Хетер приняла бесстрастный вид — дескать, все клиенты и пациенты Берчвудз только и делают, что просят ее об этой услуге. А что? Может, так и есть. Но я немного сменила тактику.

— Вы у доктора Скотта не уточните?

— Хорошо, Селия.

— Спасибо, — ласково поблагодарила я Хетер.

Хетер поспешила удалиться к столику, который занял персонал клиники. Санитары вернулись на свои посты.

Без десяти девять я покинула столовую. У меня имелось целых десять минут до начала индивидуального сеанса психотерапии с доктором Хаббард. По пути к ее кабинету я размышляла о том, вытерплю ли я пребывание в Берчвудз. Место неплохое. Но пробыв здесь лишь две недели, я практически выла на луну. Кроме того, я не знала, что творится за пределами клиники. Меня тревожило, что от Ивана не было ни слуху ни духу. Я старалась убедить себя в том, что он спустил все на тормозах, но мне в это не верилось. А сейчас я надеялась, что Хетер не обманет меня и Джефф позволит ей навести справки. Правда, крупные ставки в моей ситуации делать нельзя. Поэтому я ощущала себя беспомощной. А я это ненавижу.

— Доброе утро, Селия.

Приветствие доктора Хаббард вернуло меня в реальность. Передо мной стояла пожилая женщина — привлекательная, но не ослепительно красивая, русоволосая, с минимумом косметики, в непритязательном деловом костюме. Но психотерапия направлена исключительно на пациента. Малозаметный, дружелюбный врач вне стен клиники мог оказаться совсем другим человеком.

— Здравствуй, Энн.

— Что бы ты хотела обсудить сегодня?

Так всегда начинались наши беседы. Мы начинали с якобы легкой болтовни, а потом скатывались в дебри подсознания. Забавное времяпрепровождение…

Час спустя, всхлипывая и утирая слезы, я рассталась с доктором Хаббард. Теперь мне следовало передохнуть, а спустя несколько дней — вытащить новую порцию дряни из своей черепной коробки.

Обычно в половине одиннадцатого у меня назначена групповая психотерапия, но сейчас мне предстояло пропустить занятие. К счастью, в Берчвудз обещал наведаться мой адвокат. Разговор о подготовке свидетелей и обсуждение моего выступления в суде не сулили особого веселья, но я устала быть центром внимания в нашей пестрой компании. У других были сложности с наркотиками, на них накатывала депрессия и случались разного рода магические обломы. Весьма банально. А у меня все выглядело на редкость экзотично. Пациенты пожирали меня глазами, как настоящие фанаты. А меня злил подобный расклад. Утешало только то, что каждый сеанс сулил мне встречу с потенциальными богатенькими клиентами, которым в дальнейшем могли понадобиться услуги телохранителя.

Роберто уже находился в одной из переговорных комнат административного корпуса. Туда я отправилась в сопровождении охраны. Пациенты вообще не выходят из главного здания без эскорта. А поскольку во мне течет кровь сирены, ко мне приставили женщину. Грета — крупная блондинка нордического типа — производила суровое впечатление. Она оказалась неразговорчивой, но когда открывала рот, то в ее речи слышался сильный акцент. Своими габаритами она тянула на тюремщицу.

Я намазалась порцией крема от загара и зашагала рядом с Гретой по дорожке, залитой солнцем. Преодолев путь, я испытала облегчение и удовлетворенно вздохнула. А еще больше меня порадовало то, что Грета оставила меня в переговорной комнате одну и закрыла за собой дверь. Конечно, когда Сантос распрощается со мной, она опять препроводит меня обратно. Зато сейчас я почти свободна.

Я устроилась в удобном кожаном кресле перед журнальным столиком и принялась ждать. Так прошло четверть часа, а адвокат не появлялся. Между прочим, Роберто невероятно пунктуален, и я начала волноваться. В общем, я молча таращилась на стрелки настенных часов и почти медитировала. Ровно через сорок минут дверь распахнулась, и в комнату вошел мой адвокат. Он был запыхавшийся и встрепанный.

— Что случилось? — вырвалось у меня вместо дружеского «Привет».

Сантос, покачав головой, кинул на столик портфель и сел напротив меня.

— С вами еще кто-нибудь встречался? — выпалил он.

