Правда, вечером, когда вождь объявил привал, Сара повалилась на землю там, где стояла, и тут же уснула.

Проснулась она от грубого толчка. Была глубокая ночь. вокруг догорали костры, и в отблесках их пламени Сара увидела перед собой искаженное злобой лицо Белого Буйвола.

Он схватил ее за руку и поволок на свое походное ложе.

«По крайней мере я смогу немного поспать на мягком», — с горькой усмешкой подумала Сара.

Но этого не случилось. Белый Буйвол на этот раз не был к ней равнодушен, он задался целью наказать ее за непослушание. На Сару обрушился град ударов, щипков, пощечин. Потом он заломил ей руки за спину и грубо изнасиловал. Саре казалось, что все внутри ее разрывается.

Она пришла в неописуемую ярость и стала кричать и вырываться.

— Небесные Глаза очень строптивая, — зло рассмеялся Белый Буйвол.

Свет померк в глазах у Сары, когда он со всего маху ударил ее кулаком по голове и продолжил издеваться уже над бесчувственным телом.

Сара пришла в себя только тогда, когда вождь отбросил ее от себя и она оказалась на земле. Одернув юбку, Сара подняла голову и увидела прямо над собой Северную звезду. Ирония судьбы! Но стремление освободиться от унизительного рабства не покинуло ее, а, напротив, окрепло.

Она выждет немного и снова сбежит. И ничто не заставит ее отступиться от принятого решения!

Весь следующий день, покорно шагая под присмотром индейской скво, Сара думала о своем неудачном побеге и планировала новый. Самой большой ее ошибкой было то, что она решила бежать пешком. В следующий раз она возьмет лошадь. Сделать это будет трудно, поэтому надо придумать какую-нибудь хитроумную уловку.

— Ты напрасно бежала, — раздался рядом с ней тихий участливый голос.

Сара вздрогнула и обернулась.

— А, это ты, Цветок Прерии, — улыбнулась она. — Теперь я уже не пария?

— Я не понимаю, — недоуменно взглянула на нее девушка.

— Не важно, — отмахнулась Сара. — Я очень рада, что хоть кто-то заговорил со мной. А что странного в том, что я попробовала бежать? Это вы — свободные люди, Цветок Прерии, а я рабыня, которую купили за связку шкурок!

Ваш вождь жестоко обходится со мной.

— Разве Белый Буйвол плох в постели? — смутившись, спросила девушка.

— Хуже его только два, нет, три человека. И все они бледнолицые. Один из них мертв, — Сара вспомнила, как убила Бельмо, когда тот попробовал изнасиловать ее. Но Белый Буйвол не пьяный скупщик мехов, он силен, жесток и всемогущ. Даже если у нее оказался бы под рукой нож, вряд ли она смогла бы пустить его в ход. Если бы случилось чудо и ей удалось убить вождя, воины тут же изрубили бы ее на куски томагавками.

— ..что ты сказала два солнца назад, правда, — говорила тем временем Цветок Прерии. — Жизнь индейских женщин тяжелая. Но так заведено у племени пауни, — обреченно заключила она.

— Не грусти, Цветок Прерии. — Сара ласково пожала руку девушке. — Жизнь белых женщин немногим легче.

День клонился к вечеру, когда Сара как бы невзначай оказалась рядом с рыжей лошадкой с носилками на спине и пошла рядом. Она украдкой огляделась и убедилась в том, что за ней никто не следит. Наверное, вождь решил, что неудавшийся побег и наказание отбили у нее охоту пытаться совершить его снова.

Сара стала тихо и ласково нашептывать на ухо лошади ничего не значащие слова, чтобы она привыкла к звуку ее голоса. Сначала лошадь с опаской косилась в ее сторону, но потом успокоилась и медленно затрусила рядом. Тогда Сара осторожно погладила ее по гриве. Лошадь шарахнулась в сторону, но скоро привыкла и к этому.

В течение следующих нескольких дней Сара терпеливо приручала животное, на которое возлагала столько надежд.

Наконец они окончательно подружились.

На закате четвертого дня пути Белый Буйвол вдруг осадил коня и, замерев как статуя, поднял вверх руку. По рядам индейцев пронесся радостный рокот. Воины слезли с лошадей и бросились к вождю. Женщины последовали за мужчинами, и среди них была Цветок Прерии. Сара подошла к ней.

— Что случилось?

— Буйволы, — объяснила девушка.

Сара посмотрела туда, куда были направлены взгляды индейцев. Перед ними лежала узкая долина, которую пересекал быстрый ручей. По ту сторону ручья мирно паслось огромное стадо буйволов.

