— Саша, дорогая, на этот раз мы умудрились разбить стекло. Обычно дело ограничивается пружинами, — говорит Хабиб с ярко выраженным акцентом продавца из «Семь-Одиннадцать», с той только разницей, что хабибовские интонации слышны в нем намного четче о’брайеновских.
— Ради такого не жалко, — мурлычет Саша.
Хабиб с Сашей близки настолько, насколько близка нашему кварталу чужая культура (последнему верить не стоит — это полная чушь). Да мне на это и насрать. Я и без того знаю все, что мне нужно знать об иностранцах: расхлябанная походка, кеды с распродажи, туалетная вода с запахом гиппопотама, и все дела.
— Бобо, куда ты — вернись ко мне в кроватку, — говорит Саша. — Давай разобьем еще пару стекол.
— Любимая, я только на минутку, — отвечает Хабиб. — Просто хочу оценить масштабы разрушений. Подожди-ка. У нас под окном стоят четверо ребят. Один вслух читает «Богородицу». Ребята, с вами все в порядке?
В ответ я расплываюсь в улыбке, не забывая при этом и про расческу.
— Как поживаешь, Хабиб? — говорю ему я. — А со стеклом — тут не без нашей помощи.
— Прекрасно, Генри, просто прекрасно, — отвечает он. — Насчет стекла — забей, ничего страшного.
Хабиб стоит с голым торсом, на макушке лысина, обрамленная седыми волосами. У него здоровенный шнобель, загар как будто только что из солярия и жирные волосатые сиськи: как раз по ним он и молотит в данный момент кулаками, изображая гориллу.
— Да ты у нас Повелитель Джунглей, — говорит Саша, появляясь у него из-за спины, завернутая в простыню. — Ко мне пришел мой Генри Тухи? — спрашивает она.
— Привет, Саша, — говорю я.
— Здравствуй, Генри, — широко улыбается она мне в ответ, обнажая ряд прекрасных зубов. Глаза блестят, как бусинки, а волосы короткие, как у парня, и зачесаны набок. Невзирая на этот факт, равно как и на отсутствие сисек, штучка она та еще, одни только ноги чего стоят, впрочем, кажется, об этом я уже упоминал, плюс у нее всегда такой вид, что ей только дай волю — тут же прижмет тебя к мусорному контейнеру у магазина морепродуктов и изнасилует.
— Как дела? — спрашиваю я у нее с улыбкой от уха до уха, но тут Бобби Джеймс заряжает мне жвачкой по яйцам.
— Какое лицо, какая улыбка, — говорит она. — Ради тебя я даже Хабиба готова бросить, правда, Хабиб?
— Чистейшая, любовь моя, — соглашается он.
— Видишь, Генри, даже Хабиб так считает, — говорит она. — Тогда чего же мы ждем?
— Здо́рово. Слушай, можно я еще раз прогоню весь танец, а то мне сегодня вечером уже выступать?
— Погоди, ты что — сегодня собрался предложение делать? — у Саши аж дух перехватывает от изумления. — А я думала, еще только на следующей неделе.
— Нет, любимая, он правда планировал все на сегодня, — говорит Хабиб.
— Сегодня? Ох, что-то с сердцем! Хабиб, воздуху, помаши мне. Быстрее. Не так быстро. Вот так, отлично.
— Генри, — говорит мне Хабиб, продолжая обмахивать Саше лицо, — ты же прекрасно выучил все движения. К чему еще репетировать?
Через Ав плавно перетекает свадебная толпа, направляясь из церкви к Пол Донохью, чтобы как-то убить время перед тем, как идти на банкет к Манджоли (сегодня открывается позже, чем обычно). Толпа одолевает перекресток порциями, сколько успеет под зеленый свет. В одну из них целиком попадают все Тухи, кроме Стивена, но готов поспорить, что он очень скоро присоединится к остальным. Мне вспоминается, как святой отец говорил, что нам нужно перестать друг с другом собачиться, иначе все это может очень плохо кончиться. Потом я переключаюсь на Стивена и думаю о том, как он увидит сегодня свое кольцо, и от этого на душе становится легче. Я думаю про Сесилию и Фрэнсиса Младшего: как они услышат мою песню и снова крепко полюбят друг друга. Думаю о том, что сегодня Грейс станет моей. И все это произойдет сегодня вечером после моей песни, моего выступления.
— Я хочу, чтобы все было идеально, — объясняю я. — Все должно быть идеально.
Хабиб обреченно вздыхает.
— Ладно, сейчас спущусь.
