— Меня кто-то спас, да? — Перед моими глазами словно наяву появилась Саша с бластером в руке. — Кто? Ты?

— Конечно, я, — с удовольствием подтвердила Красная Шапочка. — Кто ещё может появиться в нужное время в нужном месте, да ещё с точностью до долей секунды?

— Зачем ты… это сделала?

— Я поддерживаю порядок в школе. Точнее, стараюсь это делать, — поправилась она, — по мере своих сил. Можешь мне поверить на слово: то, что мои подопечные палят друг в друга — это не совсем нормальная ситуация. Я имею в виду, совсем не нормальная.

— Саша сказала, что уже убивала.

Красная Шапочка мрачно уставилась куда-то поверх моей головы.

— Однажды возникла такая необходимость. Мне пришлось выбрать исполнителя. Никто не учёл того, что маленькие девочки не созданы, чтобы убивать себе подобных. Тем более, никто не мог себе представить, что после убийства у неё в голове что-то повернётся — и ей понравиться это делать.

— Вы просто так признаётесь в том, что тут происходят убийства? — Не поверила я.

— Я повторяю, — напряжённо сказала Красна Шапочка, выделяя каждое слово. — ОДНАЖДЫ. ВОЗНИКЛА. ТАКАЯ. НЕОБХОДИМОСТЬ.

— Где сейчас Саша?

— Тебе-то зачем это знать?

— Интересно.

— Она уехала. Больше ты её не увидишь.

— Куда?

— Поговорим о чём-нибудь ещё.

— У помню её телефон и могу позвонить ей домой.

Лицо Красной Шапочки омрачилось:

— А вот этого делать не советую.

— Иначе — что? — Зло осведомилась я. — Тоже возникнет какая-нибудь необходимость?

— Зачем же так радикально? — Красная Шапочка вдруг улыбнулась. — Есть гораздо менее агрессивные средства манипулировать поведением людей.

— Какие?

— Ты у нас — будущий Навигатор, пора бы самой знать.

— Тогда… что тебе нужно?

— Мне? — Красная Шапочка деланно-невинно захлопала длинными ресницами. — Что мне может быть нужно? Ничего особенного. Я — всего лишь маленькая девочка из леса. Самая главная моя задача — отнести бабушке пирожки. Пора знать биографию начальства. Или тебе в детстве сказки не читали? — Дабы подтвердить своё высказывание, Красная Шапочка кивком указала на стоящую на коленях корзинку, даже приподняла тряпочку, показывая пирожки.

— Если хочешь — угощайся, — предложила она. — Бабушка, говорят, старенькая, ей много не надо. А у тебя организм молодой, тем более, измучен всякими житейскими неприятностями, тебе необходимо здоровое питание. Ну, что, будешь кушать?

Над кроватью заклубился приторный пирожковый запах. Я быстро-быстро закивала, а когда получила пирожок, то принялась поглощать его с такой жадностью, словно неделю не ела.

— Только не надо притворяться, что ты голодная, — со вздохом сказала Красная Шапочка. — Ты ведь просто хочешь выяснить, насколько реален этот виртуал. Ну, что, вкус чувствуешь?

Я была вынуждена кивнуть.

— А понимаешь, почему?

Теперь я молча мотнула головой.

Доев пирожок, я больше брать не стала. Даже забыла про них, ожидая разъяснений.

— Сейчас мы находимся в пре-виртуале, — сказала Красная Шапочка. — Это часть виртуала, в котором могут пребывать физические объекты вроде тебя или вот этих пирожков.

— Такого не может быть, — слабым голосом запротестовала я.

— Неужели? — Красная Шапочка снова показала безукоризненно-белые зубы. — А почему?

— Виртуал — это порождение компьютера, а реал — это физический мир.

— Очень неубедительно. А теперь послушай меня. Если создавать виртуал на слабеньком компьютере, то мирок получится ущербный. В нём можно будет пробежаться по озеру или пройти сквозь дерево… Пейзажи вокруг — да, впечатляющие, но если пройти несколько десятков шагов, то любую деталь этого пейзажа можно будет потрогать руками. Короче, кругом одни декорации. На более мощных компьютерах и виртуал получается качественней. Какие-то ограничения тоже существуют, но, по крайней мере, головой об облако уже не стукнешься. Чем серьёзнее воспроизводящая техника, тем сложнее виртуал. Существует такое пороговое значение технического развития, когда виртуал можно населять персонажами с осознанием самих себя. То есть существа будут вести свою собственную жизнь, решать какие-то свои проблемы и при этом даже не подозревать, что они живут в искусственном мире.

Я молчала. Красная Шапочка во время своей речи сидела неподвижно, только губы её шевелились и зрачки медленно пульсировали, то сужаясь, то расширяясь.

