Впрочем, встреча с небесным посланцем для него бесследно не прошла. Вскоре, недели через три, Пашка заболел. Прибежал однажды домой после игры в футбол и, хоть был разгоряченным, никак не мог согреться, отказался от еды. Лег на теплую печь, однако озноб только усиливался, стали холодеть руки и ноги, сердце гулко стучало, ломило все тело. Мальчишка понял, что спасение только в больнице, и взмолился, чтобы его туда отвезли. Временами он терял сознание. Нашли лошадь, телегу и уже по ночи повезли. Это была начальная стадия его непонятной болезни.

В районной больнице – уколы, глюкоза под капельницей: признали, будто невроз сердца. Через неделю выписали. Но вечером ему вновь стало так плохо, что пришлось тут же везти обратно. После этого не выпускали уже полгода. Состояние непонятное: накатывает слабость, холодеют конечности, сердце едва трепещет, чернеют пальцы на руках и на ногах. Врачи ничего не понимали, меняли лекарства – результаты нулевые. Многое ему нельзя было есть, практически он стал инвалидом I группы. И хотя родители его не любили, но, видя его мучения, переживали.

– Перед выпиской я оказался за дверью кабинета, – вспоминал Павел, – и услышал, как врач говорит матери: «Если он умрет – это будет лучший выход для него: не будет мучиться...» Мать тихонько плакала. Однако я очень хотел жить, чувство страха перед смертью было настолько сильным, что я мысленно стал обращаться к Богу с неумелой молитвой о жизни. И еще я понял, что мне бесполезно надеяться на медицину.

Наверное, страх перед небытием заставлял его в больничной палате все чаще возвращаться к эпизодам тех странных августовских видений. Он стал что-то припоминать, эпизод за эпизодом стали высвечиваться кадры из жизни незнакомого мужчины, чья судьба прослеживалась от рождения до самой смерти. И вдруг однажды он осознал, что ему показывали его собственную судьбу! Рождение малыша, случаи из детства, прыжок с моста, спасение, когда тонул, болезнь подростка – ведь это про него!

«Значит, я выживу! Буду здоров! Ведь «тот» человек дожил до глубокой старости...» – размышлял Павел. Но, что интересно, момент встречи с незнакомцем в видениях напрочь отсутствовал. Тропа до того была ярко показана, а потом – резкий переход к болезни.

Когда Павел осознал, что будет жить, то сразу выбросил все таблетки. И первое, что он сделал, когда его привезли под Новый год из больницы, – встал на лыжи и прошел 15 километров. Пришел в ужасном состоянии, сердца не чувствовал, лицо бордовое... Но бросать самолечение не собирался. Он стал интересоваться религией, соглашался идти к бабкам, которые лечили молитвами и заговорами. Мать находила таких знахарей в окрестных поселениях. Правда, и служители церкви, и бабки-колдуньи оказались бессильными перед его болезнью.

Больше года температура у него держалась между 38 и 39 градусами, сердце билось необычно. Он понял одно: никакой это не невроз, а связано с теми потоками информации, которые он получил тогда на полевой тропе. Отсутствие возможности рассказать кому-либо о встрече заставляло его все чаще обращаться к тем своим видениям, и они все четче проявлялись в виде неких знаний. Особенно необычным и интересным был второй поток – о законах Вселенной и судьбе человеческой цивилизации. Но, поскольку мальчишка был мал и ничего не смыслил в этих материях, картины из второго потока не раскрывались полностью. Это пришло, когда он был уже зрелым человеком.

Спустя 27 лет возмужавший, крепко стоявший на ногах, удачливый бизнесмен П. В. Пятов получил некий мысленный приказ: пора выходить из тени. К тому времени он окончил Горьковский торговый институт, много чего испытал в жизни, стал вполне самостоятельным человеком, руководителем собственной фирмы.

Первым делом ему надлежало честно рассказать людям о том, что с ним случилось однажды и что вскоре предстоит пережить человечеству. Приближался некий переломный рубеж, который должен был коснуться каждого на Земле – и целых государств, и отдельных граждан.

