1935 * * * Мне радостно обнять чеканкой строк, Как влагу жизни – кубком пира, Е д и н с т в о ц е л и, м н о ж е с т в о д о р о г В живом многообразье мира. И я люблю – в передрассветный миг Чистейшую, простую негу: Поднять глаза от этих мудрых книг К горящему звезда́ми небу. Как радостно вот эту весть вдохнуть — Что по мерцающему своду Неповторимый уготован путь Звезде, – цветку, – душе, – народу. 1935 Янтари 1 Усни, – ты устала… Гроза отгремела, Отпраздновал ливень ночную весну… Счастливому сердцу, счастливому телу Пора отойти к беспечальному сну. Светает… Свежеет… И рокот трамвайный Уже долетел с городских площадей. Усни, – я мечтаю над нашею тайной — Прекрасною тайной цветов и детей. И кажется: никнет бесшумная хвоя, — Листва ли коснулась ресниц на весу? Быть может, блаженные Дафнис и Хлоя Дремали вот так в первозданном лесу. Как будто сомкнулись прохладные воды, Баюкая нас в колыбелях земли, Скользящие тени с прозрачного свода Поют, что над нами плывут корабли. Плывут, уплывают… А сумрак всё ниже, — Прощальную сказку шепчу кораблю… Не думай: я здесь, я с тобою… Усни же, Как я над рукой твоей милой дремлю. 2 В жгучий год, когда сбирает родина Плод кровавый с поля битв, когда Шагом бранным входят дети Одина В наши дрогнувшие города; В дни, когда над каждым кровом временным Вой сирен бушует круговой И сам воздух жизни обесцененной Едко сух, как дым пороховой — В этот год само дыханье гибели Породило память дней былых, Давних дней, что в камне сердца выбили Золотой, ещё не петый стих. Как чудесно, странно и негаданно Этот стих рождался – о тебе, Без раздумий, без молитв, без ладана, — Просто – кубок в золотой резьбе. И прошла опять, как в сонном празднике, Череда необратимых дней, — Наше солнце, наши виноградники, Пена бухт и влажный мох камней. Может быть, таким лучом отмечено Наше сердце было только раз И непоправимо искалечены Будем мы железной битвой рас. Пусть же здесь хранится в звонком золоте Этот мёд, янтарный и густой, — Наша радость, наша кровь и молодость — Дней былых сияющий настой. 3 Воздушным, играющим гением То лето сошло на столицу. Загаром упала на лица Горячая тень от крыла, — Весь день своенравным скольжением Бездумно она осеняла Настурции, скверы, вокзалы, Строительства и купола. И на тротуар ослепительный Из комнаты мягко-дремотной Уверенный и беззаботный В полдневную синь выходя, В крови уносил я медлительный, Спадающий отзвук желанья, Да тайное воспоминанье О плеске ночного дождя. А полдень – плакатами, скрипами, Звонками справлял новоселье, Роняя лучистое зелье На крыши и в каждый квартал; Под пыльно-тенистыми липами Он улицею стоголосой Со щедрым радушьем колосса На пиршество шумное звал. И в зелени старых Хамовников, И в нежности Замоскворечья Журчащие, легкие речи Со мной он, смеясь, заводил; Он знал, что цветам и любовникам Понятны вот эти мгновенья — Дневное головокруженье, Игра нарастающих сил. Каким становилась сокровищем Случайная лужица в парке, Гранитные спуски, на барке — Трепещущих рыб серебро, И над экскаватором роющим Волна облаков кучевая, И никель горячий трамвая, И столик в кафе, и ситро. Былую тоску и расколотость Так странно припомнить рассудку, Когда в мимолетную шутку Вникаешь, как в мудрость царя, И если предчувствует молодость Во всём необъятные дали, И если бокал Цинандали Янтарно-звенящ, как заря. Ведь завтра опять уготовано Без ревности и без расплаты Июньскою ночью крылатой Желанное длить забытьё, Пока в тишине околдованной Качается занавес пёстрый Прохладой рассветной и острой Целуемый в окнах её. 4 Сном, мимолётным, как слово, Краткая ночь завершилась. Многоголос и кипуч, День занимался, и снова Серое небо расшилось Красным узорочьем туч. Лишь обняла. Не сказала: Вольное сердце – в плену ли? Кинут приветливый дом: Мощные своды вокзала… Залы в рокочущем гуле… Сутолока над багажом. Нет – подожди! Ещё рано! В тёплое утро сырое Ты мне как жизнь дорога. Разве не горько и странно Будет тебе, что не двое Видят моря и луга? Тамбур. Спешащие клочья Толп, облаков, разговора, Дыма и пара клоки… И посмотрел я, как ночью, В серые эти озера, В эти дневные зрачки. Что ты?.. Я вздрогнул. Навстречу Сумрак роился бездонный, Тихий, глухой, как вода, Тот, что задолго до встречи Стыл над вселенною сонной И не пройдет никогда. Может быть, то, что приснилось Мне как бездумное счастье, Было грозой и огнём? Может быть, сердце склонилось, Полное муки и страсти, В чёрный, как смоль, водоём? Лязгнули сцепы вагонов, Дрогнул рычаг в семафоре, И, отпустив тормоза, Прочь для степных перегонов Поезд помчал твоё горе, Облик твой, речь и глаза. |
