— Здесь…

На самом деле он был все еще «там» — все еще занимался лошадьми, уводя их с дороги и пытаясь убедить, что все уже в порядке или что когда-нибудь все будет в порядке.

— Мы не можем их бросить, — объяснял он сам себе. — Не можем оставить их здесь, и Бесси не так уж тяжело ранена — так, вскользь. Мы можем поехать на них. Двое из нас, по крайней мере.

— Хорошо, — кивнула ему Мерси. Она одобряла его стремление позаботиться о животных, но в данный момент ее занимали другие проблемы, более важные. — Где тут железнодорожные пути?

— Западнее. — Он всплеснул руками, но жест этот ничего не сказал Мерси.

— Ясно, западнее. Лошади знают дорогу к путям?

— Они… что?

— Мистер Клинтон! — рявкнула она на мужчину. — Лошади знают дорогу к путям или только на фронт? Если я стегну одну по заднице и велю бежать, она помчится в безопасное место или в какой-нибудь сарай в Нэшвилле?

— Черт, я не знаю. К путям, полагаю, — ответил он. — Они ж не из кавалерии, просто обозные лошади, тяжеловозы. Мы привезли их на поезде. Наверное, они побегут прочь от позиций. Их же ничему не обучали.

— Мистер Клинтон, вы и Деннис привяжите Микки к самой крепкой лошади, и пусть скачет со всех ног. Миссис… Мэм, — повернулась она к старой женщине, — прошу прощения, но я так и не знаю вашего имени.

— Хендерсон.

— Миссис Хендерсон. Значит, вы с мистером Хендерсоном — на другую лошадь. Как думаете, она их выдержит? — спросила Мерси Клинтона.

Он кивнул и развернул животных, чтобы подвести их к Мерси.

— Только вот седел нет. Их же запрягали в повозку, а не снаряжали для верховой езды. Мэм, вы с вашим супругом сможете поехать на них так?

Мистер Хендерсон приподняла бровь:

— Как я только не скакала! Джентльмены, если вы поможете нам взгромоздиться на ее спину, буду вам весьма благодарна.

— Где Ларсен? — Деннис уже почти завывал. — Я должен найти его! Ларсен! Ларсен, где ты?

Мерси обернулась и увидела, что Деннис опять стоит на обочине дороги — отличной огромной мишенью. Она подскочила к нему, схватила за горло и, утащив за дерево, заставила сесть.

— Тебя же укокошат, глупый мальчишка!

По ту сторону дороги, в тридцати или сорока ярдах от них, дела шли все хуже и хуже. Изначально прерывистый, хотя и ужасающий, артиллерийский обстрел стал громче и настойчивее, а добавившиеся к треску басовые ноты обещали что-то совсем нехорошее. Нечто невероятно тяжелое двигалось по ту сторону вдоль позиций медленными жуткими шагами. Мерси замечала это то тут, то там, но лишь на мгновение.

Очнувшись от наваждения, медсестра заставила себя сосредоточиться на насущных проблемах.

Нельзя хвататься за все сразу. В каждый конкретный момент — одно конкретное дело.

В порядке очередности.

— Деннис, слушай меня. Садись на эту лошадь вместе с Микки и, держи его крепче. Скачи на запад, пока не увидишь рельсы, и доставь его в мало-мальски безопасное место. Ты ведь справишься с лошадью, так?

— Но…

— Никаких «но». — Она на миг прижала кончик пальца к его носу, потом повернулась к Клинтону: — Клинтон, вы здоровый мужчина и можете прошагать или пробежать остаток пути, так же как и я. Эрни, ты как, удержишься на ногах?

— Да, мэм. Потрепана-то у меня только рука.

— Хорошо. Ты, я, Клинтон и… где мистер второй пилот?

— Его зовут Ричард Скотт, но я не знаю, куда он делся, — вмешался Роберт.

— Ладно. Забудем о нем, сбежал, наверное, на своих двоих. А кто-нибудь видел капитана?

— Кажется, он выпал, когда повозка сломалась, — сказал Эрни.

— Так. Ясно. Отсутствуют Ларсен, капитан и второй пилот. Хендерсоны — на Бесси. — Она помахала миссис Хендерсон, которая держалась за конскую гриву, одновременно обнимая сидящего впереди мужа. Старушка едва обхватывала его и тем не менее мрачно кивнула. — Хендерсоны — на Бесси, Деннис с Микки — на второй лошади. Это все? — И она принялась перечислять заново, показывая на каждого по очереди: — Итак, получается: я, Эрни, Роберт, мистер Рэнд и Клинтон станем самостоятельно пробираться к железной дороге, но мы ведь сумеем ее найти, не так ли, джентльмены?