Что за новости? По правилам, принятым в Берчвудз, мне дозволялось видеться только с моим адвокатом. Я объяснила это Роберто.

— Ясно, — пробормотал он, снял очки и принялся протирать стекла белоснежным носовым платком.

Этот жест настолько не вязался с характером Роберто, что я почувствовала себя неуютно. Сантос — железный человек. Вот почему он успешно защищает в суде богатых и знаменитых и выигрывает самые безнадежные дела.

— Почему же вы спросили?

Роберто встретился со мной взглядом.

— У меня для вас сообщения от Бруно де Лука и Лэндингэмов — Уоррена, Эммы и Кевина. Представитель короля Дальмара также был очень назойлив…

— Иван? — воскликнула я. — Ну и как?

— Иван Стефанович побывал в моем офисе вчера. Предъявил удостоверение личности и заявил, что ему необходимо срочно повидаться с вами. Он хотел мчаться в Берчвудз. Я быстро позвонил в посольство и навел справки, а он согласился на заклятие правдивости. Я даже разрешил ему поехать в клинику под видом моего советника. Он собирался обсудить с вами нечто важное и секретное, а затем мы бы занялись предстоящим судебным процессом.

— Но Иван не пришел?

— Именно.

— Паршиво…

— Я позвонил на его мобильный. Номер не обслуживается. Я соединился с посольством, но мне ответили, что Иван выехал из страны. Вы хотя бы догадываетесь, что это значит?

— Без понятия. Но Иван — телепат. И похоже, что в Берчвудз установлена мощная защита против «щупачей».

— Верно.

— Что же нам предпринять?

— Будем готовиться к процессу. Но я постараюсь что-нибудь выяснить. Возможно, все рассосалось. Но пока сосредоточимся на суде. Не забывайте, что он состоится послезавтра.

И мы углубились в адвокатские тонкости. Однако я продолжала размышлять, что же делается за оградой привилегированной психушки Берчвудз.

Остаток дня я посвятила физическим упражнениям. Меня мучила тревога. Я думала о дате суда, о том, куда исчез Иван, и, как ни странно, о Бруно.

Бруно де Лука — любовь моей жизни. Звучит, конечно, наивно. Мы познакомились в университете. Он приехал на Западное побережье, чтобы учиться у Уоррена Лэндингэма, который преподавал на факультете паранормальных явлений. А кроме того, Бруно жаждал хоть немного удалиться от своей большой и властной итало-американской семьи.

Роман у нас вспыхнул мгновенно. Бруно — умный, веселый и чертовски сексуальный. Вдобавок его чувства юмора всегда хватало для самоиронии. В общем, для Бруно де Лука не было ни одной неразрешимой ситуации.

Мы встречались, и дело даже дошло до помолвки.

А потом я познакомилась с его родственниками.

И что же случилось? Его мать питала ко мне самую лютую ненависть. Многочисленные невестки были на ее стороне. Правда, у меня сложились неплохие отношения с дядей Салом и кузеном Бруно — Джоуи. Остальные воспринимали меня в штыки.

И еще они постоянно спорили о том, что мы выберем: Восточное побережье или Западное? Дети? Он: да, и целая куча. Я: нет. Они мне нравятся, но в подростковом возрасте я пережила несколько реальных катастроф. Мне не хотелось подвергать подобной опасности невинного ребенка.

Говорят, сильные чувства все побеждают. Вранье. Мы с Бруно любили друг друга страстно и отчаянно, однако расстались. И не виделись до тех пор, пока пару недель назад он опять не возник на горизонте.

Я по нему тосковала. Оказывается, и он тоже. Теперь мы стали старше и, может, чуточку мудрее. Что, если у нас появился еще один шанс?

Я мысленно проигрывала сообщения, которые Бруно прислал мне с Роберто — короткие устные записи на флешке. Он сделал их с помощью компьютерной телефонной службы юридической фирмы. «Ездил домой, поболтал с родными. Все идет примерно так, как я ожидал». Значит, скверно. «Готовлюсь к новой работе. Дядя Сал увязался вместе со мной и проводил к Миллеру и Криду». Ох, я бы с радостью превратилась в муху и посидела на стене во время делового рандеву. «Привет. Если сумеешь отпроситься, я покажу тебе, как сильно я тебя люблю».