Кевин представил преподавателей – они вставали и раскланивались во все стороны – потом все ели желтый сыр, как мыши – она прошла с гордо поднятой головой – метнула заинтересованный взгляд – мне была интересна эта слабенькая дылда – которая вышла из своей японской машины – он сверху на нее смотрел из общежития – было душно – он высадился на лужайке в Новой Англии – загробное царство – по лужайке ходили бывшие жители необъятной страны – их память содержала в себе все подробности земной жизни – все эти русские страдания – разлитые по пространству – учили американцев русскому языку – преподавали православную историю – играли в футбол – ставили силами студентов «Самоубийцу» – пели хором церковные гимны – если смерть наступила в тридцатых, то пахло голодом, несло коллективизацией – если во время войны, то никак не распутать клубок Сталин – Гитлер – но все-таки немцы покультурнее – если бы не гитлеровская идиотская политика на Востоке – парочка послевоенных перебежчиков – со смертным приговором в кармане – а если в семьдесят четвертом – то пахло кофем в мастерской – если в семьдесят девятом – то раздутым литературным скандалом – Поповым, Веничкой Ерофеевым, Битовым, Баткиным, Кублановским – приятно перечислить все эти фамилии – в восьмидесятые пахло войной в Азии – борьбой за дисциплину – оцеплением бань и парикмахерских – расставаясь с жизнью, они переживали чудесный момент избавления – смерть превращалась в исцеление от смерти – они меняли пол, превращались в загробных трансвеститов, больных воспоминаниями – они спешили от смертной опасности в смерть – преподавать русский язык – обедать в студенческой столовой на фоне итальянских холмов Новой Англии – играть в соккер – их путешествия были связаны со сказочной опасностью – они переплывали реки, переходили горы с проводниками – гибли в пустынях – переплывали Черное море на надувном матрасе – бежали на последнем пароходе под обстрелом – чтобы писать и думать на других языках – Сисин видел их чудесное преображение из рабов в свободных загорелых призраков на перевале из Югославии в Италию – в карело-финском болоте – последний взгляд на земную жизнь – последнее прости проводнику – последняя минута жизни – расставание с рабским телом – они входили в зазеркалье супермаркетов, суперполицейских, супертаксистов и суперлавочников – вокруг летали суперптицы и супер «Нью-Йорк таймсы» – смотрите – в России растут плакучие ивы – здесь ивы смеются! – Сисин огляделся по сторонам: – ивы смеялись – призраки мечтали поскорее стать такими же супер: – красивыми – элегантными – цивилизованными – богатыми – в их отмирающем мозгу возникали видения: – супер – это мы плюс свобода – для супертуземцев, бегающих по кампусу с русским учебником в ушах – свобода – подчинение закону – так гласила серебряная надпись на фронтоне местной суперполиции – но как тогда ненавидеть мещанство? – тот самый средний класс – на котором покоится общество – его устойчивость – цензура – благополучие – прогресс – не слишком ли высокая цена? – принять все это и стать туземцем в берлинском трамвае – неполноценные существа – не сдавшие экзамен на духовность – мы бессребреники – они жадны до денег – мы идеалисты – они крохоборы – мы наплевательски относимся к жизни – что жизнь? – выпадение из вечности – они судорожно вцепились в жизнь – Сашенька не боится смерти – с русским батюшкой – бывшим сотрудником ТАСС – Сисин поехал впервые в Нью-Йорк – батюшка крестился на каждой заправочной станции – съест бутерброд, покрестится, едет дальше – доехали до Нью-Йорка – стояли в длинной ночной пробке – никто ни на кого не смотрел – избегая глазного контакта – на Манхэттене в них врезался негр – поругались немного – разъехались – мы чистые – они грязные – они даже не умеют хоронить своих мертвецов – не выносят их в открытых гробах с красивыми лицами – у нас каждый мертвец с красивым лицом – моя бабушка тоже с красивым лицом без морщин – она улыбалась – и все глядят, восхищаются – они зарывают своих бульдозерами – у них могильщик за рулем – они не знают поминок – не ведают поминального воя – все-таки Россия – лучшая страна в мире – и русские – самые лучшие – но – пришли – погубили – испохабили – Россия сокращается до семейного очага – Россия бабушки и ее абажура – бабушка всегда права, потому что она моя бабушка – и если я не хочу пожертвовать здоровьем моей бабушки ради свободы в России, то что значит моя любовь к свободе и России? – после обеда собрались за столом обсудить