Герольдмейстер вышел. Из внутренних покоев появилась Эльвира:

— Серебряной цепи нет.

— О Боже, так возьмите золотую, — нетерпеливо бросила Жанна и поймав взгляд подруги, спросила:

— Ты что?

— Нет, решительно ничего, — ответила Эльвира без всякого выражения.

— Не вздумай перечить мне, а то рассержусь, — сказала Жанна, подбежав к ней. Эльвира протянула руку, поправила Жанне воротник.

— Нет, нет, Жанета, душенька моя, — сказала она, — я все понимаю… Он уже пришел.

Сердцу стало горячо. Жанна зашептала:

— Послушай, может быть, посвятить его еще в кавалеры какого-нибудь ордена? Я посылаю его в Италию, он должен произвести впечатление на грандов…

Эльвира подумала.

— Пожалуй, ты права. Знаешь что, у меня есть орденский знак Святого Духа, который ты пожаловала мне в годовщину нашей первой встречи. Отдадим ему, а мне потом найдешь другой. У нас мало времени.

— Спасибо, спасибо тебе, Эльвира. — Жанна порывисто обняла подругу.

— Жанета, родная, ты волнуешься уже совсем неприлично, — строго сказала Эльвира. — Возьми себя в руки. Успокойся, выпей чего-нибудь.

— Хорошо, хорошо, — прошептала Жанна. После слов Эльвиры она почувствовала, что у нее горят щеки.

Она вышла в диванную и посмотрела на себя в зеркало.

— Мда, — пробормотала она, — когда меня застали с ним, я и то, наверно, выглядела лучше.

Она налила себе сладкого венгерского вина, села в мягкое кресло и медленно стала пить. Вино теплыми ручейками побежало по нервам. Жанна сосредоточилась на этом ощущении, чтобы не думать о предстоящем. Сердце стало биться ровнее, и жар отхлынул от лица.

Вошла Эльвира.

— Все готово к церемонии, Ваше Величество, — официально провозгласила она, — соблаговолите выйти к своему делу.

В просторном королевском кабинете стояли Гроненальдо, Рифольяр, Альтисора и председатель комиссии Герольдии с грамотой на руках. Они чинно поклонились королеве.

Ее рабочий стол был слегка сдвинут, и середина комнаты была пуста. Жанна встала спиной к столу, схватилась сзади за его край, кивнула.

Портьера на противоположной двери поднялась, и вошел лейтенант Бразе, одетый по полной форме. Его взяли с караула. Жанна посмотрела ему в лицо и заметила только, что он очень бледен. И тут же она с радостью обнаружила, что ей легко совладать с собой, — она была королевой, Повелительницей перед ним.

— Вниз! — металлическим голосом произнесла она положенную формулу и сделала рукой положенный жест. Лейтенант Бразе упал на одно колено и опустил голову.

— Синьор председатель коллегии Герольдии! — произнесла королева. Пэры подтянулись. Граф де Толет развернул грамоту, с которой свисала красная печать, и огласил текст. Это прозвучало великолепно. Черт возьми, даже герольдмейстер кое на что годился.

— Меч! — приказала Жанна.

Принц Каршандарский вынул свою шпагу и, преклонив колено, подал ее королеве. Жанна сделала два шага вперед и коснулась шпагой левого плеча Алеандро.

Эльвира была уже здесь с золотой цепью на бархатной подушке. Жанна взяла цепь, надела ее на шею Алеандро. Шпага при этом все еще была у нее в руке; Эльвира отобрала оружие.

— Синьор, повторяйте за мной, — сказал граф де Толет. — Я, Алеандро де Бразе, милостью Ее Величества маркиз де Плеазант…

Голос у лейтенанта поначалу был хриплый, но после двух-трех слов хрипота прошла, и он повторял за герольдмейстером текст присяги внятно, с военной четкостью:

— …клянусь всеми силами сердца, ума и рук своих служить Вашему Величеству, единодержавной монархине Великой Виргинии и острова Ре, царице Польской, королеве Богемской, императрице Венгерской и принцессе Италийской, а также законным наследникам Вашего Величества. Клянусь не преступать этой моей клятвы, покуда бьется сердце, ясен ум и тверды руки. Я, Алеандро де Бразе, маркиз де Плеазант, сказал это.