— Господи, я никогда не видела ничего подобного! — воскликнула Сара. — Да их не меньше тысячи!

— Я не знаю, что такое «тысяча», но буйволов много. Цветок Прерии тоже никогда столько не видела.

В этот момент над толпой пронесся клич вождя:

— Ва-ти-хес ти-кот-ит ти-ра-ха!

— Что он сказал? — спросила Сара у девушки.

— Вождь сказал, что завтра мы убьем буйвола. Сегодня вождь не станет делить с тобой ложе, — смущенно добавила Цветок Прерии.

— Почему?

— Он должен сохранить силы для охоты. Когда воин идет на войну… Как это сказать?.. Другое дело. Воин может не вернуться.

— Слава Богу, что вождь идет на охоту! — усмехнулась Сара.

— Следующая ночь будет другой.

— Что это значит? — насторожилась Сара.

— Если убьют много буйволов, вождь проведет с тобой всю ночь, — весело рассмеялась девушка.

Белый Буйвол отвел племя в сторону от стада примерно на две мили.

— Завтрашняя охота на буйволов… — Сара аккуратно подбирала слова. — Это важное событие? Все племя, наверное, будет принимать в ней участие?

— Да. Как это ты говоришь? Важное. — Цветок Прерии радостно захлопала в ладоши. — Завтра будет трудный день. Воины будут охотиться весь день. Женщины поставят вигвамы, будут разделывать туши. Готовить еду. Когда сядет солнце, будет пир! — торжественно заявила она. — Без буйволов пауни погибнут. Перед охотой будет танец буйвола, молитва А-ти-ус-ти-ра-ва, Отцу Духов, чтобы воины убили много буйволов. Времени нет. Буйволы здесь.

Пауни нужно мясо.

«Завтра ночью, когда индейцы наедятся до отвала и завалятся спать после охоты, я сбегу», — подумала Сара.

— Здесь поставят вигвамы, — сказала Цветок Прерии. — Буйволы не увидят, не почуют пауни.

Племя, как по команде, принялось разбивать лагерь.

Сара стала свидетелем уникального по быстроте и слаженности действа — три жены вождя ставили вигвам.

Сара чистосердечно предложила им помощь в надежде, что они перестанут ненавидеть ее, но стоило ей подвернуться им под руку, как они прогнали ее. Саре оставалось отойти в сторону и пассивно наблюдать.

Сначала женщины сняли с лошади носилки и разгрузили их. Колья, из которых были сооружены носилки, послужили каркасом для вигвама: три подлиннее легли в основание; более короткие связали вместе сухожилиями антилопы так, чтобы они образовали треногу, которую затем установили на основании для большей устойчивости.

Затем женщины собрали несколько дюжин коротких веток и воткнули их в землю вокруг каркаса. Сара обратила внимание, что шатер вождя по традиции получается выше, чем остальные. Шкуры буйвола использовались для наружного покрытия каркаса. Две женщины на плечах держали третью, которая забиралась наверх и закрепляла шкуры у вершины пирамиды. Шкуры свободно ниспадали внахлест.

Вход в вигвам был сделан с восточной стороны. Сара знала от Цветка Прерии, что индейцы всегда обращают вигвамы на восток, чтобы просыпаться с первыми лучами солнца.

И наконец жены взяли два самых длинных кола и воткнули их в шкуры у самой вершины вигвама. Эти колья не были воткнуты в землю, а остались свободными. Они служили для того, чтобы регулировать температуру в вигваме, сдвигая или раздвигая шкуры.

Сару потрясло, насколько быстро индейские женщины выполнили такую трудоемкую работу, причем без видимых усилий. Возведение вигвама заняло у них не более получаса.

Все это время Сара вожделенно смотрела в сторону ручья, который протекал всего в нескольких ярдах от становища. Когда жены вождя скрылись в вигваме и занялись устройством ложа и трона для своего господина, Сара стала потихоньку подбираться к воде, стараясь не привлекать ничьего внимания. Если Цветок Прерии говорила правду и она сегодня будет лишена чести согревать постель вождя, то может доставить себе удовольствие хотя бы на одну ночь снова ощутить себя чистой. Сара огляделась и убедилась, что индейцы заняты своими делами и никто не смотрит в ее сторону. Воины проверяли боевое снаряжение перед охотой, их жены ставили вигвамы. Поскольку у каждого воина было по одной жене, другие вигвамы строились медленнее. Сара подумала о том, что быть одной из трех жен вождя лучше, чем единственной женой воина, — работа распределялась поровну на троих.