становятся по бокам от меня, и рывком срывают штаны. Третий снимает маску. Страшные красные глаза с узором глядят на меня. Итачи!

— Прости, глупый маленький брат, но это мой долг! Во имя мира и спокойствия Конохи, ради крепости семейных уз, ты должен быть кастрирован!

Он извлекает огромные клещи и…

… Я просыпаюсь от собственного крика.

Фу-ух, сон, только сон! Да, я был абсолютно прав, когда говорил, что у всех шиноби проблемы с головой. Я только начал осваивать эту профессию, а во что уже превращается обычный эротический сон!

Но от такого сна и поседеть можно! Ну всё, Итачи, ты попал! Я уже обдумал некоторые варианты своих действий при нашей следующей встрече, и теперь реализую самый жёсткий! Не прощу тебе эти клещи.

Хотя… Как говорил один известный философ — «то, что нас не убивает, делает нас сильнее». Я прекрасно запомнил всю гамму своих эмоций, да слабо сказано, запомнил — жуткий финал чудовищного сна впечатался в память, как тавро! Теперь осталось только чуть обработать, и у меня готов шаблон для Гендзюцу, способного вывести из строя самого стойкого шиноби! Мужского пола, естественно…

Многая умения — многая печали. Конечно, я переделал фразу, но она отлично показывает наше положение. Как же меня достали эти миссии! Сейчас ремонт крыш, перетаскивание воды и прочая-прочая, кажутся едва ли не приятным время препровождением! А нам вот уже сколько дней подряд дают задания на восстановление защитного периметра стен. Ну что поделать, если Наруто на данный момент — сильнейший мастер фуиндзюцу в Конохе? А может быть, и во всём мире. Во всяком случае, только он умудряется на чистых инстинктах разбираться в той мешанине сигнальных, защитных, барьерных и ещё ками знает каких печатей, которые во множестве нанесли на стены Узумаки ещё во времена основания Листа.

А как всё просто началось — Хокаге попросил Наруто поглядеть, не может ли он восстановить тот участок, который сам же невольно вывел из строя при памятном похищении свитка первого. Тот поглядел. С того всё и началось. Нормальному мастеру за такую работу платили бы огромные деньги, Товаши-сан психовал, и пытался добиться справедливости. Но Хирузен с советниками провели всё, как учебно-тренировочные миссии. Узумаки ведь надо учиться работать с печатями? Вот пусть и работает, в смысле, учится! А оплата… Ну да, ну да, оплата — как за миссии Д-ранга устроит? Ну что вы кричите, невежливо считать чужие деньги, парень патриот селения, знает, как тяжело у руководства с деньгами, а оборонительные системы восстанавливать надо.

И ладно бы ещё Наруто, вполне довольный обширной практикой, день-деньской лазил по стенкам в одиночестве. Ага, нам, как сокомандникам, приходилось быть у него на побегушках. Подай вон ту чакропроводящую проволку, здесь придержи, а там не мешай, а ты вообще сойди с центральной магистрали. Почему ещё раствор не замесили? Во-он ту часть оштукатурить тщательнее, враг не должен заметить, что там пролегает один из концентраторов сигнальной сети… И так — целый день! День за днём! Неделя за неделей!!!

Вдобавок к прочим огорчениям, присматривали за нашим отрядом по очереди разные АНБУшники, тщательно перерисовывающие защитную схему, и правящие старые планы. И этих временных руководителей не то, что на тренировки, на пару слов развести не удавалось! Какаши в это время пропадал на собственных миссиях. Как я понял, самой частой миссией для него было — «пойти туда, где замечен владелец редкой\новой техники, спровоцировать на драку, скопировать технику, смыться». Неудивительно, что наш сенсей прописан в книгах бинго всех селений кроме Конохи, и награда за его голову лишь растёт с каждой миссией.