— Вииррррр!.. Вирраааннн… лоу те виррррр…

Так лепечут не умеющие говорить дети, придумывая свой язык, не понятный для взрослых. К сожалению, это было все, на что отныне способен его возлюбленный, до конца дней своих обреченный жить в призрачном мире ярких мечтаний.

И от этого тягучей болью наливалось сердце…

…Лорд Нувар едва не уронил перед королем толстенную папку с документами. Но хмурый (как всегда в последнее время!) Гирр-Эстег даже бровью не повел, недрогнувшей рукой наливая вино в кубок литого серебра.

— Поздравляю, — выдавил он из себя улыбку. — Свадьба была великолепна. Вся столица в восторге. А твой Милаэль просто прелесть.

— Спасибо, — с достоинством отозвался Первый советник. — А вы ушли с середины пира. И тем самым намекнули некоторым недоброжелательным личностям, что между нами разлад.

— Ну, и к ***** демонам их… этих личностей! — Буркнул король, нехотя отставляя полный кубок. — Можно будет это обыграть. Пускай посуетятся, шакалы…

— Да я то не против, — согласился канцлер. — Давно пора проредить дипломатический корпус: слишком долго некоторые из них сидят в Ниларе. А что может быть лучше попытки чужеземного посла копать под короля, используя его канцлера? Но, государь, меня в последнее время не это беспокоит.

— Что-то еще? — Гирр-Эстег вскинул на советника затравленный взгляд. — Вроде нигде ничего не намечается. Или я чего-то не знаю?

— На мой взгляд, вы стали слишком много пить! — Заявил Кайр Андосс. — И мне не нравится ваше настроение…

— Ты просто, наконец-то, обрел свое счастье. И сейчас готов в ответ осчастливить целый мир, — горько отозвался король. — А вот что делать мне? Снять сережку? Но тогда я потеряю Ира. Он никогда не простит, что его лишили разума. Ненависть, вот с чем я столкнусь. А не сниму… в моей постели так и останется красивая и безгласная кукла. Страстная, нежная и живущая в мире, что не пересекается с моим.

— А, может, не стоило использовать сережку? — Осторожно уточнил канцлер, невольно передергиваясь. У Кайр Андосса было богатое воображение. И он живо представил, что бы стало, надень он амулет на Мила.

И ужаснулся!

Нет, уж! Уберегите боги от такого «счастья».

— У меня не было выбора, — печально ответил король своему канцлеру, учителю и другу. — Да, я поступил как последняя сволочь. Но я защищаю СВОЮ Пару. Защищаю как могу… как умею. Уж лучше так, чем потерять Иранна в бесконечных войнах сначала за его наследство, а потом отстаивая Посредника и Гирр. Я не смог отговорить его от стремлений осчастливить всех и каждого. Слишком он еще юн. Даже до второго совершеннолетия не добрался. Пока что детство в одном месте играет! Решил вскочить на белого коня и вперед! Или все или ничего…

— А сами бы вы как поступили на его месте? — Осторожно поинтересовался лорд Нувар. — Не кинулись бы совершать те же ошибки?

— Я… — начал король, но оказался прерван Первым советником.

— Нет, не сейчас, когда у вас за плечами восемьдесят лет жизни! — Кайр Андосс смотрел пытливо на бывшего ученика. — А в его годы… Уж признайтесь — тоже бы наломал дров! А ведь мальчик в своем праве. Это его клан. Его княжество. Его месть. Его жизнь. Неужели нельзя было решить все как-то… иначе?

— Да о чем ты говоришь, Нувар! — Возмутился Белый Волк. — Ты себя на МОЕ место поставь. Не ты ли вместо сказок читал мне на ночь семейные хроники? Вспомни, когда-то мой клан был воистину богат родичами. И что?! Из-за проклятия мои предки теряли своих избранников и сами уходили за ними следом. Пока не придумали Сережку Забвения, в моей семье одна смерть следовала за другой. Жаль, что маги смогли найти выход так поздно. СЛИШКОМ поздно! И теперь я остался один. ОДИН, Нувар! Иранн мой единственный шанс на выживание! Шанс получить наследников. Шанс сохранить страну в целости и сохранности! Согласен, я виноват, что не сумел наладить отношения со своим Единственным. Но у меня не было выбора. Ир одержим своей идеей отомстить… отвоевать!.. Северный материк. Он бы пошел на все… даже на смерть!.. ради своей мести. И я могу его понять. Но… вот потерять ЕГО я не готов. И плевать мне на его княжество! Я бы дал ему все и даже больше! Но меня не слушали… А я не мог позволить ему рисковать собой. И не мог потом разлучиться с ним. Невозможно мне быть на севере, как ему невозможно навсегда остаться в Гирре. Именно поэтому Миранны никогда не связывались со старшими сыновьями-наследниками, предпочитая в консорты младших. Я… Я не мог его потерять, Нувар! Ты же понимаешь! На кону стояло слишком многое. На одной чаше весов счастье и благополучие маленького клана с далекого кусочка суши. А на другом — благополучие огромного Гирра и связанных с ним вассальными договорами многочисленных княжеств, островов и пограничных с Халифатом земель!..

