— Разве это не свойственно большинству психически нормальных людей?

— Может быть, вы предпочитаете отождествлять себя с дичью?

— Вы знаете, что за люди американцы, — сказал Питт спокойно. — Мы любим оставлять с носом ублюдков.

Каматори смотрел на Питта так, словно был готов разорвать его на части. Затем он пожал плечами.

— Господин Сума оказывает вам честь пригласить вас на ужин. Вас проводят в гостиную в семь часов. Кимоно можно взять в шкафу. Будьте любезны одеться соответственно. — Затем он повернулся и быстрыми шагами вышел из комнаты.

Джиордино озадаченно посмотрел ему вслед.

— На что он намекал всей этой болтовней насчет охоты?

Питт прикрыл глаза, собираясь вздремнуть.

— Я действительно думаю, что он намерен охотиться на нас, как на кроликов, и отрубить нам головы.

Это была обеденная зала такого рода, которые до сих пор имеются в самых роскошных замках Европы для приема знаменитостей и коронованных особ. Она была огромна, с массивными выступающими потолочными балками, расположенными на двенадцатиметровой высоте. Пол был покрыт гигантской бамбуковой циновкой, переплетенной красным шелком, а стены отделаны панелями из тщательно отполированного розового дерева.

Подлинные рисунки японских мастеров висели на стенах, расположенные так, что каждый гармонировал с соседними. Помещение было освещено только свечами, горевшими внутри бумажных фонариков.

Лорен никогда не видела ничего, что могло бы сравниться с этим зрелищем красоты и роскоши. Она стояла, как статуя, любуясь увиденным. К ней подошел Майк Диас. Он тоже остановился, как только его взгляд упал на богато украшенные стены.

Единственный предмет казался здесь странно неуместным: это был выглядевший не вполне японским длинный керамический стол, проходивший, извиваясь, через половину зала. Казалось, он был изготовлен из одного куска и обожжен целиком. Под стать ему были стулья, которые были расставлены так, что гости сидели не бок о бок, а чуть впереди или сзади друг от друга.

Тоси, одетая в традиционное синее шелковое кимоно, вышла к ним и улыбнулась.

— Господин Сума просит простить его за опоздание, но он скоро присоединится к нам. А пока не желаете ли чего-нибудь выпить?

— Вы очень хорошо говорите по-английски, — сделала ей комплимент Лорен.

— Я умею также разговаривать на французском, испанском, немецком и русском, — сказала Тоси, потупив взгляд, словно смущенная проявлять свои познания.

На Лорен было одно из тех кимоно, которое она нашла в шкафу в своих охраняемых апартаментах. Оно изящно облегало ее высокую гибкую фигуру, а шелк был окрашен в густой вишневый цвет, выгодно подчеркивающий ее выцветающий летний золотистый загар. Она приветливо улыбнулась Тоси и сказала:

— Я вам завидую. Я едва могу заказать блюдо по-французски.

— Итак, мы наконец встретились с великой желтой опасностью, — пробормотал Диас. Он совершенно не собирался быть вежливым и старался вести себя грубо. В качестве знака демонстративного неповиновения он отказался от предложенной ему одежды в японском стиле и стоял в мятом рыболовном костюме, который был на нем в момент похищения. — Может быть, теперь мы наконец выясним, какой безумный план осуществляется здесь.

— Вы можете смешать «Девичий румянец»? — спросила Лорен у Тоси.

— Да, — ответила Тоси. — Джин, кюрасао, гранатовый сироп и лимонный сок. — Она обернулась к Диасу. — А вам, сенатор?

— Ничего, — просто ответил он. — Я не желаю чем-либо затуманивать свой разум.

Лорен заметила, что стол был накрыт на шестерых.

— Кто еще будет ужинать вместе с нами, кроме господина Сумы? — спросила она у Тоси.

— Правая рука господина Сумы, господин Каматори, и двое американцев.

— Товарищи по несчастью, заложники, нет сомненья, — пробормотал Диас.

Тоси не ответила, а тихо прошла за полированную стойку из эбенового дерева, инкрустированную золотом, и начала смешивать заказанный Лорен коктейль.

