— Ал и я ехали по нашим следам, оставшимся от более ранней экспедиции по сбору проб грунта, чтобы найти датчик золота, который каким-то образом упал с «Большого Джона», и оказались в радиусе слышимости вашего подводного телефона.

— Мы услышали ваши тревожные вызовы, очень слабые, и направились в ту сторону, откуда они исходили, — закончил ответ Джиордино.

— Когда мы нашли ваш аппарат, — продолжил Питт, — Ал и я не могли перенести вас из вашего аппарата в наш экскаватор, вас просто раздавило бы в лепешку давление воды. Наша единственная надежда состояла в том, чтобы воспользоваться манипуляторами «Большого Джона», чтобы подключить кислородный шланг к вашему наружному аварийному патрубку. К счастью, ваш адаптер и наш точно подошли друг к другу.

— Затем мы использовали оба манипулятора, чтобы зацепиться за ваши подъемные крюки, — вступил в разговор Джиордино, изобразив обеими руками, как это было сделано, — и потащили ваш аппарат в нашу камеру-гараж, въехав туда вместе с ним через шлюзовую камеру.

— Вы спасли «Олд Герт»? — с удивлением спросил Планкетт, сразу повеселев.

— Ваш аппарат находится в нашем гараже, — ответил Джиордино.

— Как скоро мы сможем вернуться на наше базовое судно? — скорее потребовал, нежели спросил Салазар.

— Боюсь, что некоторое время это будет невозможно, — ответил Питт.

— Но мы должны сообщить команде нашего базового судна, что мы живы, — запротестовала Стаси. — Вы же наверняка можете с ними связаться?

Питт и Джиордино обменялись быстрыми взглядами. Затем Питт сказал:

— Когда мы ехали выручать вас, нам попалось по пути сильно поврежденное судно, недавно опустившееся на дно.

— Нет, это не мог быть «Неукротимый», — пробормотала Стаси, отказываясь верить такой скверной новости.

— Оно было сильно разрушено, как будто его смяло сильным взрывом, — заметил Джиордино. — Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь спасся.

— Два других судна были поблизости, когда мы начинали погружение, — привел свои доводы Планкетт. — Это, наверно, было одно из них.

— Трудно сказать, — допустил Питт. — Что-то случилось там наверху. Какая-то огромная турбулентность. У нас не было времени изучать это, и сейчас у нас нет никаких надежных ответов.

— Наверняка вы ощутили ту же ударную волну, которая повредила наш аппарат.

— Эта станция расположена в защищенной долине вне зоны разлома, в тридцати километрах от того места, где мы нашли вас и затонувшее судно. То, что осталось от ударной волны, прошло над нами. Все, что мы испытали, — это несильный порыв течения и метель из частичек ила, когда донные осадки были взбаламучены.

Стаси тем не менее сердито посмотрела на Питта.

— Вы собираетесь держать нас в качестве пленников?

— Это не совсем то слово, которое я собирался употребить. Но поскольку это действительно глубоко засекреченный проект, я обязан попросить вас еще какое-то время воспользоваться нашим гостеприимством.

— И долго будет продолжаться это «какое-то время»? — осторожно поинтересовался Салазар.

Питт сардонически взглянул на маленького мексиканца.

— Мы не предполагали возвращаться на поверхность еще шестьдесят дней.

Воцарилось молчание. Планкетт посмотрел сначала на Салазара, потом на Стаси и, наконец, на Питта.

— Черт подери! — воскликнул он с горечью. — Вы не можете держать нас здесь два месяца.

— Моя жена, — простонал Салазар. — Она подумает, что я мертв.

— У меня дочь, — сказала Стаси, быстро смиряясь.

— Положитесь на меня, — тихо сказал Питт. — Я понимаю, что кажусь бессердечным тираном, но ваше присутствие поставило меня в затруднительное положение. Когда мы лучше сможем понять, что случилось наверху, и я переговорю со своим руководством, мы сможем найти какой-то выход.

Питт замолчал, когда он заметил, что Кейт Харрис, сейсмолог проекта, стоит в дверях, кивая Питту, чтобы он вышел поговорить с ним снаружи.