вопрос – позвали Кевина, но суперКевин, предводитель теней, прозрачно намекнул на то, что не надо из столовой выносить бананы – тени разволновались – так кто же Родина? – дурак служит в охранке – пьет – бьет жену – он переродился – многие переродились – все переродились – они продались – они угроза моей безопасности – трудно найти более усложненные тени – прогуливающиеся по аллейкам – где пахнет скошенной травой – где борются с одуванчиком не на жизнь, а на смерть – где одуванчик – враг народа, там Америка – памятник собаки ловит в прыжке брошенную тарелку – в компьютерном центре пишут русские сочинения – Воркута спит, положив голову на Чехова, под шум кондиционеров – ей снится русская мысль о том, что зло – общественный порок – эта мысль недоступна новой зазеркальной родине – зато она производит суперполицейских, суперпочтальонов, супергазонокосилки – в России едят людей – убивают детей – тут дети мои в порядке – они ходят в глупые супершколы – едят несочную клубнику размером в яблоко – а там все анти – антитерра – мы будем их по радио учить – как им жить – я свободен – они не свободны – я русский царь – всероссийский монарх – пусть меня позовут – я приеду – а может быть – не приеду – все равно, у них все кончится говном – ноги воняют – Новый год воняет – санки воняют – дефицит воняет – дембель воняет – рожь воняет – больницы воняют – парты воняют – церковь воняет – глаза воняют – бабочки воняют – генералы воняют – керосин воняет – чувства воняют – шары воняют – кухня воняет – Волга-матушка воняет – книги воняют – капуста воняет – парк культуры воняет – иван-чай воняет – трупы воняют – дети воняют – шахматы воняют – не приеду – или все-таки я приеду – я их научу – но мне лень – у меня здесь свое дело – гараж – семья не хочет ехать – долги – теньюр[15] – ссуда – парное молоко Новой Англии – по вечерам, когда жара несколько спадает и еще не хочется лезть под искусственные простыни, не пропускающие воздух, цари собираются вместе – пьют царскую водку – покупают дешевую закусь – поют русские песни – они не виноваты – так случилось.

Потомственный граф или князь – русский малый – а возьмите себе в провожатые – сказал он Сисину – кого-нибудь из студентов – у кого машина – она записалась к нему на семинар – он прямо к ней – она уже обклеила комнату всякими милыми плакатиками – здравствуйте! – поехали вместе? – на фестиваль – тени сомнения побежали у нее по лицу – мне надо заниматься – я вам помогу – поехали! – она колебалась – Сисин добавил: – безопасность гарантируется – вернемся сегодня же, после концерта – вниз по Седьмой – мимо гориллы, держащей на ладони «фольскваген» – мимо музея с подозрительно яркими Ренуарами – мимо собачьих бегов – по дороге приняли участие в народном гулянии с бесплатным мороженым – осмотрели новую фабрику сливочного мороженого – губернаторша быстро сказала милую речь – шел летний дождь – перестал – веселились дети – вермонтцы прогуливались – поедая различные шарики совершенно бесплатно – развевались флажки – я люблю ванильное – призналась она – а я малиновое – а еще есть банановое – давали с грузовиков – было очень народно – это их сблизило – Сисин ехал счастливый, но надорвавшийся по летней Новой Англии – с ее призывами к кленовому сиропу – по узкой Седьмой, временами переходящей во что-то более просторное – нет, он понимал, что ему полагается быть счастливым – Берман объяснил плохо и нервно – на гребне славы он держался неровно – то слишком скромно – всем кланялся – благодарил – то слишком надменно – презирая условности – ходил на званые обеды в шортах – заблудились – хотя отель был прямо на Седьмой – свернули заранее – кидались туда-сюда – не знали, успеют ли – Воркута получала удовольствие от выговаривания русских фраз – почему она стала изучать русский язык? – случайно – она не знала его ВП – только слышала – почему такое странное название? – я обязательно прочту – она дала ему вести – автоматика – без сцепления – сначала было непривычно – она смеялась – она спросила, можно ли писать без Бога? – ей хотелось, чтобы Сисин сказал нет – Сисин сказал нет – но после добавил, что с Богом у него всегда было непросто – почему? – он начинал, естественно, как агностик – она гордилась, что у нее много подруг – она им пишет письма – они ей пишут письма – она им снова пишет – языком клеит марки – в ходу доносы на преподавателей – никого не обидь – особенно черных и гейев – Кевин от страха застеклил дверь своего кабинета – положил конец