Диас подошел к одной из стен и стал рассматривать большой жанровый рисунок, выполненный тушью, на котором был изображен вид нескольких деревенских домов с птичьего полета, открывающий повседневную жизнь крестьян.

— Любопытно, сколько может стоить такой рисунок?

— Шесть миллионов долларов янки.

Эти слова были произнесены тихим японским голосом на неуверенном английском языке со следами британского произношения, явно выдававшими учителя-англичанина.

Лорен и Диас обернулись и посмотрели на Хидеки Суму без малейших признаков смущения. Они сразу узнали его по фотографиям, публиковавшимся в сотнях журнальных и газетных статей.

Сума медленно шел по похожей на пещеру гостиной, сопровождаемый Каматори. Он несколько секунд смотрел на них благожелательно, с непроницаемой улыбкой на губах.

— «Легенда о князе Гендзи», написанная Тоямой в тысяча четыреста восемьдесят пятом году. У вас превосходное коммерческое чутье, сенатор Диас. Вы выбрали в качестве предмета восхищения самое дорогое произведение искусства в этом зале.

Из-за внушающей благоговейный ужас репутации Сумы Лорен ожидала увидеть человека огромного роста. И уж точно не такого — чуть ниже ее самой.

Он подошел, легким поклоном приветствовал их обоих и протянул Лорен руку.

— Хидеки Сума. — Его ладонь была мягкой, но рукопожатие крепким. — Я полагаю, вы знакомы с моим главным помощником, Моро Каматори.

— Наш тюремщик, — ядовито ответил Диас.

— Довольно противный тип, — сказала Лорен.

— Но чрезвычайно эффективно действующий, — ответил на эти колкости Сума с сардонической ноткой. Он повернулся к Каматори. — Кажется, здесь не хватает еще двух наших гостей.

Сума еще не успел услышать ответ, как почувствовал позади себя какое-то движение. Он обернулся и посмотрел через плечо. Два робота-охранника проводили через вход в гостиную Питта и Джиордино. Оба все еще были одеты в свои летные комбинезоны, и у каждого на шее красовался огромный аляповатый галстук, выкроенный, несомненно, из поясов кимоно, которые они отказались носить.

— Они не показывают уважения к вам, — прорычал Каматори. Он сделал движение в их сторону, но Сума протянул руку и остановил его.

— Дирк! — воскликнула Лорен. — Ал! — Она бросилась в их сторону и буквально прыгнула в объятия Питта, как обезумевшая, покрывая поцелуями его лицо. — О Боже, никогда я не была так счастлива кого-либо встретить. — Затем она крепко обняла и поцеловала Джиордино. — Откуда вы взялись? Как вы попали сюда?

— Мы прилетели с проходящего поблизости круизного парохода, — весело сказал Питт, обнимая Лорен, как отец обнимает возвращенного ему похищенного ребенка. — Мы услышали, что этот курорт четырехзвездочный, и подумали, не завалиться ли нам сюда поиграть в гольф и теннис.

Джиордино ухмыльнулся.

— Это правда, что здешние преподавательницы аэробики сложены, как богини?

— Вы оба просто сумасшедшие, — счастливо улыбаясь, проговорила она.

— Ну, хорошо, мистер Питт, мистер Джиордино, — сказал Сума. — Я польщен встречей с людьми, которым удалось своими подводными исследованиями создать легенду, известную всему миру.

— Вряд ли мы сделаны из того теста, из которого творят легенды, — скромно заметил Питт.

— Меня зовут Хидеки Сума. Добро пожаловать на остров Сосеки.

— Я не могу сказать, что я в восторге от встречи с вами, мистер Сума. Трудно не восхищаться вашими антерпренерскими талантами, но ваши методы ведения дел — это что-то среднее между методами Аль Капоне и Фредди Крюгера с улицы Вязов.

Сума не привык выслушивать оскорбления. Он промолчал, глядя на Питта озадаченно и подозрительно.

— Неплохое у вас тут местечко, — сказал Джиордино, нагло приветствуя Тоси по пути к бару.

В первый раз за все время своего пленения Диас широко улыбнулся, пожимая руку Питту.

— Вы доставили мне огромное удовольствие своим появлением.

— Сенатор Диас, — сказал Питт, приветствуя законодателя. — Рад снова встретиться с вами.