— Встаньте, маркиз, — сказала королева, — и примите грамоту.

Лейтенант Бразе повиновался. Пэры пожали ему руку, и каждый из них произнес:

— Я был счастлив свидетельствовать милость, оказанную вашей светлости. — И он благодарил каждого.

— Это еще не все, — сказала Жанна. — Маркиз, преклоните колено.

Лейтенант Бразе повиновался. Жанна краем глаза заметила подушку с орденом, которую Эльвира держала справа от нее; она хотела взять орден, но побоялась, что у нее будут дрожать руки.

— За заслуги, ведомые нам, — произнесла она, — а паче за заслуги, кои мы надеемся видеть от вас впредь, угодно нам пожаловать вашу светлость кавалером ордена Святого Духа.

Она взяла эмалевый крест и надела на шею лейтенанта.

— Шарф, — шепнула ей Эльвира.

Этого Жанна не предвидела. Гроненальдо поспешил ей на помощь: он ловко повязал белый шарф на правую руку маркиза.

Теперь уже все процедуры были проделаны. Наступило молчание.

— Какое сегодня, собственно, число? — спросила Жанна.

— Сегодня десятое ноября, Ваше Величество, — ответил председатель комиссии Герольдии.

— Хорошо. Господа, благодарю вас. Вы свободны.

Пэры и герольдмейстер вышли Лейтенант Бразе, увешанный регалиями, с жалованной грамотой в руке, стоял, как манекен. Жанна жестом отослала Эльвиру.

Она села за стол, а он стоял перед ней. Они долго смотрели друг другу в глаза.

— Ну? — спросила наконец Жанна.

— Прикажете вернуться на караул, Ваше Величество? — вопросом ответил манекен.

У нее дрогнули уголки рта. Но сейчас она вполне владела собой. Она заговорила холодно и вежливо.

— Вашей светлости несомненно известно, что государственный секретарь, принц Отенский, нынче ночью злодейски убит. При нем были важные бумаги, которые оказались похищенными. Хочу поставить вас в известность также о том, что в Ломбардии готовится мятеж, он назначен на двадцатое ноября. Герцог Фрам в Виргинии, и он навязывает нам войну. Граф Респиги, мною назначенный наместник в Ломбардии, — предатель. Вы поедете в Геную с чрезвычайными полномочиями. Вам вручается вся полнота власти. — Она остановилась, припоминая, не упустила ли чего-нибудь. — В Генуе вы явитесь полковнику корпуса телогреев графу Арведу Горну, который будет вашим помощником и введет вас в курс дел. Вы немедленно арестуете Респиги, Он должен назвать местопребывание герцога Фрама в Виргинии и перечислить поименно всех членов Волчьей Лиги. — Королева говорила раздельно, постукивая перстнями по столу, словно приколачивая каждое слово к памяти маркиза. — Я посылаю вас, ваша светлость, потому, что после смерти Вильбуа мне не на кого положиться в этом важном деле. Надеюсь, вы справитесь с ним и оправдаете перед вашей совестью пожалованный вам орден. Дело опасное, поэтому рекомендую вам сугубую осторожность. Берегитесь яда и кинжала, и особенно берегитесь арбалета. Берегите графа Горна. Ставьте меня в известность о каждом вашем шаге, я буду очень тревожиться за вас.

Она замолкла. Он сказал:

— Ваше Величество, я сделаю все, что в моих силах. Когда я должен ехать?

— Сегодня, — ответила она. — Выберите себе в спутники несколько человек из числа ваших мушкетеров, вы ведь знаете, кому из них можно доверять. Я скажу о них капитану де Милье. Сядьте и подумайте.

Он послушно подогнул ноги, сел и стал думать, как было велено. Жанна достала письмо к Горну, перечитала его. Так, значит, сегодня все-таки десятое, дата была поставлена правильно. Это лучше, чем одиннадцатое, целый лишний день. Она приписала внизу:

Она запечатала письмо своей личной печаткой и подняла глаза на него.