— Тихо! Я требую тишины! — воскликнул король.
Его никто не послушал. Вот когда сказались пороки его мягкой, безвольной политики. Он никогда не стремился править железной рукой и, будучи по характеру терпимым человеком, являлся для своих подданных более отцом и добрым советчиком, чем олицетворением силы.
Четыреста лет прошло с той поры, когда попытавшийся вторгнуться в пределы Рувенды король Лаборнока Прибиник Дерзкий, был разбит наголову, и все эти годы в стране болот торжествовали мир и спокойствие. Люди забыли о ссорах, раздорах, убийствах — разве что какой-нибудь отщепенец отваживался на воровство. Случалось, в той или иной области появлялся жаждущий крови маньяк. Бывало, скритеки совершали грабительские набеги; тогда созывали рыцарей, и те разгоняли толпы отвратительных дикарей. Потом об этих подвигах слагали песни местные барды. За время долгого бездействия совсем зачахло военное умение, а рыцари утратили представление не только о стратегии, но и о тактике. Каждый привык действовать в одиночку…
Любому дозволялось делать все, что ему заблагорассудится, — короли Рувенды вмешивались только тогда, когда своеволие подданных переходило известные границы, но такие случаи были очень редки. Плати положенные налоги и живи сам по себе, при этом вполне можешь надеяться на королевскую милость и защиту. Согласно обычаю, в Рувенде никогда не было регулярной армии. Присягнувшие на верность королю лендлорды со своими дружинами составляли небольшое войско, являвшееся вооруженной опорой трона; гарнизоны горных крепостей были сменными, воины набирались из полноправных граждан области Дайлекс, которые были освобождены от налогов. Местная аристократия придерживалась примерно такого же порядка при управлении вотчинами и дарованными поместьями. Они следовали примеру короля. В стране процветал всякий, кто желал трудиться, бедность доставалась в удел одним лежебокам.
Маленькая, схоронившаяся за горным хребтом, окруженная непроходимыми топями Рувенда казалась олицетворением рая на земле… До той поры, пока маг и кудесник Орогастус не раскрыл с помощью колдовских ухищрений тайну горного прохода Виспир и не определил маршрут, по которому армия короля Волтрика должна была преодолеть болота и добраться до самых стен Цитадели, никому не удавалось покорить эту страну.
Всего за десять дней войска лаборнокцев маршем преодолели это расстояние. Ничто не могло остановить их — ни вызванные заклинаниями бури, ни духи, поселившиеся в бездонных топях, ни какие-либо другие напасти, сокрушившие армию Прибиника Дерзкого. Более того, пронесся слух, что дикие скритеки вступили в союз с захватчиками. Осененные и защищаемые неправедной силой Орогастуса, войска Волтрика по камешку разнесли пограничные горные крепости рувендиан, разграбили Дайлекс — жители этих мест были вынуждены спасаться бегством в отдаленные восточные области. Без всяких помех неприятельские орды достигли стен Цитадели, но и эти древние сооружения оказались не в состоянии сдержать воинственных лаборнокцев. С часу на час Цитадель должна была пасть! Еще один громовой раскат раздался в осажденной крепости — ярчайшая вспышка света ослепила членов королевской семьи и придворных. Толстенные, казавшиеся непробиваемыми, стены башни содрогнулись — это древнее защитное сооружение теперь уподобилось ветхой глинобитной лачуге, сотрясаемой шквалами зимней бури.
На мгновение в недрах главной башни наступила зловещая тишина. Снаружи тоже все стихло… Затем снизу донесся победный рев, вырвавшийся из десятков тысяч глоток. Оказалось, что бронированные ворота, прикрывавшие вход в башню, сметены ударом молнии, и нападавшие устремились вовнутрь.
Лорд Сотолейн наконец доставил королевские доспехи и помог Крейну подготовиться к бою. Король взял в руки тяжелый меч, принадлежавший его великому предку Караборло, который отличался необыкновенной храбростью и мудростью. Однако ни легендарные доспехи из сверкающих стальных пластин, украшенных сапфирами, ни знаменитый королевский шлем, на котором был вычеканен герб их рода — гигантский ламмергейер, — не могли придать королю Крейну геройский вид. Он не мог изменить себе — средних лет человеку с мягким, покладистым характером, доброй душой…
Когда последняя застежка на шлеме была защелкнута, он обратился к своей семье со словами прощания.
