— Сегодня посол твоего деда намекнул мне, что в случае… неприятного исхода… был бы желателен ваш отъезд на Южный материк, — осторожно подбирая слова, начал лорд Кайр Андосс.
— И вы решили купить будущее благополучие Гирра ценой нашей свободы? Наги помогут вам обеспечить спокойную жизнь, пока Диранн не повзрослеет?
— Не совсем так, — мягко ответил канцлер. — Не держи на меня зла, мальчик. И не думай слишком плохо. Я не пойду против пожеланий Лямруша и Рихшана. Да на меня мой собственный муж ополчится! К тому же, ваши родители хотели, чтобы свою судьбу решали вы и только вы. Вашими опекунами должны были стать мы с лордом Милаэлем и король Гирра…
— Когда придет время, тогда мы и примем решение, — очень жестко оборвал Ляшшарэль канцлера. — А пока наши родители живы. Значит, мы будем их ждать. Ждать здесь. В нашем доме. И… я запрещаю рассказывать моим братьям правду!
— Но, принц!.. — тут же вскинулись наги. — Ваши достопочтенные братья должны знать!..
— Они должны знать только одно!.. — заявил достойный сын своего отца. — Что наши родители живы! И больше ничего.
— Ляшшарэль… — вмешался канцлер. Но нагенок яростно сверкнул на него глазами.
— Нет! — сказал, как отрезал. — Или вы хотите, чтобы мои братья мучились? Вы этого хотите?! Лучше резать по живому, один раз сообщив о смерти, чем изо дня в день медленно умирать от ожидания неизбежного. Кому от этого станет легче? Нашим отцам?! Шину с Шаном? Не думаю. Пусть хотя бы последние дни проживут беззаботно. Потом их детство закончится!
Трое взрослых покорно склонили головы, принимая выбор ребенка.
— А как же тогда вы, юный господин? — Тихо спросил Логишарришш, преданно глядя на своего принца.
— А я Защищающий! — Прошипел Ляшшарэль. — И если что-то случится со старшими, то именно мне придется стать главой семьи и заботиться о братьях и сестрах. И вы мне не помешаете!
— Ни в коем разе, — торопливо заверили бывшие Каратели. — Просто примите наше служение и позвольте разделить вашу ношу.
Ляшшарэль слегка кивнул и выскользнул из комнаты, торопясь на возмущенные вопли проснувшихся сестер.
— И все-таки я верю, что наши отцы справятся, — произнес он напоследок. — Верю, что Арэль сумеет найти выход. Он Посредник. Он лекарь, в конце концов! И мне плевать, чума там или что иное. Я просто буду ВЕРИТЬ назло всем демонам и богам!
…Белоснежный Литиррин был охвачен ужасом и безысходностью.
Пустые глазницы мертвых домов, выбитые стекла, повисшие на петлях двери… и сладковатый запашок разложения, неистребимый никакими благовониями. Он забивался в самую глотку, мешая жить и дышать. Все время хотелось вытолкнуть эту дрянь из себя, откашляться, сплюнуть. Но не получалось — город пропиталось ароматом смерти…
Арэль был одним из немногих лекарей, кто не сбежал из охваченного паникой и обезумевшего от страха города, во избежание распространения заразы оцепленного солдатами Рихшана. Наг больше не протестовал. Только, сжав зубы, взялся за дело, организовав плотный заслон.
Единственное, что он попытался сделать — это выпнуть за пределы зараженных кварталов Лямруша. Рихи надеялся, что супруг хотя бы не станет соваться в самое сердце чумы, оставшись в относительно благополучных районах Белого города. Но кот уперся всеми четырьмя лапами. Да еще и когти выпустил в придачу. Заявил, что кто-то должен организовывать порядок и приструнить мародеров, пока лекари разбираются с заболевшими.
А паника тем временем нарастала. Обезумевшие от ужаса люди рвались из огромной ловушки белых стен, ища спасения где угодно, только бы подальше от проклятого богами места. В это страшное время лишь немногие сумели сохранить рассудок. Но их было слишком мало, чтобы остановить людской поток. И тогда в дело вступили гвардейцы Рихшана.
По приказу нага стрелки не щадили никого, буквально шпигуя стрелами пытавшихся спастись. Лучше смерть сотен, чем гибель тысяч. Жестокое правило, продиктованное самой жизнью.
