— Ну, как дела? — услышал я голос сестры. У Верни к этому времени был уже такой огромный живот, что обнять ее я смог только сбоку.

— Нормально, — неуверенно ответил я. — Жив вроде.

— Я так рада, что ты вернулся, — держа меня за руку, растроганно сказала Верни и добавила: — Братишка, я ужасно по тебе соскучилась.

— И я тоже, — послышался голос Чарли.

Мы с ним обнялись.

— Каждый раз, возвращаясь домой, я с удивлением обнаруживал нетронутую еду в холодильнике, пиво в шкафу и лежащий на прежнем месте пульт от телевизора. Все это было как-то странно, — с улыбкой добавил он.

— Ну как, ты рада? — спросил я, глядя на живот сестры.

— Еще бы! Я буду классной матерью. Кстати, раз уж я упомянула о классных матерях: скоро приедет мама и поживет у нас какое-то время. Чарли слишком занят на работе, так что я боюсь, что, когда появится малыш, я одна не справлюсь. Вот мама и вызвалась помочь.

— О, нет, только не это, — засмеялся я. — Теперь мне придется убирать квартиру! Находясь в Лидсе, она еще как-то закрывает глаза на то, что творится у меня дома в Лондоне, но, поселившись в Крауч-Энде, она обязательно примчится в Масвелл-Хилл, и тогда мне конец. Спорим, когда она приедет, то с собой привезет швабру, тряпки и фунтов на двадцать моющих средств.

Рассмеявшись, Верни покачала головой:

— Конечно, беременность не добавляет мозгов, но мне и моих хватит, чтобы не спорить об очевидном.

Чарли ушел вперед, пытаясь найти стоянку, на которой оставил машину. Мы же присели на скамейку у бескрайней парковки и стали его ждать. Я чувствовал, что Верни хочет расспросить меня о моих переживаниях, но не делает этого из деликатности.

— Ладно, я же вижу, что ты хочешь мне что-то сказать. Давай, не тяни.

— Я только хочу удостовериться в том, что с тобой все в порядке, — сказала Верни. — Ты ведь у меня единственный брат.

— Все нормально. Конечно, бывало и получше, но я жив, как видишь.

— Выглядишь ты не нормально. Выглядишь ты просто ужасно.

— Спасибо, милая, — саркастично вздохнул я.

— Ты просил меня ничего маме не говорить, но ведь ты и сам понимаешь, что теперь, когда она будет жить у нас, тебе придется рассказать о ребенке.

— Да, пожалуй.

Мысль эта меня не просто пугала — она приводила меня в ужас.

— Но ведь не прямо сейчас, а?

— Если ты ей не расскажешь, она и сама узнает. У нее нюх на такие вещи. Тогда она ужасно обидится, что узнала это не от тебя.

— Ну хорошо, хорошо. Я все ей расскажу.

— Даффи, друг мой! — заорал Дэн, увидев, как я вхожу в квартиру и бросаю рюкзак на пол. — Да ты похож на отощавшее насекомое! Придется кормить тебя чем-нибудь жирным через трубочку, пока будешь спать, а то ты прямо как ходячая реклама здорового образа жизни. Ну да ладно. Расскажи, как у тебя дела?

— Средне, — ответил я, принимая у него из рук банку «Ред Страйп». — Шесть из десяти.

— А у меня для тебя есть три новости, услышав которые ты поверишь в торжество справедливости!

— Тогда начинай с самой радостной новости для меня, — предложил я, усаживаясь в свое кресло. До чего же было приятно снова очутиться дома!

— Вчера позвонила Алекс и рассказала о той телевизионной работе, которую Грэг получил вместо тебя. Оказывается, работа эта совсем не такая замечательная, как мы все думали. Продюсеры решили не использовать его писательский «дар», так что, вместо того чтобы сочинять шутки и показывать их, он озвучивает какую-то студийную куклу в одном из комедийных номеров! Ты представляешь?! Я записал последнюю программу на пленку и от смеха чуть разрыв сердца не получил. А то, что это голос Грэга, вообще не слышно. Ну, разве это не справедливо?

— Так, валяй следующую новость, — отсмеявшись, потребовал я. — Хотя лучше этой ничего быть не может.

— Новости из жизни мистера Грэга, дубль два. На прошлой неделе я случайно встретил Очаровательную Анну в «Хавершеме», и оказалось, что она — ты представляешь — бросила Грэга!

— Ну, наконец-то! Давно было пора прозреть.

— Не совсем так, но все же… Он не оставил ей выбора.