— Переходим ко второй части лекции. Сначала небольшой вопрос. Можно ли создать виртуал внутри виртуала?

Я едва заметно покачала головой.

Красная Шапочка подняла брови:

— Ты даже не хочешь хоть немножко подумать, — в её голосе послышалась обида, словно у крохотной девочки, которой пообещали и не дали лакомство. — На сайтах земного Интернета иногда заходишь в кладовку, где и одному человеку на первый взгляд, тесно будет, а внутри — футбольный стадион. Что это, если не виртуал внутри виртуала?

Красная Шапочка встала с моего ложа, сделала несколько шагов в сторону, чуть не задела головой переливающуюся сферу и вернулась обратно. Усаживаться не стала, осталась стоять.

— Значит, весь наш мир — это чей-то виртуал? — Спросила я, глядя на своюдиректриссу снизу вверх.

— Ты хочешь, чтобы я просто так, прямо здесь, как бы ненароком поведала все тайны бытия? — Юмористически осведомилась Красная Шапочка. — Ага, жди! — Она помолчала минуту. — Хотя, с другой стороны, и так уже выболтала достаточно.

— Достаточно — для чего?

— В принципе, всё, что я хотела, я уже сказала, — наконец, задумчиво продолжила Красная Шапочка, словно не слыша вопроса. — У тебя великолепные стартовые позиции. Раз — ты учишься в «Штуке» Навигаторов. Два — ты аналитик. Три — гораздо быстрее своих коллег с предыдущих курсов «допёрла», что тут происходит. Резюме: думаю, ты очень быстро догадаешься обо всём остальном.

— Спасибо. За комплимент.

В голове снова зашумело. Я попыталась улыбнуться, но у меня не очень получилось.

— А теперь поговорим о менее приятных вещах. Ты ведь в семье не единственный ребёнок, да?

Красная Шапочка пытливо вгляделась моё лицо.

Я напряглась.

— У меня есть сестра.

— И ты её очень любишь, верно? — Не услышав ответа, директрисса вытащила из корзиночки лист бумаги, протянула мне. — Это она?

Я вскочила, вглядываясь в прямоугольник изображения. Это была Сашка! Сестрёнка стояла перед окном, глядя прямо в объектив фотоаппарата. Ветер развевал длинные тёмные волосы, бросал их по плечам; непослушные пряди сползали на лицо. Лицо у Саньки было очень серьёзным, даже торжественным, словно у фотоперсонажей девятнадцатого века, когда сняться на камеру — это было целое событие в жизни.

За Сашиной спиной я разглядела фон своей собственной комнаты: шкаф, большое зеркало в углу комнаты, контуры интернет-кресла…

— Это фото сделано десять минут назад, — напряжённым голосом сообщила Красная Шапочка, о которой я, рассматривая распечатку, почти успела забыть.

— Зачем?

Голос мне изменил, вопрос она прочитала по губам.

— Раз, тебе нужно было показать. Два, мне самой было интересно на твою сестру посмотреть. На редкость миленькая девочка. Ты тоже так считаешь, да?

Я глядела на медленно шевелящиеся губы собеседницы и не понимала, что именно та говорит.

— Три, в отношении Александры Вадимовны у меня имеются некоторые планы, которые я намериваюсь претворить в жизнь.

— Что за планы?

— Не знаю, как тебе, — Красная Шапочка смотрела мне прямо в глаза, очень холодно и без всякого выражения, так смотрят глубоководные рыбы в иллюминаторы подводных аппаратов, — но мне будет очень неприятно, если с ней что-нибудь случиться.

— Что с ней может случиться? — Мой голос был спокоен как никогда раньше. Наверное, в психологии это как-то называется: я испугалась так сильно, что всё происходящее с собой стала воспринимать словно со стороны, став из главного персонажа зрительницей.

— Откуда я знаю, — передёрнула узенькими плечиками Красная Шапочка. — Человек — это очень сложный биологический механизм, в нём одновременно происходят сотни тысяч всяких процессов, физических, химических, гистологических, анатомических, физиологических, каких-то там ещё… Если вдруг хоть в каком-нибудь процессе произойдёт ошибка — это неблагоприятно отразиться на всём остальном организме, и мы получим болезнь, которая может оказаться любой: от банальной простуды до быстротечной летальной инфекции. Это — внутренние опасности. Есть и внешние. На улице, к примеру, может случиться много чего неприятного. Грав полем заденет, кирпич на голову упадёт… Хоть мы об этом редко задумываемся, но, если подсчитать, то опасностей на самом деле — сотни. Особенно для крохотной девочки. Я могу тебе предложить защиту для твоей сестры.