Питт извинился и подошел к Харрису. Он сразу заметил выражение тревоги в глазах сейсмолога.

— У нас проблема? — спросил он кратко.

Харрис ответил сквозь свою пышную седую бороду, в масть волосам:

— Это возмущение вызвало все растущий шлейф толчков в морском дне. Пока что большинство из них слабые и неглубокие. Фактически мы еще не можем их ощущать. Но их частота и сила нарастают.

— И что это означает?

— Мы находимся на разломе, который чертовски неустойчив, — продолжал Харрис. — К тому же это вулканически активная зона. Энергия напряжений земной коры высвобождается с такой скоростью, которой мне никогда прежде не приходилось наблюдать. Я опасаюсь, что может произойти серьезное землетрясение с магнитудой шесть с половиной баллов.

— Этого нам ни за что не пережить, — сказал Питт с каменным выражением лица. — Одна трещина в одном из наших куполов, и давление воды раздавит всю станцию, как горошины под паровым молотом.

— Мне это видится точно так же, — сказал Харрис мрачно.

— Сколько у нас времени?

— Невозможно предсказать такие вещи сколь-нибудь надежно. Я понимаю, что это не слишком успокаивает, я могу только гадать, но, судя по скорости нарастания силы толчков, я бы сказал, что, наверно, часов двенадцать.

— Этого достаточно для эвакуации.

— Но я могу ошибиться. — Харрис, заколебавшись, попытался взять свои слова назад. — Если это действительно начальные ударные волны, то сильный толчок может произойти с минуты на минуту. С другой стороны, столь же возможно, что толчки могут затихнуть и совсем прекратиться.

Он еще не успел договорить эти слова, как они оба почувствовали, что пол под их ногами слегка дрожит и кофейные чашки на обеденном столе начали позвякивать на блюдечках.

Питт посмотрел на Харриса, и его губы раздвинулись в напряженной улыбке.

— Похоже, что время не на нашей стороне.

Сотрясения нарастали с ужасающей быстротой. Отдаленный рокот, казалось, придвинулся ближе. Затем раздались резкие звуки ударов, когда небольшие камешки покатились по склонам каньона и застучали по стенкам станции. Все, как зачарованные, смотрели на огромную выгнутую крышу камеры, в которой размещалось оборудование, замирая от страха, что обвал может повредить купол. Достаточно маленького отверстия, и вода устремится внутрь с разрушительной силой тысячи пушек.

Все было тихо, никакой паники. Кроме одежды, которая была на них, не брали ничего, кроме дискет с компьютерными файлами данных проекта. Хватило восьми минут, чтобы экипаж станции собрался и подготовил глубоководные аппараты к всплытию.

Питт мгновенно понял, что нескольким из них придется умереть. Два обитаемых аппарата были рассчитаны самое большее на шесть человек каждый. Можно втиснуть на борт семерых — итого четырнадцать — как раз численность команды участников проекта, — но ни одним человеком больше. А теперь они были обременены незапланированным присутствием экипажа «Олд Герт».

Толчки уже становились и сильнее, и чаще. Питт не видел никакой возможности, чтобы аппарат достиг поверхности, разгрузил спасенных и успел опять спуститься достаточно быстро, чтобы спасти оставшихся. Путь в оба конца занял бы не меньше четырех часов. Конструкции станции постепенно ослаблялись усиливающимися толчками, и оставались считанные минуты, прежде чем они поддадутся и будут раздавлены натиском океана.

Джиордино прочел зловещие признаки в застывшем выражении лица Питта.

— Нам придется сделать два рейса. Мне лучше подождать следующего…

— Сожалею, старина, — оборвал его Питт. — Ты поведешь первый аппарат. Я последую за тобой на втором. На поверхности высадишь пассажиров на надувные плотики и ныряй, как черт, за теми, кому придется остаться.

— Я никак не смогу успеть вовремя, — нервно ответил Джиордино.

— Ты можешь предложить что-нибудь получше? Джиордино покачал головой, признавая свое поражение.

— Кто вытащит короткий конец спички?

— Британский исследовательский экипаж.