И потому вокруг Литиррина росло кольцо трупов, у причалов пылали подожженные барки, полные перепуганных людей, а само озеро бороздили боевые галеры, поливая огненной смесью все, что плавало и летало. Сам Рихшан остался рядом с отравленным городом, беря на себя всю тяжесть отданных приказов. Ожесточившиеся сердцами гвардейцы стояли насмерть вокруг Литиррина, прекрасно понимая, что иного выхода как жечь все живое, нет и не будет. Хорошо хоть прохладная погода не способствовала гниению тел. Да и добровольцы из пораженных болезнью горожан и солдат… тех, кто понимал, что НАДО… стаскивали трупы убитых и умерших от чумы в гигантские ямы, вырытые с помощью амулетов. На дне этих самодельных печей дни и ночи пылали негасимые огненные камни, специально сотворенные магами.
…Это были страшные дни. Безумные и жестокие, но только благодаря этой жестокости удалось не допустить распространение заразы по всему княжеству, ограничившись одним городом. Это как с зараженным гангреной — приходится безжалостно рубить руку или ногу, чтобы спасти все остальное…
…Арэль, собрав вокруг себя оставшихся целителей, работал не покладая рук, спасая всех, до кого мог дотянуться своей силой Посредника, щедро расходуя себя, выматываясь до темноты в глазах и хотя бы на время забываясь…
А потом к оцеплению подъехал всадник на взмыленной лошади и решительно потребовал встречи с командующим. Когда гвардейцы попытались его задержать, то вынуждены были отступить: Габраэл Лэйс Гирр-Эстег из рода Дор Фин-и-Гуинар — король Гирра и консорт князя Миранна — спокойным голосом приказал солдатам расступиться и прошел в шатер, где измученный ожиданием и задерганный Рихшан раздавал приказы своим командирам.
— …Ваше величество, — смертельно уставший наг поднял на короля ало-золотые глаза. — Не замечал раньше за вами такой дурости… чем вы сможете помочь, глупо заразившись?
— Не хами королю, — очень ласково заявил в ответ Гирр-Эстег. — Не думаешь ли ты, что я совсем из ума выжил?
— Именно что думаю!.. — бросок нага не смог бы уловить никто… кроме Белого волка.
Миг!.. и кольца огромного змея, бугрясь мускулами, бессильно опали, не сумев спеленать поджарого волка с белоснежным окрасом шкуры. Четвероногий хищник стоял спокойно, лишь слегка напружинив лапы и зло сверкая золотыми глазами.
— Не дуррри… — глотка зверя была плохо приспособлена к человеческой речи, но Габраэл справился. — Даже лучшему из нагов не одолеть меня!
— Я и не ссссобирался, — обреченно высвистнул Рихшан. — Хотел только спеленать и силком отправить куда подальше.
Скрутив черно-зеленые кольца, Рихшан откинулся на спинку специальной скамьи, сделанной как раз для него.
— Что вы творите, государь?! — Тихо и отчаянно начал он. — Кому станет легче, если с вами что-то произойдет! На ваших плечах Гирр… мало мне князя, что ушел в обреченный город! Но Арэля хотя бы вел долг перед его народом. Он лекарь и Посредник. А что ведет вас? Дурость?!..
— Не бухти! — Отмахнулся король. — Потомки Белых Волков мало подвержены магии и болезням. Мы несем в своих жилах каплю божественной крови. И она нас хранит от многого. Поверь, если бы я считал, что принесу больше пользы в Литиррине, то отправился бы туда, не спрашивая никого. И в первую очередь тебя. Но лучше я займусь княжеством и продовольствием. А то ваши старейшины едва справились с паникой в Виллине. Заниматься еще и этими вопросами они точно не смогут. Да и тебе станет полегче, если я прикрою твою задницу.
— Простите, государь, — повинился Рихшан, виновато склонив голову. — Я…
— После будешь оправдываться, — фыркнул Габраэл, вновь принимая человеческий облик. — А сейчас я хочу увидеть Арэля.
— Вон зеркало, — понимающе кивнул наг, выскальзывая из шатра.
— Кстати… — Гирр-Эстег на миг задержал его на пороге. — Ты в курсе, что к княжеству подошел флот твоего отца?
— Что?! — Вылупился Рихшан, от неожиданности едва не споткнувшись.
— Вот-вот, — усмехнулся Габраэл. — Так что советую обдумать вашу будущую встречу. А пока каждый из нас должен делать то, что он может. Например, король Ллирашш сейчас отвечает за внешнюю блокаду княжества. А его маги обеспечивают переброску лекарств и продовольствия с Южного материка. Ну, а я на правах консорта займусь делами княжества, пока мой любимый супруг делает то, что обязан делать ради своей страны.
