«Умны, привлекательны, невыразимо одиноки. Три товарища ищут настоящую любовь, чтобы весело провести лето…»

«Суждено ли мне стать чьим-нибудь Совенком?» Вопрос тоскливо ворочался в голове Руби Тейлор, пока она наблюдала, как новорожденная миссис Уинки Форман заталкивает в рот своему новоиспеченному супругу кусок свадебного торта. Если верить теории о двух половинках, скитающихся по свету в поисках друг друга, то вот он — наглядный пример их счастливой встречи: Сюзанна-Совенок (нежное прозвище, придуманное для нее мужем) и Уинки-Глазастый Лягушонок (по версии его милой женушки).

Что касается Руби, то она бы с визгом убежала от подобного жениха: толстый, вечно потный коротышка, похожий на студенистого Шалтая-Болтая, который считает верхом остроумия рассказ о том, какие животные звуки издает в постели его молодая жена. Но для Сюзанны, ковыляющей к алтарю в своих новых туфлях от Джимми Чуза так, словно на ногах у нее хлюпают резиновые боты, Уинки Форман был идеальной парой. На каждый инь — свой ян, каждому замочку — свой ключик, а Вонючке Скунсу — Сова Ухалка.

Для Руби это была уже четвертая свадьба, на которой ей довелось побывать с начала года, хотя сейчас был еще только конец мая. Сначала Джейн и Ян — так себе свадебка, на троечку, и крошечные бутербродики-канапе на закуску. Потом Марк и Жаклин — мэрия и пицца. Далее Питер и Кэтрин — пышная церемония и шикарный банкет. И вот теперь Уинки и Сюзанна — дикая пьянка на свежем воздухе, начавшаяся как благородное собрание.

Лу Капшоу и Мартин Эшкрофт, такие же неприкаянные холостяки, как и сама Руби, сидели вместе с ней за столиком под названием «сборная солянка». Такой стол имеется на любой свадьбе, обычно он ютится возле кухонной двери и предназначается для старых дев, вдовцов, случайных знакомых и ворчливой двоюродной тетки невесты. Друзья коротали время, играя в «Диско-Бинго» — угадай десять хитов, которые сыграет оркестр. Мартин выигрывал.

— Ну, как думаете, кто из них откроет «кремовое побоище»? — зевая, спросила Лу.

— Невеста, — уверенно сказал Мартин.

— Жених, — сказала Лу.

Она не ошиблась. Мгновение спустя из угла, где сидели друзья Уинки — команда горилл-регбистов, — вылетел заряд профитролей, и, повязав свои красные галстуки на манер индейских бандан, они ринулись атаковать подружек невесты. Завязалась битва, не уступающая по своей жестокости последнему сражению генерала Кастарда[1].

— В туалет? — спросила Руби.

Возможно, пернатая невеста и не боится заляпать свои белые шелковые крылышки сиропом, кремом и мороженым, но для Руби ее единственное платье от Донны Каран все еще представляло ценность.

— Ну разве они не чудесная пара? — обратилась к Лу какая-то шепелявая девица из очереди, выстроившейся перед кабинкой передвижного биотуалета.

— Идеальная, — согласилась Лу.

Руби тихо порадовалась, что подруга не стала вдаваться в подробности своей теории об идеальных парах, согласно которой у подходящих друг другу жениха и невесты где-то в далеком прошлом непременно должна существовать общая прародительница.

— Да, удивительная пара, — сказала девица, наугад проводя помадой по лицу примерно в том месте, где находятся губы. — Особенно если учитывать, как они познакомились.

— А как они познакомились? — живо заинтересовалась Руби.

У нее в воображении сама собой нарисовалась картина бала: Уинки кружит Сюзанну в бешеном вальсе, от которого плохо сшитое платье его дамы расползается по швам, а он галантно придерживает руками развевающиеся лохмотья.

— По брачному объявлению. Представляете! Сюзанна дала объявление в «Телеграф»: «Д. С. С. В.».

— Добрый, Страстный, Симпатичный, Веселый? — расшифровала Руби.

— Скорее, Дикий Самец, Собственный Вертолет, — ответила Помада на Лице.

— Дурак Сверхъестественный, Страшно Вонючий, — пробормотала Лу.

В этот момент к нетерпеливой очереди присоединилась сама невеста.

— Поберегись, девчонки, идет необъятный груз! — Многослойные юбки Сюзанны едва пролезали в узкую дверь туалетной кабинки.

— О, Сюзи, — вздохнула Помада на Лице, — поверить не могу, что и ты наконец отхватила себе мужика.

— Мне и самой-то до сих пор не верится, — призналась невеста. — Пожалуй, надо увозить его в свадебное путешествие прежде, чем я сниму макияж. Ха-ха-ха!!!

Руби и Лу тревожно переглянулись.