всем двусмысленным шуткам – развесил зловещие предупредительные листовки – запретил ночные купания на водопаде – отменил поцелуи при встречах и проводах – похлопывание по плечу – любые формы подмигивания – замуровал проходы между мужским и женским общежитиями – ночью проснулся с криком, держась за щеку – приснилось, что, забывшись, он подал своей толстой секретарше плащ – ничего не сказав, она влепила ему пощечину – отъехав на двадцать миль от кампуса, в пустом баре, понизив голос, Кевин рассказал Сисину о ночном кошмаре – свисали надутые чучела рыб – никому не рассказывай! – старинные лыжные крепления были прикручены к потолку – Воркута покачала головой – ну, хорошо – сказал Сисин Кевину в том же баре с креплениями – ты согласен, что негры танцуют лучше белых? – Кевин долго обдумывал вопрос – лучше танцуют? – переспросил он подозрительно – пожалуй, лучше – наконец решился он – значит, с другой стороны – неумолимо сказал Сисин – нет – сказал Кевин – другой стороны нет! – Ларус в начале XX века – это что еще за Ларус? – поморщился Кевин – французская энциклопедия – напомнил Сисин – в ней черным по белому написано, что черная раса est inferière en intelligence à la race blanche[16] – Женя, прошу тебя, прекрати! – не выдержал Кевин – вы все, русские, расисты! – а вы – рассердился Сисин – сраные либеральные лицемеры! – лицемер – это культурный человек – с достоинством сказал Кевин – Воркута снова покачала головой – она улыбнулась и сказала: – а все-таки черные танцуют лучше – вся лужайка была засеяна американскими меломанами – Берман с женой уже уехали на концерт – они расстались два года назад в Москве – не дождались – Сисин поразился такой любви Америки к серьезной музыке – расцеловались в артистической – Бер ман был оживлен, подвижен, с пьяными от успеха глазами – вокруг него крутились меломаны – пожилые богатые пары – дирижер из Израиля – были даже советские – как всегда, очень противные – я устал – друг говорил решительным, громким голосом – трехкомнатный апартамент – успех – поужинаем в номере? – заказали на ужин омары – официант торжественно внес – хотя в Америку Сисин прилетел с непосредственным метафизическим заданием, отныне он решил есть только омары, и в большом количестве – он еще не знал, что они чересчур сытные и что после спаржи писается совершенно особой спаржевой мочой – на подмосковной даче у Бермана ели шашлык – Берман всегда был противный – делал из себя жертву большевизма – Сисин взялся за телефон – выписал Читателя с большой буквы – приезжайте с сестричкой – но Читатель приехала сама по себе – они распилили ее на двоих – маэстро снизошел до того, что слабал фокстрот – учил всех, как жить – мурлыкал на диванчике, снимая у Читателя малиновый носок – какая ножка! – расслабь животик – он даже шашлык умел делать в камине властно и дидактически – Читатель жмурилась, уплетала за обе щеки – забрала в рот обоих – потерла друг о друга – жмурясь – кутаясь в куцый платок – Воркута незаметно ушла в комнату, где они собрались ночевать – Сисин подарил Берманам две банки икры – у нас в Нью-Йорке икрой забит холодильник! – весело сказала смешливая мадам Берман – подари кому-нибудь другому! – она ждала его, привстав на локте – в рубашке – розовой – простроченной на манер джинсов – может быть, она читала? – скорее всего так и было – она читала учебную «Каштанку» с ударениями на каждом слове – объедки омаров лежали – хочешь вина? – он налил из недопитой бутылки – она подняла на него глаза – в зубах она держала 100-процентную американскую улыбку – ослепительные зубы казались драгоценными камнями – сама Америка ждала его в постели – молодая нация выпила «Шабли» – в розовой рубахе надежды – он еще не знал, будет ли любовь, но был приятно взволнован – в Америке, объяснил Берман, все просто, если есть деньги – он залез под простыню и категорически запротестовал по случаю розовой ковбойской рубахи – во-первых, в комнате жарко – во-вторых, так нечестно – в рубахе – но сначала они полежали – привыкая друг к другу – как две большие варварские страны – потом он ее обнял и поцеловал – без особого варварства – скорее в виде поощрения – она не поцеловалась – ты чего? – он даже удивился – она лежала на спине – в глазах у нее стояли слезы – я не могу – давай поедем назад – утром – мягко сказал Сисин – ты сказал, что мы вернемся вечером – Сисин встал, выпил еще белого вина – но уже очень поздно! – я не могу с тобой спать в одной комнате – почему?! – я не могу тебе