— Ларсен! — опять позвал Деннис.

На этот раз Мерси ударила его, отвесила неслабую пощечину так, что студент прикусил язык.

— Если разинешь рот еще раз, — предупредила она, — я двину тебя так, что распрощаешься с зубами. Заткнись, понял? А я пойду поищу Ларсена.

— Вы?

— Я. А ты, наоборот, отправишься на запад, и да поможет мне Бог — только бы ты убрался подальше, потому что из-за тебя нас пристрелят. Клинтон, будьте добры, помогите этому парню взобраться на лошадь, а потом мы все сможем начать двигаться.

Клинтон кивнул как человек, привыкший повиноваться приказам, но замешкался, поскольку привык-то он привык, но не к приказам женщины. Потом он сообразил, что других вариантов нет, так что взял Денниса за руку, подвел его к лошади и помог усесться. Студент выглядел не слишком уверенно, но ничего, как-нибудь удержится.

— Не дай ему упасть! — велела Мерси, имея в виду Микки.

Клинтон хлопнул обеих лошадей по крупу, и животные понеслись галопом — кажется, с радостью и облегчением оттого, что покидают грохочущие подмостки. У оставшихся членов разномастной компании не было времени на обсуждение дальнейшей стратегии. Едва лошади, направляющиеся вроде бы на запад, исчезли за деревьями, на дорогу выкатилась южная сторона линии фронта.

Солдаты бежали вперед с воинственными криками, за ними ехали платформы с пушками и ползли машины, везущие противовоздушные орудия, которые при необходимости могли стрелять не только в небо. Эти машины походили на насекомых, с шипением выплескивающих струи масла и пара из суставов; а пушки то и дело останавливались, чтобы выпустить по противнику очередной снаряд.

А по другую сторону дороги окапывались северяне. Солдаты что-то вопили, а в свете дюжины вспышек взрывов Мерси разглядела развевающийся над деревьями полосатый флаг. Она видела его разорванным на лоскуты тенями и пулями, и все же флаг реял в вышине — и приближался к ним. Повсюду вокруг Мерси солдаты громоздили баррикады из колючей проволоки, из деревьев, сбитых ядрами. Их стаскивали люди — сами или с помощью ползучих механизмов, оснащенных выдвижными руками, которые могли поднять гораздо больше, чем человек.

Если кто из солдат и задерживался возле странной группы неудачников, то ненадолго. Один пехотинец ткнул пальцем в обломки повозки и возопил:

— Баррикада!

За тридцать секунд коляску стащили с дороги и доломали окончательно, распределив доски по цепи.

Клинтон оказался в родной стихии, среди сослуживцев. Он схватил Гордона Рэнда за руку, поскольку Гордон казался самым выносливым из присутствующих гражданских лиц, и сказал:

— Уводите всех в тылы позиций, а потом — на запад! Я должен вернуться в отряд!

Все вопили, стараясь перекричать свирепый грохот войны, пришедшей теперь в леса, — а здесь было чертовски тесно, здесь съеживалось все, даже звук, даже запах шипящего пороха. Казалось, что бой идет в чьей-то комнате.

— Хорошо! — ответил Гордон Рэнд. — Только где тут запад?

— Там! — объяснил Клинтон с типичным для него отсутствием конкретности. — Просто доберитесь до наших, а там спросите кого-нибудь! Идите! Нет, бегите что есть мочи! Их «ходок» приближается. Если наш не подоспеет, нас всех тут положат, как пить дать!

Почти все из их группы кинулись следом за Рэндом, только Эрни замешкался:

— Сестра? — окликнул он Мерси, которая смотрела на дорогу, туда, откуда они пришли.

— Капитана, второго пилота и Ларсена по-прежнему нет. — Девушка взглянула на Эрни. — Я обещала Деннису, что найду его друга. Иди, — велела она. — Я справлюсь сама. Пригибаться я умею, и красный крест всегда со мной.

Она выдавила улыбку, отнюдь не веселую.

Эрни не улыбнулся в ответ.

— Нет, мэм, — сказал он. — Я остаюсь с вами. Не бросать же мне леди одну на поле боя.

— Ты не солдат.