На секунду-другую Дэн стал прежним Дэном, но тут же вновь помрачнел и погрузился в молчание.

Только я собрался развеселить его какой-нибудь шуткой, как очередной голос произнес у нас за спиной:

— Ну что, печалимся о своей судьбе?

Повернувшись, я обнаружил высокого брюнета в пышном одеянии, выдававшем в нем жениха. Рядом стояли еще два молодых человека, без сомнения его шаферы. Судя по всему, нам в очередной раз угрожали физической расправой. Вынув сигареты, я одну закурил, а другую протянул Дэну.

— Не делай этого, — спокойно сказал Дэн, не поворачивая головы. — Незачем. Ты и так выиграл, Пол. — Глубоко затянувшись, он добавил: — Ты получил Миену. И карьера твоя, судя по эпизодам в «Билле» и «Несчастном случае», движется в гору. Я же Миену потерял, а что касается моей карьеры, то… ну, скажем так, ей очень далеко до твоего гламурного успеха. Так что нет нужды доказывать свое превосходство при помощи кулаков. Давай спокойно разойдемся, а?

Один из шаферов Пола не смог отказать себе в удовольствии проявить мужскую солидарность и толкнул Дэна в спину. Не схвати я его за шиворот, он, без сомнения, продолжил бы свое нападение, но, не ожидав отпора с моей стороны, он пошатнулся и попал в объятия Пола и второго шафера. Он бы, наверное, разорвал меня на куски, если бы не вмешался Пол. Сдерживая его, он процедил сквозь зубы:

— Оставь его, Джеймс. Если Миена узнает об этом, она меня просто убьет.

Джеймс поостыл, но не преминул плюнуть в мою сторону со словами:

— Ты — мертвец, запомни это.

Я улыбнулся, кивнул и послал ему безмолвный интернациональный привет при помощи всего одного пальца. Понятия не имею, откуда взялась вся эта бравада, но в тот момент я ею наслаждался.

— Пожалуй, я и впрямь оставлю тебя в покое, — сказал Пол, игнорируя ледяной взгляд Дэна. — Не знаю, что она в тебе нашла. Просто не понимаю. Каким ты был придурком в университете, таким и остался. Я знаю, что это Миена тебя пригласила. Из уважения к ней я согласился. Но запомни: если испортишь сегодняшний день, будешь сожалеть об этом до конца своей никчемной жизни.

— Да с чего они взяли, что я собираюсь портить сегодняшний день? — обращаясь скорее ко мне, чем к этим расфуфыренным приматам, спросил Дэн. — Я любил Миену. Зачем мне портить ее свадьбу?

— Пол, нам пора идти, — подал голос единственный миролюбивый шафер.

С этими словами они удалились.

Загс находился в двух минутах ходьбы от парковки, так что оставшиеся до начала церемонии двадцать минут мы слонялись по округе, рассматривая клумбы с цветами и куря сигареты одну за другой. Когда мы подошли к загсу, то оказались в толпе гостей, ожидавших, когда из дверей выйдут гости с предыдущей свадебной церемонии. В пять минут третьего к зданию загса подъехал ослепительно белый лимузин, из которого вышла Миена со своей свидетельницей. Очень странно было наблюдать, как она вылезает из машины в своем свадебном наряде. Хоть я и не большой эксперт по части женской одежды, но даже я понял, что невеста выглядит потрясающе. Мистер Амос помог Миене выйти из машины, и та с достоинством оперлась на его руку.

— Ты не поверишь, — чуть запинаясь, сказал Дэн, — но я завидую мистеру Амосу. Ведь это на его руку сейчас опирается Миена. Я бы хотел быть мистером Амосом. Я бы хотел, чтобы Миена чувствовала, что может во всем положиться на меня, даже в эту минуту, когда выходит замуж за этого придурка, чьим звездным часом была проходная роль воришки в «Билле».

И фасад здания, и весь декор внутри загса были выкрашены в розовый цвет, благодаря чему создавалось довольно неприятное ощущение безликости и отчужденности. Мы с Дэном нашли два места в самом конце зала, подальше от жениха, его шаферов и вообще всей семейки Амосов. Вежливо улыбнувшись какой-то пожилой старушке в оранжевом костюме, подвинувшейся, чтобы освободить нам место, мы уселись рядом с ней на видавшие виды пластиковые стулья и приготовились к началу церемонии. Тут органист заиграл марш Мендельсона и все встали.