— Луиза! — завопила Сюзанна. — А-а, Руби, милочка! Спасибо, что пришли. Ну как, уже приглядели себе кавалеров? Там куча классных парней из клуба Уинки, и почти все холостые или вот-вот разведутся. Не зевайте, девчонки, пока Финти Чемберс не прибрала их всех к рукам!

— Уже перепробовала всех до одного! — загоготала Финти, вываливаясь из кабинки. — И ни один из них не тянет на лучшую двадцатку. Ха-ха-ха!!!

— Эй, кто-нибудь, помогите, — сказала Сюзанна, протискиваясь в туалет. Руби затолкала ее внутрь и прикрыла дверь. — О, черт, кажется, утопила подол в унитазе, — послышался голос невесты.

— Брачное объявление, — прошептала Руби. — Она об этом не говорила.

— Еще бы, — расхохоталась Лу. — Дикий Самец, Собственный Вертолет. Но, похоже, все ограничилось Домашним Сусликом и Стареньким «Вольво».

— Но они счастливы, — вздохнула Руби. — В отличие от нас с тобой и Мартина.

Итак, полчаса спустя был основан «Клуб Одиноких Сердец».

Это была великолепная идея, и простая, как все гениальное. Они все трое одиноки, каждый из них ищет свою половинку.

— Некоторые уже с ног сбились, — печально заметила Руби.

Никому из них не хочется провести наступающее лето в одиночестве, когда повсюду, на каждом газоне нежатся счастливые парочки, подставляя солнцу те части тела, которые у тебя всегда остаются белыми, поскольку одинокий человек не в состоянии самостоятельно намазать их кремом для загара.

Гениальная идея Лу заключалась в следующем: каждый из них подает брачное объявление в любую газету по своему выбору.

— Проверим, — сказала Лу, — сможем ли мы отыскать своих жабят-лягушат и прочих земноводных.

Причем каждый из них пишет объявление за другого: Лу — за Мартина, Мартин — за Руби, а Руби — за Лу. Такая круговая порука не оставит места ложной скромности и трагической недооценке собственных достоинств.

— И никаких ложных преувеличений, нарушающих закон о рекламе, — сказала Руби, кивнув в сторону Мартина.

Затем, когда придут мешки писем — а они обязательно придут, и непременно мешками, — каждый из них выберет наиболее подходящего кандидата для своего подопечного. Кульминацией эксперимента станет Грандиозное Свидание в каком-нибудь уютном местечке, где они смогут тайно наблюдать друг за другом, чтобы понять, насколько удачным был выбор.

— Поскольку мы знаем друг друга лучше, чем самих себя, — особо подчеркнула Лу, — наш выбор будет максимально объективным и точным.

— Какой кошмар, — ужаснулся Мартин, когда Лу в общих чертах обрисовала ему план действий. — Похоже на какое-то допотопное сватовство.

— Откуда я знаю, — сказала Руби, — а вдруг он смеха ради отправит меня на свидание к какому-нибудь уроду.

— Ты что, не доверяешь мне? — возмутился Мартин.

— Мартин, — сказала Руби, — я могла бы доверить тебе мою жизнь. Но вот вопрос: могу ли я доверить тебе мою личную жизнь?

Неделей раньше Руби стояла у окна офиса и, глядя на серую нудную морось, изводила себя матримониальной статистикой.

Население Лондона — семь миллионов человек. Из них пятьдесят один процент — женщины. Остается примерно три миллиона четыреста тысяч мужчин, из которых двадцать процентов моложе восемнадцати лет. Урезаем цифру до двух миллионов семисот тысяч, из которых как минимум тридцать процентов старше пятидесяти, то есть в распоряжении Руби остается всего-навсего один миллион девятьсот тысяч мужчин подходящего возраста. Отбрасываем процентов десять на «голубизну»; из оставшихся одного миллиона семисот тысяч гетеросексуальных мужчин половина женаты — получаем восемьсот пятьдесят тысяч; из них половина уже обзавелись подружками; следовательно, мы имеем четыреста двадцать пять тысяч свободных мужчин. Вычеркиваем тех, что состоят на службе у Ее Королевского Величества, также ставим крест на маменьких сыночках — это еще минус тысяч сорок — сорок пять. Далее, полученное число делим на процентное соотношение мужчин вообще и тех, кто мог бы понравиться Руби (судя по ее знакомым мужского пола — это где-то 1:33, или 3%). И, прежде чем мы примем во внимание такие моменты, как разница политических и религиозных убеждений и тот факт, что девять из десяти мужчин предпочтут молоденькую киску женщине слегка за тридцать, количество потенциальных женихов сокращается с трех с половиной миллионов штук до каких-то жалких ста тысяч. При этом конкуренцию ей составят два миллиона девушек, более симпатичных и удачливых, чем сама Руби.