сказать, почему – Сисин снова выпил вина и закурил – я не какой-нибудь штатный профессор – я гастролер – я вольная птица – ты мне нравишься – ты тоже мне нравишься – сказала она через силу – дело не в том, что ты профессор – а в чем? – я не могу тебе сказать – Сисин наклонился и поцеловал ее в рот – она поцеловала его и вдруг выпрыгнула из постели – подбежала к окну – казалось, она хочет позвать на помощь – ее трясло – у нее был не на шутку перепуганный вид – схватила рюмку – выпила – стуча зубами о стекло – она догадалась о моей миссии – недаром спрашивала о Боге – он стоял, не зная, что сказать – как оправдаться – он тоже выпил – ну чего ты? – спросил он – она целовалась страстно и неумело – зубы мешались – она оттолкнула Сисина – нет! – чокнутая – догадался Жуков – не угадал – сказал Сисин – Жуков сгущал интригу своего средиземноморского сочинения – сидя у корыта человеческой цивилизации – книга определенно не удалась – видна претензия – потуги на новизну – никакого движения – один нигилистический распад – видали мы и это типографским шрифтом, бумага и не такое стерпит – потом он полетел к ней в ее глупый город – уже прошел год в Москве – она повзрослела – они тайно встретились перед зданием Министерства иностранных дел на Смоленской – она была в длинном, мышиного цвета пальто – как-то сразу настала московская зима – сентябрь у нас херовый месяц – надо сказать, что от Москвы до Смоленска климат почти не меняется – лес стоит, ненадолго разбуженный летом – природа ориентирована на зимы – никаких шуток – ничего вечнозеленого – кроме хвои – а лето – это отпуск – комары – в сыром лесу – к западу медленно нарастает количество усатых мужчин и деревень на чи – Козловичи – усатость – остаток польского влияния на Западной Руси – экскременты отползшей на место Европы – в Смоленске соборы тронуты окошками света – желтые цветочки – поднимающие голову люпины – очень, навсегда сыро – стоит березовый – с елками – лес – Сисин выехал в двадцатиградусный мороз, и до Смоленска было дико холодно в его белых «Жигулях» – в Минске падал хлопьями снег – назавтра они с Ирмой въехали в туман – и ехали в тумане двадцать пять километров – пугаясь грузовиков – когда туман рассеялся – потекли ручьи – земля в середине зимы оказалась зеленой – в Польше с дубов еще не облетели ржавые листья – крестьянки шли с крашеными губами – но лучше, когда солнышко – пуская густой зимний пар, он заправился – под Смоленском – где начинаются горки – он чуть не улетел – было скользко – Сисин активными движениями предложил снять рубаху – розовую – это предложение не встретило сопротивления – в Толочине возникает первый-последний католический костел прямо возле дороги – рядом с детским садом – сюда дошел прибой Европы – два мотоцикла вылетели на трассу – парни с девками – и если второй отстал и затормозил – то первый вылетел прямо под колеса сисинской машины – с другой стороны никто в тот момент не ехал – так что не сбили – мотоцикл полетел через кювет – не сразу перевернулся – поскакал ведьмой по полю – безграничному – ничем особенно не усеянному – поскакал очень быстро – наткнулся на кочку – перевернулся – загорелись в небе голубые трусы летящей через себя белоруски – мотор взревел – ничего не взорвалось – Сисин остановил машину и с бьющимся сердцем побежал через дорогу в поле – предчувствие его не обмануло – у девки все было задрано – городские трусы лопнули на лобке – перед взором Сисина возникла светловолосая красавица пизда – слегка приправленная кровью – ее обладательница была мертва – Сисин быстренько вынул крепкий стоячий хуй – не мешкая и не дроча, засунул его в только что умершую пизду – он знал, что девушкин дух летает где-то низко над головой и забавляется картиной – правда, дух еще немножко взлохмаченный – все так быстро произошло – Сисин вернулся к машине – завел мотор и поехал на Запад – отчего у нее на пизде была кровь? – по дороге спрашивал себя Сисин – с переездом русско-белорусской границы климат решительным образом меняется – именно здесь начинается поворот к лету – поворот к Джотто и Данте – снимая с нее розовую рубаху, Сисин осознал, что вступает в контакт не только с ней, но с целым континентом – у континента были большие молочные груди с маленькими кисельными сосками – крепкий живот пловчихи, с пушком – а также трусики, с которыми Сисин не спешил расставаться – континент вел себя достаточно пассивно и покорно – у него был отличный пупок – континент заранее выделил Сисину