— Если это опять пробка, то вытаскивай сам… — сонно пробормотал юноша, тая под ласковыми руками своей Пары. Мягкий смех был ему ответом, и сильная ладонь мужчины по-особенному сладко сжалась на возбужденном члене Ара.

— Нееет… на такие эксперименты я больше не пойду. Себе дороже… — отозвался Габраэл, лаская теперь уже яички возлюбленного:

— Никаких пробок! Я лишь воспользовался амулетом и хорошенько себя растянул, пока ты обнимался с подушкой.

И все вокруг вспыхнуло в бесконечном водопаде новых для Арэля ощущений!

Он не ожидал, что Габраэл вот так внезапно прекратит его ласкать. Но в следующий миг король вдруг оказался на его бедрах. Привстав, раздвинул себе ягодицы и принялся мееедленно опускаться на возбужденный член замершего от неожиданности Арэля. Юноша даже дышать перестал, расширенными глазами наблюдая, как напрягаются сильные бедра мужчины, как упруго качается его член… как поджимаются мышцы напряженного живота, подтягивая крупные яички… и как горделиво стоящий орган юного князя начинает исчезать между крепких ягодиц Защищающего!

Он чувствовал мягкое давление… прикосновение к растянутому анусу Габраэла… что колючими искорками разом тряхнуло все тело. А тем временем внешнее кольцо мускулов уже сжало головку. И упругие стенки нехотя расступились и заскользили, туго обхватывая член Арэля, погружая его в горячую пульсирующую глубину… затягивая глубоко и неотвратимо.

Восхитительная, сжимающая, обжигающая дрожь!

— Дааа!.. — выдохнул Гирр-Эстег, мучительно запрокидывая назад голову, когда его светлые во мраке спальни ягодицы, издав характерный шлепок, соприкоснулись с напряженными бедрами Арэля.

И наклонился вперед, с затаенным восторгом вглядываясь в замершего под ним возлюбленного.

— Дыши…

Только тогда Арэль понял, что почти задыхается от нехватки воздуха: настолько он замер, не двигаясь и не дыша. Руки юноши судорожно вцепились в бедра короля, скользя по словно бы каменным мышцам.

— Зачем… ну, зачем?.. — простонал он, кусая губы от сумасшедшего желания немедленно взять то, что было так щедро предложено.

— Тебе ведь больно!

— Глупый! — Вдруг рассмеялся король. — Больно с тобой?! Да я счастлив, что наконец-то принадлежу тебе! Не бывает полного обладания без полного подчинения.

Но его уже не слушали, сходя с ума от желания.

Ар глухо застонал, и его бедра напряглись, когда он попытался несвязно ими толкаться. Но более опытный Габраэл, все еще контролируя свое возбуждение, удержал юношу, сильно сжав ягодицы. И Арэль пронзительно вскрикнул, затрепетав всем телом.

Наслаждение, чистое наслаждение, смешанное с пряной толикой боли!

И накатывающая нежность, что не испить и самой глубокой чашей…

— Ааариии!.. — стон как медленная смерть от невозможности вобрать в себя еще больше.

— Аахх! — От неожиданности Арэль привстал, как за последнее спасение цепляясь за бедра короля, и попытался сильно подкинуть попу, но не сумел и вновь упал на повлажневшие от пота простыни. Волнующий жар Габраэла словно тугая перчатка властно обхватил его подрагивающую плоть, заставляя сходить с ума.

И в мире больше не осталось никого, кроме двух прекрасных тел, самой судьбой соединенных на смятых простынях во мраке спящего дворца!

Разметавшиеся длинные пряди, что белизной соперничали с высокогорными снегами, струились по широким плечам Гирр-Эстега, облепляли скульптурные мышцы груди и спины… щекотали длинными кончиками ноги и живот Арэля. Волосы самого князя мерцали в темноте лунным серебром, скрывая под собой белоснежный лен подушки.

Глаза в глаза …золото и пылающий изумруд!

Зрачки в зрачки… взгляды сквозь бездну!

Переплетенные пальцы… переплетенные души… переплетенные тела…

Бешеный пульс под жадными ладонями, что скользят по мокрой от любовного пота коже…

Гибкая сталь тренированного Защищающего и нежная гибкость Дарующего…

Они двое, и никого между ними…

Руки Арэля впились предплечья Гирр-Эстега, заставляя наклониться. И, обхватив короля за напряженную шею, юноша почти повис на нем, неистово целуя такое любимое и такое ненавистное лицо!

