«27.03.03 г. Вчера я села за новую теорию. За час управилась, но она еще «сырая». Сегодня утром дописала. Мама смеялась: за два часа я захотела вывести целую теорию!..»

«20.08.03 г. Я заметила, что мои научные изыскания выражаются в меньшей мере языком формул и графиков, а в большей – общедоступным языком. Тем не менее они выражают истину».

«Интересно, но я не чувствую особой принадлежности к какому-либо одному полу, – писала Виктория, как она назвалась в своем очередном письме. – На своей планете я тоже имею женский пол, но на Земле первую и вторую жизни я была мужчиной, третью и четвертую – снова женщиной. Однако я не чувствую в себе никакой женственности, а лишь как бы мысленно соглашаюсь играть роль особи женского рода.

Вы спрашиваете, как я преодолеваю чужеродность среды? Для приспособления к окружающей среде у меня есть несколько приемов. Один заключается в том, что я могу разговаривать на общем языке с представителями разных социальных уровней. Но лучше всего я понимаю язык детей и иностранцев. В юные годы, с первого по четвертый класс, я была лидером, «вожаком». Все собирались и слушали мое мнение по любым вопросам, искали моего совета. И если я говорила «не знаю», они просто недоумевали: «Ну как это? Ты же все знаешь!» Все поголовно хотели сидеть со мной за одной партой. А потом произошло то, что окончательно отравило мою жизнь: я абстрагировалась ото всех и живу каким-то своим миром, отличным от общепринятого.

Знаю ли я свой путь? Да, я знаю его. И знаю, что ждет меня здесь и даже после смерти тела. Это для меня не проблема. Но я скажу Вам, что иногда лучше не знать свою судьбу или судьбы других людей...

Почему я уверена, что это последнее мое воплощение на Земле? Об этом мне сказали мои покровители с планеты Сирена. В первой своей жизни я была ученым-астрономом. Кстати, меня сделали ученым, чтобы я не скучала на Земле, занималась интересным делом. Во второй жизни я была индейцем, жила в Южной Америке. В третьей – была испанкой (о той жизни у меня сохранилось больше всего воспоминаний). Я жила в XIX веке, и я даже знаю место, где родилась. Я вспоминаю испанский язык и иногда могу очень чисто разговаривать на нем. У меня есть мечта: отыскать свою могилу в Испании. А умерла я так: ехала на лошади, упала и сильно ударилась головой. Недавно я ударилась о стенку затылком, и меня как молнией пронзило – так стало страшно. Мама, что-то зная о моем последнем воплощении, предупреждала, что у меня может болеть затылок. И он действительно иногда жутко болит. Я даже не могла лежать спокойно, спать... Я с детства просто трясусь над своей головой и чуть ли не в обморок падаю, когда вижу (например, по ТВ), что кого-то бьют по голове.

Да, я помнила ту свою жизнь, как и Бориска, примерно до трех лет. Я постоянно говорила маме и папе, что они не мои родители и что я хочу домой. Когда мама спросила, как же попасть ко мне «домой», я показала пальчиком на электричку и сказала, что потом надо пересесть еще несколько раз... Мне недавно показали меня в прошлой жизни. Какая же я была красивая! Я была похожа на ангелочка!..

Вы спрашиваете, где такая планета – Сирена (№ 32)?

Сирена находится в созвездии Ориона (если брать двухмерные координаты или карту неба). Там, в поясе Ориона, есть двойная звездочка Минтака, от нее надо спуститься чуть правее к «эта» Ориона, затем следует найти открытое скопление NGC1981. Так вот, между «эта» Ориона и NGC1981 есть три звездочки, расположенные рядом друг с другом неправильной пирамидкой. За верхней звездочкой пирамидки и находится моя Сирена (на значительном удалении от нее).

Я могу дать краткое описание моей планеты.

Облик: преимущественный цвет желто-красный. Небо розово-голубое. Растительность невысокая, в основном серая по цвету. Есть большие животные. В атмосфере много минералов. Продолжительность одной жизни от двух до трех тысяч лет (сиренианских), затем – смена тела. Облик обитателей: кожа красноватого цвета, глаза большие, носа нет (отверстия), рот мал, рост высокий.

