Майкл О’Коннел по сравнению со всем этим был лишь мелкой неприятностью, не более того.

Детектив еще раз просмотрел лежащие у него на коленях бумаги, пытаясь отыскать свидетельство того, что О’Коннела невозможно запугать. Он такого свидетельства не нашел. Пожалуй, именно в этом направлении и надо действовать; он предложит это Салли Фримен-Ричардс. Нагрянуть в гости как-нибудь вечером в сопровождении двух не занятых на работе приятелей из полиции. Неформальный визит, но запоминающийся. Что-что, а припугнуть человека они умели. Чуточку потрепать парня и представить ему подписанный судьей запрет преследовать девушку. Пусть О’Коннел подумает, стоит ли овчинка выделки. А главное, надо внушить ему, что в противном случае Мерфи самолично устроит ему веселую жизнь.

Он улыбнулся. Это должно было подействовать.

Мерфи приходилось в свое время сталкиваться с психопатами, настолько одержимыми идеей преследования, что их не могли удержать ни угрозы, ни требования закона, ни даже огнестрельное оружие, которым перед ними размахивали. Со свирепой целеустремленностью питбулей они были готовы кинуться в огонь и воду, чтобы добраться до объекта своих притязаний. О’Коннел казался по сравнению с ними мелким пакостником, каких Мерфи повидал на своем веку более чем достаточно. Но чем дольше детектив читал досье Майкла О’Коннела, тем больше удивлялся тому, что этот червяк решился связаться с такими людьми, как Салли Фримен-Ричардс и ее дочь. Ему доводилось расследовать убийства, когда брошенный муж или любовник мстил женщине за то, что она пошла своим путем. Мерфи сочувствовал людям, пытавшимся разорвать тягостные, унижающие их отношения. А в данном случае он не мог понять, каким образом у О’Коннела могла зародиться столь сильная страсть. Ему всегда казалось, что ничего нет глупее, чем отказываться ради любви от свободы, от возможностей, которые могут представиться в будущем, и уж тем более от жизни.

Мерфи бросил взгляд на дверь дома.

— Ну давай же, парень! — произнес он вслух. — Выходи и покажись мне. Меня ждут более интересные дела.

Словно по его сигналу, дверь отворилась, и по фотографиям трехлетней давности Мерфи сразу узнал О’Коннела.

Он схватил камеру и навел объектив на лицо молодого человека. К его удивлению, тот на миг застыл на месте, глядя почти прямо на Мерфи. Детектив быстро нащелкал с полдюжины кадров.

— Ну, вот я тебя и засек, — опять произнес он вслух, ухмыльнувшись. — Это было совсем не трудно.

Мерфи не догадывался, что то же самое можно было сказать и о нем самом.

Позвонить знакомому тренеру по футболу для Скотта не составляло труда, хотя на то, чтобы договориться с ним, ушло какое-то время. Тренер находился в своем офисе, где обсуждал стратегию и тактику игры с координатором защиты. Скотт встречался с ним на различных общественных мероприятиях и старался не пропускать игры с участием его команды.

— Тренер Уорнер? Это Скотт Фримен.

— Рад слышать вас, Скотт! Только, к сожалению, я сейчас занят…

— Какой-нибудь необыкновенно хитроумный план защиты, призванный сбить противника с толку и сделать его абсолютно беспомощным на поле?

— Именно так, — рассмеялся тренер. — Нас устроит только его полное моральное разложение. Но я подозреваю, что вы звоните не по этому поводу?

— Я хотел бы позаимствовать у вас немного физической силы.

— Ну, этого добра у нас хватает. Однако у ребят плохо со временем — занятия, тренировки.

— А как насчет воскресенья? Мне надо двух-трех парней для очень непродолжительного таскания тяжестей. Расплачусь наличными и не буду скупиться.

— В воскресенье? Это можно. А что и куда надо таскать?

— Да понимаете, тренер, моя дочь съезжает с квартиры в Бостоне, и требуется срочно перевезти кое-какие вещи в камеру хранения.