— Мне бы быть ученым, а не воином, тем не менее, я с легким сердцем принимаю уготованную мне участь. Долгие столетия — может быть, слишком долгие! — на нашей любезной родине царил мир. Мы находились под защитой, по крайней мере, нас убедили в этом — могущественной Великой Волшебницы Вины. Той, которую называют Белой Дамой… А также Повелительницей Цветов, Хранительницей Черного Триллиума, Хозяйкой Болот… Многие из нас присутствовали при ее последнем посещении нашего двора. Все слышали ее пророческие слова о том, что в конце концов добро победит, но до той поры, предрекла она, много невзгод и испытаний выпадет на долю моих дочерей. Мы тогда не поняли смысла ее слов, даже я не придал значения ее предостережениям… Теперь все мы должны помочь принцессам. Харамис, Кадия и Анигель — последняя надежда для нашей многострадальной родины… Хотя я не особенно верю в подобный исход…
Он обнял королеву — рука в броне осторожно легла на ее плечи, поцеловал, прижал к сердцу… Затем подошел к Харамис, на щеках которой еще не высохли слезы, к присмиревшей Кадии, золотоволосой заплаканной Анигель. Потом, попрощавшись с присутствующими, взял торжественную клятву с почтенного лорда Манопаро, что тот позаботится о принцессах. Лорд и четыре его рыцаря в знак верности ударили себя кулаками в панцири. Наконец король удалился. Впереди шел высокородный паж Барнепо, почти совсем еще мальчик. Он нес королевский щит. За королем последовали рыцари охраны. Наступил час исполнить свой долг.
Миновал полдень, пожары в Цитадели начали угасать, и едкий запах гари смешался с запахами болот. Гигантский скалистый холм, на котором возвышалась Цитадель, казался исполинским кораблем, отправившимся в плавание по заросшим, залитым водою и густым туманом пространствам.
Лаборнокские рыцари во главе с генералом Хэмилом, сломив сопротивление последнего отряда осажденных, вошли в тронный зал. Они вели плененного короля Рувенды и оставшихся в живых преданных ему воинов. Пленников выстроили перед королем Волтриком, занявшим трон, наследным принцем Антаром и магом Орогастусом. Рувендианские рыцари были в кандалах… На стенах зала были развешаны знамена королевства Лаборнок — алого цвета полотнища с изображением трех скрещенных золотых мечей. Пора было начинать церемонию приема капитуляции.
Крейн был очень бледен — силы покидали его. Кровь сочилась из ужасных ран на правой руке и в паху. Два лаборнокских воина поддерживали его даже в тот момент, когда по приказу короля Волтрика его подвели к трону и поставили на колени.
Один из охранявших плененного монарха рыцарей держал знаменитый, но теперь изрядно помятый, лазурного цвета щит с гербом, изображавшим Черный Триллиум; в руках у другого был сломанный меч Крейна. Сам Хэмил держал королевский шлем дома Рувенды, сделанный в форме короны из платины, украшенный сапфирами и янтарем, — держал высоко, так, чтобы все могли видеть добытый в бою трофей. Позади Крейна, схваченный железной рукой лорда Осоркона, первого помощника Хэмила, дрожал целый и невредимый паж Барнепо. Осоркон — гигантского роста рыцарь в черных, сплошь залитых кровью доспехах — наводил на отрока дикий ужас.
Волтрик обратился к Крейну:
— Вот мы и встретились, мой дорогой брат…
Король Лаборнока ласково улыбался, глядя на побежденного монарха из самых недр чудовищной разверстой пасти, словно бы принадлежавшей хищному доисторическому динозавру. Украшенное страшными клыками забрало королевского шлема было поднято. Доспехи Волтрика, покрытые гравировкой и позолотой, ярко поблескивали в свете факелов. Сам он, развалясь, сидел на троне рувендианских королей, закинув ногу на ногу.
— Теперь, надеюсь, ты покоришься? — после долгой паузы спросил Волтрик.