— Она такая красавица! — сказала старушка в оранжевом, обращаясь к Дэну. — Жених, правда, тоже хорош.

Дэн кивнул в ответ.

— Я так за нее рада, — продолжала старушка. — А ведь все чуть было не сорвалось! Ее мама сказала, что Миена готова была отменить свадьбу еще сегодня утром. Видимо, нервничала очень.

— Правда? А почему? — заинтересовался Дэн.

— Понятия не имею, — честно призналась наша дама. — Кажется, они встречались всего год. Может быть, в этом все дело. Правда, я слышала, ей не очень-то везло с мужчинами. Ее мама как-то сказала мне, что предыдущий кавалер Миены был малодостойной личностью.

— Да? А я слышал, что он был просто небольшого ума, потому и упустил такую девушку, — сообщил в ответ Дэн.

— А ведь он сегодня здесь! — произнесла вдруг оранжевая старушка, обозревая всех присутствующих с таким вниманием, будто искала кого-то с рогами и хвостом. — Представляете, ему прислали приглашение! Но все равно — какова наглость! Прийти на свадьбу после всего, что бедняжка от него натерпелась!

Дэн лишь покачал головой.

— Впрочем, все это уже не имеет никакого значения, — резюмировала наша мудрая собеседница, — так как сегодня Миена здесь и свадьба состоялась. А это значит, что какие бы сомнения ни тревожили ее душу, она пришла наконец к разумному решению.

Я посмотрел на Дэна, но он не отводил глаз от невесты.

Естественно, я видел «Выпускника»[66], также как и все прочие голливудские блокбастеры. По идее, после того как будут произнесены слова о том, что «те, кто знает, почему эти двое не могут пожениться, говорите сейчас, либо больше никогда», Дэн должен был вскочить со своего места и крикнуть через весь зал, почему именно Миена с Полом не должны стать мужем и женой. Ведь он терял ее навсегда. Но Дэн не шевельнулся, не сказал ни слова, а лишь тихо глотал слезы.

Когда Миену и Пола объявили наконец мужем и женой, все зааплодировали. Я собирался воздержаться от оваций, чтобы таким образом поддержать Дэна, но, когда увидел, что и он хлопает, почувствовал себя довольно глупо и тоже начал аплодировать.

Оранжевая старушка как-то грустно взглянула на Дэна и сказала:

— Действительно, очень волнующая сцена, не правда ли? — После чего она протянула ему носовой платок и добавила: — Простите, что вмешиваюсь, но так редко встретишь мужчину, плачущего на свадьбе. Наверное, Миена была очень близким для вас человеком?

— Вы правы, — тихо произнес Дэн. — Очень близким.

Помните, как тот парень из «Дня сурка»[67]…

К месту торжества мы добирались на машине с подружками Миены: Лиз и Дженни. На их вопрос о том, откуда мы знаем Миену, я соврал, что мы познакомились случайно, когда она жила в одном доме с нами в Масвелл-Хилле, только этажом выше. Дэн молчал всю дорогу, и, хотя я пытался как-то компенсировать его отстраненность постоянной болтовней черт знает о чем, довольно скоро его поведение стало бросаться в глаза.

Когда Лиз спросила Дэна, чем он занимается и где работает, он не соизволил даже рта открыть. Вежливым такое поведение не назовешь, поэтому, естественно, Лиз высказалась:

— Знаешь, я понятия не имею, что у тебя за проблемы, но это не повод вести себя по-хамски, — заявила она в тот момент, когда машина остановилась перед светофором. — Насколько мне известно, хорошие манеры еще никому вреда не приносили.

Ни секунды не задумываясь, Дэн молча вышел из машины, хлопнув при этом дверью.

— Слушай, может, мне остановиться? — обеспокоенно спросила Дженни. — С ним все в порядке?

— Я не хотела его обидеть, — извиняющимся тоном сказала Лиз. — Просто он так странно себя ведет. Может, тебе имеет смысл пойти за ним?

— Нет, — тихо ответил я, наблюдая за тем, как Дэн пробирается к тротуару между машинами. — Думаю, его сейчас лучше оставить в покое.