— Да все я понимаю, — грустно качнул головой лорд Нувар. — Я сам учил тебя истории.

— А если понимаешь, то не трави мне душу ненужными нотациями! — Зло отозвался король, хватаясь за кубок с вином. — Мне и так нелегко. Думаешь, это счастье — видеть пустые глаза любимого и при этом помнить, каким он был раньше? Как жаль, что амулет Забвения придумали так поздно. Может, теперь мой род не вымер бы, и у нас с Иром оставался шанс… Но что сделано, то сделано. И давай больше об этом не будем.

— И все же…

— Прекрати! Я не переменю своего решения. Иранну лучше не лезть в политику. О его клане я и так позабочусь.

— Кстати, об Изумрудных Волках… — индифферентно начал лорд Нувар. — Его старейшины отказались что-либо от нас принимать, требуя встречи со своим князем.

— Вот как? — Недобро прищурился Гирр-Эстег. — Требуют… А ведь я готов был выделить им землю под поселение. Если уж они так хотят жить независимо. Я бы даже позволил организовать им собственный анклав, не подчиняющийся Гирру… все равно Изумрудных слишком мало, чтобы создать мне угрозу в будущем. Но вот встретиться им с Арр-Эа-Алем я не позволю.

— Еще бы! — Фыркнул Нувар.

— Да плевать мне на их требования! — Ощерился Гирр-Эстег, словно бумажный сминая в руке кубок литого серебра. — Не могу же я предъявить им свою Пару в ТАКОМ виде?!

— А на время снять сережку… — заикнулся было Нувар. — И опять поговорить с лордом Арэлем?

— Тебе что, собственная свадьба последнего разума от счастья лишила? — Устало спросил Габраэл. — Ты хоть понимаешь, ЧТО произойдет, когда Ир ВСЕ узнает?

— Но, удерживая свою Пару в Забвении, вы со временем утратите последнюю надежду на нормальное существование, — резонно возразил канцлер. — Я знаю историю вашего рода, мой король. И согласен, что вы вправе ТАК поступать. Но… чем дольше ваш избранник находится под действием заклятия, тем меньше шансов на его возвращение к нормальной жизни.

— Кому ты это рассказываешь? — Поморщился король. — Я НИКОГДА не сниму сережку с Арэля. Да он с ума сойдет, если обнаружит, что уснул в одном мире, а проснулся в другом! Когда узнает, что я украл у него кусок жизни. И с каждым годом украденного будет все больше и больше. Ты сам представь — уснуть в теле юноши, а проснуться вполне взрослым существом, имея таких же взрослых детей. Я не смогу обречь его на ТАКИЕ муки. Пусть лучше и дальше живет счастливо и беззаботно в призрачном мире, далеком от реалий действительности. Уже СЕЙЧАС поздно снимать амулет… хотя прошло несколько дней. Все равно ничего не скроешь. Арэль узнает… Вот ты! Смог бы ты простить подобное?

Кайр Андосс невольно поморщился и встретил обреченную улыбку короля.

— Вот-вот, — кивнул Гирр-Эстег. — И я бы никогда не простил…

— …Иди ко мне!..

Ты все еще хорош, несмотря на стремительно пролетевшие годы. Сквозь прозрачную рябь горячей воды видно худощавое тело, подтянутый живот, длинные ноги, что по привычке всех Младших освобождены от малейшей поросли…

Твои соски уже давно ноют от нетерпения, как и член.

Медленно облизать припухшие от желания губы и улыбнуться заметно напряженному мужу, что застыл у каменной лохани в купальне.