– Господи боже! А если они меня найдут, имеют они право заставить меня вернуться?

– А ты не давай им себя найти. Ты довольно хорошо начал.

Макс подобрал с земли свой рюкзак.

– Пожалуй, я лучше двинусь дальше. Огромное спасибо, Сэм. Может, и я тебе когда-нибудь пригожусь.

– Сядь.

– Послушай, мне сейчас лучше уйти так далеко, как только смогу.

– Парень, ты устал, и поэтому голова у тебя не очень соображает. Ну и далеко ты сегодня уйдешь, в такой отличной форме? Вот завтра, ранним утром, ясным и солнечным, мы с тобой спустимся вместе к шоссе, пройдем по нему с милю на юг. Там есть придорожное кафе, в которое заезжают шоферы грузовиков. И вот тут-то мы и подцепим какого-нибудь дальнобойщика, когда он будет выходить в хорошем настроении после хорошего завтрака. Договоримся, чтобы он нас подвез, и ты за десять минут проедешь больше, чем пройдешь сейчас за всю ночь.

Макс вынужден был признать, что устал, точнее – совершенно вымотался. Кроме того, Сэм, без всякого сомнения, понимал в таких делах больше, чем он.

– А одеяло-то у тебя есть в этой твоей торбе? – спросил Сэм.

– Нет. Только рубашка… и книги.

– Книги, говоришь? Я и сам люблю почитать, когда есть подходящий случай. Можно посмотреть?

Макс довольно неохотно вытащил свои книги. Сэм поднес их поближе к костру и перелистал.

– Ничего себе, чтоб я был трехглазый марсианин! Да ты, парень, хоть представляешь себе, что это у тебя за книги?

– Конечно.

– Но ты же не имеешь права ими владеть. Ведь ты не член гильдии астронавигаторов.

– Нет, а дядя мой был. Он участвовал в первом полете к Бете Гидры, – гордо добавил Макс.

– Без дураков?

– На полном серьезе.

– Но сам-то ты никогда не был в космосе? Да нет, конечно же нет.

– Но я обязательно буду! – Тут Макс неожиданно признал то, о чем никогда ни с кем еще не говорил: желание повторить путь своего дяди и тоже отправиться к звездам. Сэм задумчиво слушал его. Когда Макс кончил говорить, он медленно произнес:

– Так, значит, ты хочешь стать астронавигатором?

– Конечно же хочу.

Сэм почесал себе нос.

– Послушай, парень, не хотел бы я, чтобы мои слова были для тебя холодным душем, но ты же и сам понимаешь, как устроен этот мир. Стать астронавигатором почти так же трудно, как попасть в гильдию водопроводчиков. В наши дни похлебка все жиже, а едоков все больше. Гильдия не встретит тебя с распростертыми объятиями только из-за того, что тебе захотелось стать учеником. Членство в ней, как и во всех хорошо оплачиваемых гильдиях, передается по наследству.

– Но ведь мой дядя был членом этой гильдии.

– Вот именно, дядя, а не отец.

– Нет, но член гильдии, у которого нет сыновей, имеет право представить кого-нибудь другого. Дядя Чет мне это объяснял. Он говорил мне, что собирается зарегистрировать мою кандидатуру.

– И он это сделал?

Макс молчал. В то время, когда дядя умер, он был еще слишком юным, чтобы суметь разобраться, как это можно узнать. А когда за дядей последовал отец, его без остатка поглотили домашние дела и он так ничего не выяснил, подсознательно предпочитая лелеять свою мечту, вместо того чтобы подвергать ее проверке.

– Не знаю я, – наконец ответил он. – Я отправлюсь в Земпорт в Великое братство и все узнаю.

– Да-а. Ну что ж, удачи тебе, парень. – Сэм глядел на огонь костра, как казалось Максу, печальными глазами. – Так я сейчас на боковую, и тебе советую. Если продрогнешь, там, под тем камнем, есть кой-чего – мешковина, упаковочные материалы и всякое такое. Не замерзнешь, если не боишься подхватить блоху-другую.

Макс заполз в указанную ему темную нору и обнаружил, что это что-то вроде пещеры в известняке. Ощупав пол, он нашел некое подобие подстилки. Он думал, что будет плохо спать, однако полностью выключился еще раньше, чем Сэм потушил костер.