право на покорение – однако в рамках приличий и уважения к девичьей скромности – Сисин поклялся соблюсти все ритуалы – он долго обцеловывал и нащупывал континент, пока не предложил ему стащить полосатые полуспортивные трусики – я не могу – слабым голосом сказала она – схватившись за трусики – но ведь мы же все выяснили – сказал Сисин – таща трусы на себя – тут обнаружились волосики светлого содержания – небольшая кущица – столь решительно контрастирующая с обилием Манькиного лобка – всегда несколько взопревшего – сильно прущего черными волосами из тигриных трусов – Кевин Росс утверждал в уединенном баре, с лыжными креплениями на потолке, что это помесь тургеневской девушки – коса – она порой заплетала волосы – с вермонтской молочницей – мы, американцы, считаем, что индейское лето в Вермонте по яркости красок гораздо сильнее русской золотой осени – с законной гордостью добавил Кевин – да ну? – недоверчиво сощурился Сисин – неужели больше красных и желтых оттенков? – а также рыжих, бурых, коричневых, сизых и даже лиловых! – выпалил Кевин – не слишком ли это все вместе пестрит? – поинтересовался Сисин у друга – смерть белоруски привела его к целому ряду философских заключений – например – Сисин придвинулся к Кевину – смерть иноверца, вообще человека другой национальности, девальвируется на треть, наполовину, еще дальше – вот так, голубчик – убили, скажем, мексиканца – негра – китайца – русского – это значит: убили не человека, а что-то другое, менее важное, несущественное – в таком случае труп страшнее смерти – почему ты все время хочешь решать нерешаемые вопросы? – изумился Кевин – у нее было тщеславие юной особы, пускающейся в авантюры с собственным профессором – она хорошо плавала и даже участвовала в соревнованиях – ничего мы не выяснили! – она решительно вновь натянула трусы – ты должен меня понять – Сисин вздохнул и выпил белого вина – она была стерильна, как всякая американка – недаром немецкая она-она сказала про свою пизду, когда он полез к ней – сказала спокойно и дружественно – без тени кокетства или паники – так свойственной Маньке – она не чистая – она ведь не американская – Сисин остался под впечатлением простого грамотного ответа – в ее детстве по разрушенной улице расхаживали жены американских офицеров в шортах и бигудях – они преподавали уроки свободы – превратности свободы не спасли свободный роман – критика писала гадости – он хочет обыграть и обвести всех – его приемы надоедливы, однообразны – все это слишком напоминает – делались различные предположения – у нее были длинные, сильные ноги пловчихи – груди тоже напоминали спортивный снаряд – впечатление было всеамериканским – у них нет настоящего тела – его бездетная Ирма, уже в возрасте и не самая красавица, в горячих ваннах имела успех – Кевин возбудился на его глазах и, повернувшись к Ирме своим полудетским хуем, делал вид, что ничего не произошло – Ирма улыбнулась ему скромной улыбкой и пошла в ванны – Сисин гордился семейным успехом – американки – это спортзал, а не женщины – континент сопротивлялся – они снова пылко поцеловались – снова Сисин стал стаскивать с континента трусы – тут она разрыдалась – я хочу тебя – сказала она – но я не могу – не спрашивай меня, почему – это тайна – какая может быть тайна? – нетерпеливо вскричал Сисин – тише – сказала она – она зашептала ему на ухо, путая английские и русские слова – низким грустным голосом – мне нельзя по контракту вступать в отношения с русскими – на кого ты работаешь? – на National Security – разведчица? – с дьявольским блеском в глазах ахнул Сисин – она молча кивнула – я не одна – нас несколько в школе – ты в самом деле настоящая шпионка? – не поверил Сисин, вглядываясь в чистое, юное лицо – я готовлюсь – сказала она – зачем тебе это надо? – я люблю русскую литературу – но у меня нет денег – они хорошо платят – что ты там делаешь? – я подслушиваю разговоры – какие разговоры? – признавшись, она ослабла и лежала на подушке умиротворенная – ну, разные – под дверью, что ли? – она слабо засмеялась – нет, не под дверью – иначе – на пленке – мне дают пленку телефонных разговоров – междугородных – солдат звонит матери – он отравился, лежит в больнице – я перевожу на английский – или директор ругается по телефону с инженерами – в основном одна глупость – кроме того, плохо слышно – эта русская телефонная сеть – я знаю – но иногда попадаются мелкие детали – которые нужны ведомству – ау! – сказала она – какие у тебя широкие плечи! – ой.