Другая необходимость — восстановление единообразного исполнения законов на территории России. Ведь ельцинская Конституция стала фиговым листком для прикрытия наглого сепаратизма и антигосударственных мятежей.
Особенно остро продемонстрировали это выборы в регионах в 1996–1997 гг. Нарушая принцип равенства граждан России, руководство Бурятии, Ингушетии, Коми, Марий Эл, Чечни, Якутии объявили, что избранными в этих республиках могут быть только их граждане. В Якутии, Адыгее, Дагестане, Калмыкии, Карелии, Туве, Алтайском и Хабаровском краях, Амурской, Брянской, Иркутской и других областях был установлен "ценз оседлости", что неплохо для культурно развитых регионов и ужасно для регионов, разложившихся, пронизанных коррупцией и уголовщиной. Обстоятельство, что для избрания главой республики Саха надо прожить на ее территории 15 лет, может наносить системе власти только вред. Для Адыгеи, Башкирии, Бурятии, Кабардино-Балкарии, Коми этот срок — 10 лет, для Карелии и Хакасии — 7 лет. По Закону России этот срок составлял лишь 1 год ("Век", № 43, 1996).
Ценз оседлости, если и вводить, то только для избирателей, а вовсе не для кандидатов на властные посты. Вместо этого России в республиках и областях номенклатура подсунула свои правила, которые вели к одному — расчленению страны по уделам.
Ну а Центризбирком на любых выборах делал вид, что просто захлебнулся в потоке нарушений российского законодательства, правоохранительные органы самоустранились, правительство отмолчалось. В итоге все “наелись” — получили на выборных постах практически сплошь недееспособных людей.
* * *
Есть еще одна проблема, связанная с выборами. В отличие от предыдущей, которая ясна и легко разрешима при наличии желания, данная проблема еще не стала предметом обсуждения и осмысления даже в тех интеллектуальных кругах, которые обязаны ее осмыслить и предложить пути решения.
Практически все внимание как на состоявшихся в 1995 году, так и на первых в истории существования “независимой” Российской Федерации президентских выборах-1996 сосредоточивалось лишь на одном вопросе — за какую партию или за какого кандидата будут голосовать избиратели. Наши аналитики, журналисты, политические деятели, средства информации России в этом отношении мало чем отличались и отличаются от североамериканских, когда подобные выборы происходят в США. Но РФ — отнюдь не США и подобная роскошь для нас выяснения вопроса не о том, как будут голосовать граждане РФ, а о том кто голосует в качестве граждан РФ? Проблема гражданства, на которую в РФ никто не обратил внимание при ликвидации СССР, теперь становится решающей.
Дело в том, что СССР, где существовал институт единого союзного гражданства, не осуществлялось оформления гражданства “союзных республик”. Считалось само собой разумеющимся, что гражданин СССР одновременно является гражданином той “союзной” республики, на территории которой он постоянно проживает в данный момент времени. Следовательно, русский, приезжая, допустим, из Воронежа в Ригу, а из Риги в Ташкент, оставаясь гражданином СССР, в то же время был то “гражданином” РСФСР, то Латвийской ССР, то Узбекской ССР. Все понимали (в том числе и власти), что “республиканское” гражданство является иллюзией. Так как не существовало “республиканских” паспортов, то не было и реального “республиканского” гражданства. Никто и никогда этого гражданства не оформлял, в этой процедуре не было практической необходимости.
Положение изменилось принципиально, когда на месте СССР образовалось почти два десятка “суверенных” государств, когда прекратилась (была взорвана и растоптана) более чем двухтысячелетняя история “старой России” и началась история “новой России”.
На естественный вопрос, кого следует считать гражданином этого никогда ранее не существовавшего государства, последовала ссылка на “закон” РСФСР от 28 ноября 1991 года, то есть на правовой акт, принятый в условиях, когда “суверенной новой России” еще не существовало, а ее территория представляла собой часть иного государства — Советского Союза (Советской России). В этом “законе” гражданами РСФСР, разумеется, признавались “все граждане… СССР, постоянно проживающие на территории РСФСР на день вступления в силу настоящего Закона, если в течении одного года после этого дня они не заявят о своем нежелании состоять в гражданстве РСФСР”.
Возникла, таким образом, парадоксальная ситуация. “Старая Россия” распалась по этническому признаку — на государства русских, украинцев, молдаван, грузин, армян, казахов, туркмен и т. д., а совместно жившие в едином государстве народы их руководители продекларировали взаимно возникшую, мягко говоря, неприязнь друг к другу и дальнейшую неприемлемость совместного политического развития. Власть “новой России” при этом, как ни в чем не бывало, сохранила ранее действовавший (абсолютно фиктивный), признак приобретения “республиканского” гражданства. Был сделан вид, что при ликвидации СССР (“Старой России”, с 1918 года “советской”) не произошло ничего необычного, в том числе и в вопросе приобретения гражданства в новом (действительно новом!) государстве.
Но как бы власть РФ не игнорировала действительное положение вещей, проблемы возникли сразу же после оформления Беловежских и Алма-Атинских соглашений 1991 г. Оказалось, что власти новых государств не столь наивны, как их российские коллеги. Они сразу же приступили к юридическому оформлению национальной правосубъектности, предоставляя преимущества лишь титульной нации. Поскольку признано существование, к примеру, “суверенного” Казахстана, то это государство и на самом деле должно быть формой самоопределения казахской нации, а вовсе не всех проживающих на территории Казахстана граждан “бывшего” СССР. Еще более последовательными в этом вопросе оказались власти стран Прибалтики. Они немедленно ввели в отношении приобретения гражданства право крови, право, фактически существующее во всех государствах Европы.
После того, как во всех новых государствах, созданных на месте старой России (кроме РФ) стал реализоваться принцип “цивилизованного” права в отношении приобретения гражданства этих государств, оказалось, что русским (и даже всем русскоязычным) в этих государствах жить крайне “неуютно”. Везде они очутились в положении дискриминируемого меньшинства, повсеместно их положение приравняли к положению апатридов, “мигрантов”, “оккупантов”, людей второго или третьего сорта, одним словом — к положению неграждан или неполноценных граждан. Оказалось, что применять механически законодательство о гражданстве, существовавшее в СССР, к гражданству новых государств просто-напросто невозможно. В противном случае политический статус более чем 50 миллионов человек — граждан бывшего СССР — ставится под вопрос.
Однако это обстоятельство во сути дела проигнорировано государственными органами Российской Федерации. Они на протяжении последних лет, в течении всего переходного срока существования властных институтов, созданных в рамках старой России, так и не урегулировали проблему гражданства для новой России. В результате спорным становится легитимность всех так называемых федеральных органов власти, которые должны избираться “гражданами Российской Федерации”, поскольку именно они, в силу общепринятых международных традиций, являются единственным источником суверенитета.
На практике это привело к следующим противоречиям. Формально право голоса в качестве граждан РФ по закону 1991 года приобрело чуть больше 107 млн. человек — те, кто оказался застигнутым в день распада СССР на ее территории и кто приобрел гражданство РФ по “праву жильца”. Только их учитывают местные органы исполнительной власти и только они включены в избирательные списки.
Следовательно, более чем 50 миллионам человек, которые относят себя к русским или к другим коренным народам территории “новой” России фактически отказано в российском гражданстве, и они отстранены от участия в определении судьбы своего подлинного Отечества.