Разбудило его солнечное сияние, разливавшееся снаружи. Он выполз из тесной норы, встал и потянулся, прогоняя одеревенение из своего тела. Судя по солнцу, было часов семь. Сэма нигде не было видно. Он осмотрел все вокруг, покричал, правда не слишком громко, и решил, что Сэм отправился к ручью попить и умыться. Тогда он вернулся в свое прибежище и вытащил оттуда рюкзак, собираясь сменить носки.

Дядиных книг не было.

На его запасной рубашке лежала записка: «Дорогой Макс, – говорилось в ней. – В банке еще осталось рагу. Можешь подогреть его на завтрак. Пока. Сэм. P. S. Жаль, что так вышло».

Последующее исследование содержимого рюкзака показало, что пропало и удостоверение личности, но остальное жалкое хозяйство Макса Сэма не заинтересовало. Макс не притронулся к рагу, а сразу пошел к шоссе, терзаемый горькими мыслями.

Грузовое шоссе по виадуку пересекало грунтовую дорогу, по которой шел Макс. Он поднялся к дальней стороне шоссе и направился на юг по его обочине. Путь этот был отмечен знаками «Проход воспрещен», но, несмотря на это, тропинка была хорошо протоптана. Потом шоссе расширилось, чтобы дать возможность машинам снижать скорость. Далее, на расстоянии порядка мили, виднелось кафе – видимо, то самое, о котором говорил Сэм.

Макс перескочил через изгородь, окружавшую кафе и стоянку для машин, и подошел к парковочным ячейкам, в которых в ряд выстроилось порядка дюжины больших сухопутных кораблей. Один из них, готовившийся к отправлению, мелко дрожал, его плоское днище уже зависло в нескольких дюймах от металлического покрытия площадки. Макс подошел к переднему концу этого грузовика и снизу заглянул в кабину. Дверца была открыта, и через нее был виден водитель, наклонившийся над приборной доской.

– Эй, мистер! – окликнул его Макс.

Водитель высунул голову наружу.

– Чего тебе?

– Вы, случаем, не подвезете меня на юг?

– Да иди ты, парень… – Дверца захлопнулась.

Ни один из остальных грузовиков не готовился к скорому отправлению, кабины их были пусты. Макс собрался было уже уйти, когда еще один гигантский грузовик скользнул по тормозной полосе, достиг стоянки, медленно вполз в ячейку и наконец опустился на землю. Макс думал, не подойти ли к водителю сразу, но решил подождать, пока тот поест. Он отошел к зданию кафе и сквозь дверь, сглатывая слюни, смотрел, как изголодавшиеся мужчины изничтожают пищу, когда услышал за своим плечом приятный голос:

– Простите, пожалуйста, но вы загораживаете дверь.

– Ой, извините, пожалуйста, – испуганно дернулся Макс.

– Проходите, пожалуйста, вы же раньше меня. – Говоривший был лет на десять старше Макса. Его густо усыпанное веснушками лицо улыбалось почему-то только одним из уголков рта, а к шапочке, как заметил Макс, был приколот значок гильдии водителей грузовиков. – Входите, – повторил человек, – а то рискуете, что вас тут в сутолоке затопчут.

Макс убеждал себя, что он просто посмотрит, нет ли там, внутри, Сэма, – в конце концов, не возьмут же они с него плату за то, что он просто войдет внутрь, если он не будет ничего есть. Почти втайне от самого себя он подумывал спросить управляющего, если у того будет достаточно дружелюбный вид, не найдется ли у них какой мелкой работы за обед. Слова этого веснушчатого склонили чашу весов; он проследовал за своим носом по направлению источника божественных запахов, струившихся из дверей кафе.

Кафе было переполнено, свободен был только один столик на двоих. Человек легко опустился в кресло и пригласил:

– Садись. – Увидев, что Макс мнется, он добавил: – Давай садись. Ненавижу есть в одиночку.

Макс ощутил на себе взгляд управляющего и сел. Официантка вручила каждому из них меню, и водитель одобрительно окинул ее взглядом. Когда девушка отошла, он заметил:

– Раньше в этой помойке была автоматическая система обслуживания, и они разорились. Вся торговля перешла в «Тиволи», в восьмидесяти милях отсюда. Новый хозяин выкинул всю эту хурду-мурду на свалку, набрал девиц, и дело снова пошло. Ничто не улучшает вкус еды так, как хорошенькая девушка, ставящая ее на столик перед тобой. Верно ведь?