Начиная с 1995 года Пятов стал искать встреч с журналистами, иногда выходил на аудитории слушателей в учебных заведениях, во Дворцах культуры. К тому времени он жил в Волгограде, и в местных газетах изредка стали появляться заметки о необычных знаниях нашего земляка. Позже, в конце 1996 года, Павел вышел на меня: кто-то ему так посоветовал.

Павел Владимирович Пятов в 13 лет «увидел» весь свой жизненный путь до глубокой старости

В беседах с Павлом Владимировичем я намеренно существенную часть времени уделял его рассказам о первой, личной канве полученной им информации. С одной стороны, это было интересно: ведь мало кому дается знать свою судьбу в деталях до преклонных лет; с другой – четкое исполнение жизненных этапов по первому, «личному», каналу, на мой взгляд, добавляло доверия к событиям и информации по второму, «глобальному», каналу.

Проблема правдивой информации, а по сути, дезинформации, которую щедро несли в массы контактанты, уже тогда становилась острой, до неприличия опошленной, псевдонаучной, поэтому сколько-нибудь серьезные исследователи, тем более ученые, открещивались от контактной информации, как черт от ладана. Отыскивать крупицы ценной информации и знаний среди лавины словесного мусора и правдоподобной лжи становилось делом настолько непродуктивным, что этим занимались только самые большие оптимисты. Пожалуй, создание при Российской академии наук скандально известной «комиссии по лженаукам» обязано, прежде всего, валу дезинформации, которая стекалась по различным каналам в научно-исследовательские институты. Тут ученых понять все-таки можно: их достали дилетанты. Но, как часто бывает, здесь существует опасность с водой выплеснуть ребенка.

– Жизнь моя предсказывалась мне не по дням и часам, а по важным узловым моментам, – объяснял мне суть контактной информации Павел Владимирович. – Длительности между эпизодами я не знаю, даже не могу предполагать. Может, они случатся через пять лет, а может – завтра. Знаю, что событие должно быть, оно неизбежно, и все-все пока сбывалось, а вот когда... Иногда, особенно если наступала темная полоса в жизни, так хотелось быстрых перемен, а они не происходили! И думаешь, неужели сбой?.. Потом вдруг в одночасье все ломалось, логически увязывалось, концы сходились с концами – и следовало изменение! Порой такое неожиданное, что оставалось диву даваться: с каких незначительных случаев, знакомств, поступков начинался очередной поворот в судьбе... По своему внутреннему состоянию я научился заранее предугадывать перемены: какое-то особое чувство ожидания, беспокойства начиналось примерно за месяц до его свершения. Важно, что в моей жизни нет ничего случайного, ни одной случайной встречи! Особенно, если люди нормальные и в дальнейшем сыграют позитивную роль в событиях.

Вот один из первых эпизодов Пашкиного детства, который укрепил его веру в предсказанную судьбу.

Отец Павла был сторожем на колхозной пасеке, и ему было выдано ружье. А парнишка, не имея закадычных друзей в деревне, основное время проводил в лесу и частенько уходил с казенным ружьишком поохотиться. Никто из родных особенно не интересовался, куда и насколько он уходит. Так однажды он пришел к заброшенному колодцу на месте покинутого людьми хуторка. Было жарко, и очень хотелось пить. Ни котелка, ни иной посудины у него не было, и Пашка мыкался у подгнившего сруба, пытаясь набрать хоть пригоршню воды. Вдруг земля под ним ухнула, и он оказался в колодце.

Воды было по горло. Дно торфянистое, и долго стоять на нем было нельзя. После отчаянных попыток выбраться по осклизлым, замшелым бревнам колодца он стал звать на помощь. Просвет сруба был совсем недалеко, метра полтора-два, но подобраться к нему не было никакой возможности. От холода у него вскоре пропал голос, и Пашка мог только стоять и смотреть вверх. Иногда вновь пытался цепляться за полусгнившие бревна, но понял, что его может попросту завалить. Так прошло двое суток, и шли третьи с того часа, как он попал в этот капкан. Он не спал, потому что ноги засасывало, и надо было все время держаться на плаву.