— Ну, эта работа, слава богу, не требует значительных интеллектуальных усилий, и мы, футболисты, справляемся с ней без труда, — со смехом отозвался тренер. — Договорились. Сегодня же после тренировки найду добровольцев и пошлю их к вам.

Трое молодых людей, появившиеся в дверях кабинета Скотта на следующее утро, отличались внушительными габаритами и были полны желания подзаработать. Он объяснил им, что работа будет заключаться в том, чтобы взять напрокат грузовик в воскресное утро, доехать до квартиры Эшли в Бостоне, уложить все ее вещи в картонные коробки, погрузить их на машину и перевезти на склад на окраине города.

— Это необходимо сделать как можно скорее, — добавил он.

— А почему такая спешка? — спросил один из парней.

Скотт предвидел этот вопрос и тщательно обдумал, что он скажет молодым людям. Разумеется, не правду.

— Моя дочь заканчивает колледж в Бостоне. Некоторое время назад она подала заявку на получение гранта для учебы за границей. Она не особенно рассчитывала на то, что ее просьбу удовлетворят, но на днях ей совершенно неожиданно сообщили, что грант ей выделен. Однако с переездом надо уложиться в определенные сроки. Короче говоря, теперь уже решено: она едет на шесть или девять месяцев во Флоренцию, где будет изучать искусство Ренессанса. Через несколько дней она должна выехать, а платить за квартиру, в которой она не будет жить, у меня нет желания. Я и так теряю на депонировании ценных бумаг, — притворно вздохнул он. — Но что делать! Раз уж ей нравятся картины, на которых мучают святых и рубят головы пророкам, то, стало быть, надо ехать в Италию. Правда, не уверен, что это увлечение хорошо сочетается с такими понятиями, как работа или карьера.

Молодые люди засмеялись — коллизия была им знакома. Договорившись встретиться со Скоттом в воскресенье, они ретировались.

Скотт подумал, что они запомнят сказанное им и, если кто-нибудь спросит их, ответят, что девушка уехала за границу, во Флоренцию. Вполне правдоподобно.

Он догадывался, кого могут заинтересовать эти сведения, если тот заметит погрузку.

Эшли чувствовала себя немного глупо.

Она уложила недельный запас одежды в рюкзак и запас на вторую неделю в небольшой чемодан на колесиках.

Накануне сотрудник курьерской службы «Федерал экспресс» доставил ей посылку от отца. Посылка включала два путеводителя по городам Италии, англо-итальянский словарь и три больших альбома по искусству Возрождения (два из которых принадлежали Эшли). Там же находилась выпущенная колледжем Скотта брошюра под названием «Справочник студента, отъезжающего на учебу за границу».

Скотт приложил также собственноручно отпечатанное фиктивное приглашение на курсы с впечатляющей фиктивной шапкой и именем профессора, с которым Эшли должна была связаться по прибытии. Профессор не был фиктивным — правда, работал в Болонском университете, а не во Флоренции. Скотт познакомился с ним на одной из конференций по истории. Скотт знал, что профессору предоставлен годичный отпуск для научной работы и он совмещает ее с преподаванием в одной из стран Африки. Вряд ли Майкл О’Коннел поедет разыскивать его в Африку. Да если даже он и нападет на его след, то смесь выдумки с правдой, полагал Скотт, способна запутать человека, как ничто другое. Приглашение было оставлено в квартире — якобы в спешке.

Скотт подробнейшим образом проинструктировал Эшли относительно того, что и как она должна сделать. По ее мнению, меры предосторожности были даже чрезмерными. Однако отец взял с нее слово, что она ни на шаг не отступит от придуманного им плана. План изобиловал всевозможными хитростями, призванными ввести О’Коннела в заблуждение. Осуществить задуманное без обмана было бы невозможно.

Один из путеводителей надо было засунуть в наружный карман рюкзака таким образом, чтобы название бросалось в глаза даже тем прохожим, которым это вовсе не было интересно. Остальные книги следовало разбросать на видных местах по всей квартире — до тех пор, пока их не упакуют вместе с другими вещами.

Перед отъездом Эшли должна была вызвать такси, затем позвонить в телефонную компанию и попросить, чтобы отключили ее телефон.