Значит, все, что говорит этот тип, правда!

С замирающим сердцем Эстелл покатила кресло в спальню. Барлоу стоял у шкафчика Френа.

Сияя всем лицом, он подбросил ключ на ладони.

— А вот и он! И под какой же кроватью у нас чемоданчик?

— Под той, — указала Эстелл, чувствуя, что ей не хватает воздуха.

Барлоу торопливо вытянул чемоданчик из-под кровати, отомкнул замок и принялся шарить в нем дрожащими от нетерпения руками. С торжествующим воплем он извлек из чемоданчика две толстые тетради:

— Вот они!

Он присел на кровать и стал листать дневники, время от времени задерживаясь на той или иной странице, чтобы изучить ее более внимательно. Потом, удовлетворенно покивав головой, продолжал читать дальше.

В голове Эстелл мысли метались, словно конфетти, подхваченные порывом ветра. События развивались для нее слишком стремительно. Она не знала, правильно ли поняла все, что ей было сказано за последние несколько минут. Она нашарила в кармане сигарету, закурила и глубоко затянулась.

В этот момент раздался громкий стук в дверь. «Полиция!» — мелькнуло у нее в голове. Пришли наконец допросить ее? Она начала было говорить что-то сидевшему на кровати адвокату, но тот с головой ушел в чтение дневников.

Вздохнув, Эстелл покатила кресло в другую комнату, осторожно маневрируя, чтобы приблизиться к входной двери и повернуть ручку замка.

Но это опять была не полиция. За дверью в возбуждении переминался с ноги на ногу молодой человек.

— Миссис Эндоу? — напористо осведомился он. — Мне тут звонил адвокат. Некто Тед Барлоу. Он упомянул о каких-то дневниках вашего мужа…

— Минутку! — К входной двери бежал еще один человек. С трудом переводя дыхание, он выпалил:

— Вы миссис Эндоу? Не подписывайте ничего! Я уполномочен предложить вам…

Мартин был удивлен тому, как много людей собралось проститься с Бретом Клоусоном. В прессе о его похоронах не сообщалось, устраивать их пришлось наспех. Оповестить удалось лишь самых близких Брету людей. Однако весть, видимо, разнеслась по всему Новому Орлеану из уст в уста со скоростью степного пожара.

Для того чтобы выполнить просьбу Лины об организации сегодня днем особой погребальной церемонии, Мартину потребовалось употребить все свое влияние. Чтобы ускорить события, ему пришлось угрожать, уламывать, упрашивать, обещать, требовать услугу за услугу и даже пойти на подкуп в виде головокружительной платы похоронному бюро. А в организации проведения вскрытия огромную помощь ему оказал капитан Джим Боб Форбс.

В конечном итоге все удалось уладить, и в этот послеполуденный час Скорбной среды они хоронили Брета Клоусона.

Похороны под джаз — одна из старинных новоорлеанских традиций. И насколько было известно Мартину, нигде более в мире ничего подобного не существует. Своим появлением этот ритуал обязан неграм. В самые первые годы после отмены рабства социальное страхование для чернокожих — даже на случай смерти — было недоступно. И тогда они образовали похоронные общества, или ложи. Каждый их член вносил определенную сумму еженедельно, ежемесячно либо когда появлялась такая возможность. Когда член ложи умирал, похоронное общество оплачивало все расходы по похоронам и нанимало духовой оркестр. Многие признанные авторитеты в данной области утверждают, что подлинный новоорлеанский джаз ведет свое существование от похорон под джаз. Они устраиваются практически только для чернокожих, однако иногда делаются исключения и для белых — обычно для страстного поклонника джаза или белого музыканта, пользовавшегося уважением негров.

Сегодняшние похороны под джаз были одним из таких исключений. Сейчас процессия направлялась на кладбище. Возглавлял ее оркестр Пита Делакруа. Он играл траурную мелодию «Ближе, Господи, к Тебе».

Соло на трубе виртуозно исполнял Крошка Пит.

Поскольку покойный не принадлежал к похоронной ложе, траурное шествие вместо ее членов, как это принято, возглавляли музыканты под руководством Крошки Пита. За ними следовал катафалк с гробом, который сопровождала семья Брета. Сразу после них шли Мартин и Ракель с Линой. Замыкали погребальную церемонию остальные ее участники, которых на негритянских похоронах под джаз обычно называют «вторым эшелоном». В их ровных рядах Мартин заметил много незнакомых ему чернокожих.