— Тыыы… своооолочь!.. — пожалуй, это была единственная связная фраза юного князя, когда его мягким толчком вновь уложили на подушки, начиная первое движение. Больше он ничего не смог произнести, лишь хрипло дышал, принимая на себя ритмичные толчки Габраэла, с которыми тот поднимался и вновь опускался на члене своего Единственного, звонко шлепая яйцами по его бедрам. А что еще делать, если нет сил терпеть и хочется просто жестко трахать, вбивая себя в белые ягодицы одного слишком желанного волка!

Сам Габраэл давно потерял весь свой хваленый контроль, просто резко подскакивая и упираясь руками в гладкие плечи возлюбленного. Он сходил с ума от непривычного чувства жаркого трения внутри себя… от того, как раз за разом накатывает сладостно-колючий экстаз… от понимания, что с каждым мигом, с каждым толчком Арэль все ближе и ближе…

Потому что только сейчас, когда Ари мечется под ним, когда его руки беспорядочно хватаются за королевские бедра, пытаясь неумело направлять… когда его горячий член проникает в Габраэла, снова и снова до искр перед глазами вонзаясь в тугую глубину… только сейчас они по-настоящему принадлежат друг другу!

Сейчас, когда нет тайн и недомолвок. Когда остался лишь танец тел… танец душ и сердец.

Арэль был единственным, кого Белый волк желал не только брать, но кому хотел бы и отдаваться.

Сам же Арэль уже давно потерялся в вихре накатившего удовольствия. Сказать, что ему понравилось, было слишком легко — Ари просто не помнил всего, надолго выпав из реальности. Было горячо, влажно, туго!.. а еще по-настоящему сказочно!

В конце концов, перед глазами взорвалась сверхновая, разнеся юношу на крохотные кусочки, пылающие от чистейшего восторга. И он с судорожным громким вскриком кончил внутри Гирр-Эстега, теряя сознание и напоследок ощущая, как в ответ ему на грудь выплескивается горячее семя стонущего сквозь зубы Габраэла.

…Ощутив, как сокращаются мышцы паха, король сильно изогнулся, выстреливая густым семенем прямо на потерявшегося в эмоциях Ара. Судя по горячей наполненности, тот тоже кончил, не выдержав судорожной волны внутри Гирр-Эстега. Король еще нашел в себе силы освободить от себя юношу. И лег на спину, с облегчением откидываясь на прохладные подушки и перетаскивая на себя все еще подрагивающего Арэля.

Размазав ладонью обильную сперму по коже любимого, Гирр-Эстег прижал его к груди и ждал, пока сердце юного князя перестанет биться так рвано и так отчаянно быстро.

Между бедер слегка саднило и было влажно. Но это такая малость!..

Белый волк тоже дышал тяжело и прерывисто, жадно втягивая в себя аромат Ара, пока его тело успокаивалось. Все боги и демоны, как же это было сильно! Тело короля все еще сводило судорогами от удовольствия. Габраэл зарылся пальцами в черное серебро волос и поднял голову юноши так, чтобы видеть его лицо. Арэль казался ошеломленным. Его широко распахнутые глаза смотрели невидяще, рот был полуоткрыт, как будто он задыхался.

Крепко прижав к себе любимого, Габраэл наклонил голову, чтобы поцеловать припухшие губы. Это прикосновение, казалось, вернуло Дарующего в реальный мир. И он слабо ответил на поцелуй.

— Все боги и демоны… я не думал, что решение отдаться тебе принесет мне столько счастья. Спасибо!

Арэль даже порозовел от комплимента и попытался ненавязчиво отодвинуться. Счастье, что переполняло Гирр-Эстега, тут же потускнело.

— Почему ты отворачиваешься, Ари? — Мягко спросил он, со вздохом разочарования выпуская из кольца рук строптивого возлюбленного. — Почему ты не позволяешь себе любить? Я ведь чувствую, что тебя ко мне тянет. И это не только близость тел… Дело намного глубже. Что мешает тебе, какая тайна?

— Я… — Арэль запнулся и низко наклонил голову, пряча за длинной челкой тоскливые глаза. Впрочем, даже Белый волк не смог бы разглядеть в них тоску — слишком темно было за окном, и редкие ночники почти не давали света.