Дэн заговорщически наклонился ко мне, как это обычно делается в кино, и поведал следующее:

— Анна устроила вечеринку в честь новой работы Грэга. Позвали всех друзей. Так вот, этот идиот, напившись, приударил за Бэтан Морган, лучшей подругой Анны. Ты представляешь? Ну, Анна, конечно, взъярилась и выставила этого придурка за дверь.

Дэн замолчал, а потом мечтательно добавил:

— Как жаль, что меня там не было!

— Так, и в чем же заключается третья новость? — прервал я его мечтания. — Неужели у тебя теперь собственный комедийный сериал?

— Бери выше. Знаешь, что пойдет по ВВС-2 через полчаса? «Итальянская работа»!

— Классно!

Это был наш с Дэном любимый фильм.

— А сообщений никаких? — с надеждой спросил я.

— Не-а.

Я все еще надеялся, что Мэл мне позвонит. Взглянув на часы, я подумал: «Уже поздно. Если она куда-нибудь ходила, пора бы ей уже вернуться домой. И где только в такое позднее время может находиться беременная женщина?» Я позвонил ей снова. Но опять наткнулся на автоответчик. Я оставил сообщение, что вернулся из Франции и что перезвоню ей, когда решится, идем ли мы с Дэном на свадьбу к Миене или нет. Должно быть, Дэн услышал мои слова, потому что, когда я отвернулся от телефона, он задумчиво смотрел на меня.

— Послушай, тебе совсем не обязательно идти со мной на эту свадьбу, — важно сказал он. — Я, правда, еще не решил, пойду ли я сам, но даже если я решусь на это, то и один справлюсь.

— Я знаю. Но ведь ты не будешь против, если я увяжусь за тобой?

Сообразив, что спорить бесполезно, он радостно рассмеялся и сказал:

— Отлично. Будет хотя бы с кем поговорить.

Тут он встал и зачем-то выключил телевизор. Отвечая на мой вопросительный взгляд, он сказал:

— Да, тут еще кое-что есть…

— Что именно?

— Нам бы надо поговорить.

— О чем?

— О нас.

— О нас?

Он кивнул.

— Да, именно. О нас. Значит, так. Не знаю, к чему ты там пришел в размышлениях о Мэл или о дальнейшей своей жизни вообще, но я, пока тебя не было, серьезно задумался над собственным будущим. А также о твоем намерении бросить комедиантство. И вот к какому выводу я пришел: тебе ни в коем случае нельзя этого делать! Конечно, в нашей с тобой жизни много было всякого, и хорошего и плохого, но комедийное поприще — это единственное, что дает силы радоваться жизни! А мы ведь еще не старики какие-нибудь, хочется еще пожить. Так вот, я хочу сказать… давай работать вместе?

— В каком смысле? — переспросил я. — Ты предлагаешь стать напарниками? Выступать вдвоем?

— Именно. Как Эббот и Кастелло.

— Или Морекам с Уазом.

— Или Хоуп с Кросби.

— Или Джордж с Милдред[63].

На этом примеры закончились.

Пока я был в Париже, я убедился в том, что Алекс права, — мне нельзя устраиваться на постоянную работу. Я бы действительно бился головой о стены уже через неделю — либо постоянно отсиживался на больничном, либо меня просто уволили бы. Большинство людей способны работать с девяти до пяти, но только не я.

Дэн взял меня за руку и со смехом сказал:

— Согласен ли ты, Бенджамен Доминик Даффи, оказать мне, Дэниэлу Аарону Картеру, честь и стать моим законным супругом на поприще комедии?

Улыбаясь как идиот, я сказал:

— Да. Согласен ли ты, Дэниэл Аарон Картер, оказать мне, Бенджамену Доминику Даффи, честь и стать моим законным супругом на поприще комедии?

Примерно с тем же выражением лица Дэн ответил:

— Да. И теперь правом, дарованным мне неизвестно кем, я официально называю вас партнерами. Картер и Даффи. Неплохо звучит, а?

— Еще лучше звучит Даффи и Картер, — ответил я, — но сгодится и твой вариант.

Проснувшись на рассвете, я взглянул на будильник, после чего какое-то время лежал на кровати и смотрел в потолок. На сегодняшний день была назначена свадьба Миены, а вчера вечером, перед тем как отправиться спать, Дэн твердо заявил, что намерен пойти на церемонию. Спорить с ним было бесполезно, поэтому я просто еще раз сказал, что не брошу его одного, после чего лег, надеясь, что оставшиеся часы помогут ему образумиться.