Некоторые из них захватили зонтики, хотя стоял ослепительно солнечный день и на небе не было ни облачка. Траурная процессия растянулась на два квартала, в нее по ходу вливались все новые и новые люди.

Мартин обратил внимание на то, что проводить Брета в последний путь собрались многие видные горожане, а также игроки футбольной команды «Сейнтс». Был здесь и Рексфорд Фейн. Он дважды пытался заговорить с Мартином — один раз в церкви и второй раз уже на улице. Но в обоих случаях Мартин молча и почти грубо отстранял его от себя. Пришли на похороны Эбон и капитан Джим Боб Форбс.

Одри Мартину на глаза не попадалась. Не то чтобы он действительно ожидал ее здесь увидеть, но все же вынужден был сознаться самому себе, что втайне рад, что ее нет. Когда сегодня утром он позвонил Одри и объявил о своем решении никогда более с ней не встречаться, ей изменила обычная сдержанность, и она обрушила на него все грязные ругательства, какие только знала. Не дожидаясь конца ее гневной тирады, Мартин повесил трубку.

Когда процессия свернула в квартал, который вел к кладбищу, и оркестр заиграл «Иду к Тебе, Господи», Ракель тронула его за рукав. Мартин взглянул в ее печальное, чуть тронутое улыбкой лицо. В порыве нежности он, едва сдерживая страстное желание поцеловать ее, коснулся пальцами ее щеки.

По другую сторону Мартина, изо всех сил сохраняя спокойствие, шла Лина. В отличие от вчерашнего дня сейчас слез на ее лице не было. И все же все ее черты выражали неподдельную скорбь. Траур она не надела — еще раньше она сказала Мартину, что Брет это бы не одобрил. Она была в желтом костюме, который придавал ей почти праздничный вид, столь не соответствующий выражению печали на ее лице. Единственной уступкой случаю стала юбка, подол которой достигал колен.

У ворот кладбища оркестр расступился, чтобы пропустить катафалк. На мгновение музыка смолкла, затем Пит Делакруа извлек из своей трубы печальные ноты мелодии «Отпусти его». Когда траурная процессия стала проходить через кладбищенские ворота, он взмахнул трубой, и оркестр заиграл похоронный марш.

Возле могилы оркестр под руководством Пита приглушенно исполнил скорбный псалм. Из обступившей ее полукругом толпы послышались всхлипы и рыдания, подчеркивавшие рвущие душу звуки траурной музыки.

Священник произнес короткую речь, и гроб опустили в могилу. Лина сдавленно вскрикнула и отвернулась Люди начали потихоньку расходиться. Однако по прошлому опыту Мартин знал, что похороны под джаз еще далеки от завершения Все, кто здесь был, вновь соберутся вместе у ворот кладбища, и церемония будет продолжена на обратном пуги.

Мартин вместе с Ракель и Линой отошел в сторону.

Лина взяла себя в руки.

— Я так рада, что мне пришло в голову устроить похороны под джаз. Это так красиво и необыкновенно трогательно. Брету бы обязательно понравилось.

С едва заметной улыбкой Мартин ответил:

— Ты еще ничего не видела. Подожди, пока мы отправимся в обратный путь.

Он отступил от них на пару шагов и раскурил гаванскую сигару.

— Весьма достойное прощание, сенатор.

Мартин обернулся и увидел перед собой Эбона.

Ко всеобщему удивлению, на нем был подобающий случаю темный костюм и галстук.

— Да, Линкольн. Но должен признаться, что слегка удивлен, встретив тебя здесь. Мне казалось, ты не одобряешь похороны под джаз, считая их наследием дядюшки Тома.

— Но я же осуждаю отнюдь не все без исключения традиции нашего народа, — сухо парировал Эбон.

Затем, смягчившись, он даже позволил себе мимолетную улыбку. — Хотя, видимо, я сам дал вам основания думать иначе. К слову сказать, завтра состоятся еще одни похороны, сенатор. Вы, наверное, слышали, что вчера полицейский убил Грина?