Пару минут спустя замок щелкает, дверь открывается, и вот перед нами Хабиб в своем обычном виде: черная футболка без рукавов, черные тренировочные штаны, плотные черные гольфы и белая бандана с надписью ТАНЦУЙ ИЛИ УМРИ. На Саше, которая на голову ниже его, черное трико, такие же плотные черные гольфы и такая же бандана. Внутри студия ничем не отличается от других: одна большая комната с зеркалами на сплошь обитых тканью стенах. В углу стол, на столе радио, телевизор и кассовый аппарат, рядом пара стульев. Хабиб жестом предлагает нам сесть, а сам тем временем быстро пробегает по телеканалам, пока не доходит до MTV с безгрудой Синди Лаупер, танцующей на крыше машины.
— Я снял рекламу для студии. Скоро должны показать, — поясняет он.
— Мы сняли рекламу для студии, — уточняет Саша. — А идея была моя.
— Конечно, любовь моя, — соглашается он и целует ее, кладя руку ей на задницу. Оторвавшись от Саши, Хабиб секунд пять молча смотрит клип, затем взрывается: — Нет, ты посмотри, что за барахло. Кто им только танец ставил? — негодует он.
— Явно не мы, — говорит Саша.
— Это уж точно. Прямо не танец, а какие-то свинячьи скачки по железной крыше утром на морозе.
— Хрен с ними, давайте лучше насчет моего танца, — встреваю я.
— Какую конкретно часть ты бы хотел прогнать еще раз? — спрашивает Хабиб.
— Все, — отвечаю я. — Все девять.
— Серьезно? По правде сказать, для натурала у тебя получается совсем неплохо, — говорит он.
— Для кого неплохо? — переспрашиваю я.
— Да так, не важно. Саша, скажи ему. Он знает движения.
— Ты знаешь движения, — говорит Саша (курит и смотрит прямо на меня).
— Еще один раз, — настаиваю я.
— А ты точно уверен, что хочешь жениться не на мне, а на этой малявке? Взгляни только, какие ножки, Генри.
Саша демонстрирует пару балетных па, выкидывая ноги туда-сюда так, что только и видно, как мелькают в воздухе ее мускулистые икры. Член у меня в штанах, похоже, решил в точности повторить за ней все движения. Вау.
Вместо ответа я нервно сглатываю.
— Вот — ноги настоящей женщины, и они могут стать твоими, правильно я говорю, Хабиб? Скажи ему.
— Да, да, могут, это как пить дать, — поддакивает ей Хабиб. — Разве не видишь — эта женщина любит тебя.
— Очень заманчиво, — отвечаю я, и пот льется с меня градом, — но у меня есть Грейс, а вы уже женаты.
— С чего ты взял, что мы женаты? Не женаты мы, — говорит Саша.
— Как, вы живете друг с другом вне брака? — ужасается Арчи.
— Да, — говорит Хабиб.
— Но ведь за это вы попадете прямиком в ад, — говорит Гарри. — Не сочтите за обиду, но именно так оно и будет.
— Ну и прекрасно, — смеется ему в ответ Саша, выпуская через ноздри сигаретный дым. — Мы оба терпеть не можем холод.
— А почему вы до сих пор не поженились? — спрашивает Бобби Джеймс.
— Брак — это не для нас, — говорит ему Саша. — Я права, Хабиб?
— Да, любовь моя.
— Но все-таки почему? — настаивает Бобби.
— Просто мы с Хабибом за свободную любовь — вот и все, — объясняет Саша под песню Лаупер «Girls Just Wanna Have Fun».
— А это как? — переспрашиваю я. В непонятках все четверо.
— Тихо всем, — говорит Хабиб. — Наш ролик.
Клип заканчивается. Экран темнеет, и через секунду мы видим великолепные Сашины ноги в черных гольфах под коротеньким бальным платьем, взятые крупным планом. Камера отъезжает назад, чтобы показать, что Саша стоит внутри роскошного ресторана и ругается с высокомерным метрдотелем, который отказывает ей в месте за столиком. Вступают скрипки, и Саша принимается танцевать вокруг метрдотеля, оплетая его ногами, пока тот не падает в обморок. Мы дружно хлопаем, смеемся и улюлюкаем. Саша подходит к жирному мужику во фраке за соседним столиком.
— Привет, Федоров, — говорит она. — Верни мне планы, и не будет никаких проблем.
— Какие планы? — прикидываясь дурачком, спрашивает тот, а сам с наглым видом курит сигару и пялится на Сашу в монокль, пока четыре плоскогрудые сексуальные киски с ногами от ушей массируют ему плечи. Сзади к ней неслышно подходят пятеро коммуняк и моментально ее скручивают. Жирный Федоров мерзко смеется ей в лицо.