Семья. Для сиренианцев, стоящих на более высоком уровне развития, выращивается соответствующая пара. У меня тоже была пара (выращивали именно для меня), его зовут Эльни (он сейчас тоже на Земле, а вообще нас здесь около трех тысяч). Но мы еще слишком молоды для создания семьи. Женщина должна быть старше мужчины при создании семьи. Дома у нас полукруглые, непрозрачные.

Питание – больше энергетическое, автотрофное, хотя иногда мы потребляем мелкие растительные структуры. Общение – телепатическое. Читаем мысли, дружелюбны, сильны, знаем языки других планет. Издаем звуки, идущие, как волны, от их частоты зависит очень многое.

Техника и технологии на планете очень развиты. Все приборы можно «смять», а потом опять «развернуть» (так происходит при транспортировке). Мы можем принимать различные облики. Летающих тарелок у нас нет, мы путешествуем телами.

Откуда, спросите, я все это знаю? Увы, всегда чувствовала, что я здесь чужая. Но мне говорили, что я все придумала, что я обыкновенная землянка. Но интуиция мне подсказывает все верно, и я на нее все сильнее полагаюсь.

Получилась ли встреча с партнером-резидентом? Пока нет, она перенесена на более поздние времена. Но сейчас проблема в том, что я все больше боюсь людей. Слишком много среди них недобрых личностей. Моя маленькая душа просто вся разодрана на клочки, я не знаю, что меня тут держит – так страшно жить в этом мире войн, преступности, жестокости, зависти, злых мыслей и деяний! Правда, мне сказали, что скоро мир вокруг и внутри меня изменится, у меня появятся друзья. Сейчас я одинока. Очень. Но одиночество для индиго привычное состояние».

Строки из дневника:

«1.05.04 г. Я – существо, униженное существующей здесь цивилизацией. Недавно я увидела ту сущность, которая живет во мне. Она чиста, открыта, непорочна, и ее существо еще не заляпано здешней грязью. Но главное – она свободна, свободна во всем.

Мне иногда хочется, чтобы за моей жизнью, за моим ходом мыслей и новыми гранями моего разума кто-нибудь следил, интересовался – искренне, неподдельно (и эта моя мечта, кажется, сбывается, спасибо Вам). Сейчас наступает такой период моей жизни, когда мне нужно впитывать в себя информацию как губка. Даже если сейчас эти знания не будут востребованы мной, в будущем они будут просто необходимы. Я прихожу к выводу, что ЭТОТ мир не создан для того, чтобы люди имели возможность БЫТЬ СВОБОДНЫМИ. А я должна быть свободной. Я должна научиться быть СВОБОДНОЙ, несмотря на все, – как та сущность, которая живет во мне и которой я, по сути, являюсь. Сейчас меня спутывают по рукам и ногам оковы страха. Когда я сброшу их, начнется абсолютно новая, свободная жизнь. Я это знаю. Я это уже вижу. Правда, это будет непредсказуемейшая сущность! Для меня будут открыты все двери, но пока замок висит на мне самой. Если кто-то будет читать эти строки, то он должен знать, чтобы меня хоть как-то понимать: я не такая, как вы, земляне. И надо всегда помнить об этом, а не подгонять меня под свои стереотипы. Я знаю, что такое – БЫТЬ СВОБОДНЫМ...» И далее из письма:

«Геннадий Степанович, Вы интересовались моим развитием с рождения. Попробую вспомнить.

В три месяца я заговорила: сказала слово «мама», а потом лепетала без умолку. В шесть месяцев научилась стоять, в восемь с половиной – хорошо ходить, в девять – рисовала абстракции, в один год – хорошо говорила, не коверкая слова и буквы. В полтора года с моих слов можно было писать научные трактаты, в два года восемь месяцев – читала все, от газет до энциклопедий, а сказки – если только становилось очень грустно.

Когда мне было три года, я, помню, села на пол, посмотрела вокруг и сказала: «Вот и все. Жизнь кончена...» Наверное, так проявила себя моя интуиция, потому что примерно тогда нормальная моя жизнь кончилась.

Мне было около шести лет, когда на очередном собрании экстрасенсов (мама тогда с ними общалась) я сидела, смотрела на пламя свечи (огонь мне чужд по своей природе) и двигала его в разные стороны своим полем, а также «телекинезила» (изгибала пламя в очень причудливые формы). Они это увидели и решили проверить мои экстрасенсорные способности. И когда я стала их диагностировать (только биополе, ничего серьезного), они все диву дались. Им требовалось концентрироваться, закрывать глаза, а я все делала запросто.