— Эй ты, вернись! Ты почему оскорбил действием повара?

— Я его не оскорблял ни словом, ни действием, — отвечал тот, послушно возвращаясь.

— Тогда что ты здесь делаешь? — спросил Каракош и, взглянув на бесхвостого осла, добавил: — Каким образом твой осел лишился хвоста?

— О, это пустяк, сущий пустяк, ваша честь. У этого осла никогда не было хвоста. Он так и родился бесхвостым.

Перевод с английского Л. Биндеман

Однажды султан объезжал свои владения и увидел феллаха. Тот так усердно работал на крошечном наделе, что даже не заметил, как подползла змея и обвилась у него вокруг лодыжки.

— Берегись! — крикнул испуганный султан. — Змея! Но феллах спокойно стряхнул змею и, даже не пытаясь ее убить, продолжал копать землю.

Султана поразила невозмутимость феллаха.

— Послушай, — сказал султан, — разве ты не знаешь, что мог умереть от укуса змеи? А ты ее стряхнул, будто букашку, и работаешь как ни в чем не бывало.

— Повелитель, я гляжу смерти в глаза каждый день, — отвечал феллах. — Не змея, так этот клочок земли вгонит меня в могилу. Если я не вложу в него всю свою силу, помру с голоду, ведь он дает ровно столько, чтобы мне с детишками хватило душу в теле удержать.

Тяжкая доля бедняка тронула сердце султана, и он приказал вазиру дать феллаху крупную сумму денег.

Через несколько месяцев султан снова побывал в этом краю и увидел того же феллаха. На этот раз тот не копался в земле. Хоть правая рука у него была на перевязи, вид у него был вполне благополучный — и одет чисто, и упитан в меру. Султану захотелось узнать, как живет феллах, и он остановился побеседовать с ним.

— Что у тебя с рукой? — спросил султан.

— Повелитель, я вчера укололся об огуречный шип, — отвечал феллах, — вот и подумал: пусть рука отдохнет до утра.

— Слава Аллаху! — изумился султан. — В бедности ты и змеи не испугался, а ведь мог сразу умереть от ее укуса, а теперь, когда сыт и одет, тебе и огуречный шип — помеха для работы?

— О султан, — ответил феллах, ничуть не смутившись. — Иное время — и песни иные.

Перевод с английского Л. Биндеман

Давным-давно жил крестьянин, и было у него много сыновей, которыми он очень гордился. Здоровые да крепкие, они помогали отцу пахать, собирали урожай, у старика душа радовалась на них глядя. А у жены к радости примешивалась печаль: уж очень ей хотелось дочку.

— Сыновья отцу на радость растут, они ему в труде помощники, — говорила она. — А кто встанет у моего смертного одра, кто закроет мне глаза, руки сложит, если не дочь?

Прослышала она однажды про нового колдуна, что объявился неподалеку, и, как стемнело, пошла к нему тайком за советом.

— Поможешь мне родить дочь, дам тебе сто риалов и теленка от первого отела, — пообещала она колдуну.

Колдун спросил имя женщины, имя ее матери. Он принес большое фарфоровое блюдо, начертил на его краю несколько непонятных знаков и долго читал над ними заклинания. Потом смыл знаки водой, собрал ее в бутылочку и протянул женщине.

— Выжди, пока народится новая луна, — наказал он, — а потом умывайся этой водой на ночь семь дней подряд и, если будет на то воля Аллаха, родишь девочку.

Жена крестьянина поблагодарила колдуна, а когда народилась новая луна, в точности выполнила его наказ. Вскоре она понесла и на сей раз родила дочку. По этому случаю устроили пир. Отовсюду явились друзья и родичи, чтоб сказать счастливым родителям: «Мабрук» — «Поздравляем» и повеселиться на празднике. Жена крестьянина изводила себя постом и молитвой, вызывала добрых духов, небесных и земных, заклинала их подарить дочери счастье и уберечь от зла. Отец тоже постился, молился и подавал милостыню бедным во славу Аллаха, пославшего ему дочь.

Дочь росла в холе и неге. Но чем старше она становилась, тем некрасивее. Такой была страховидной, что родители опасались, как бы она не испугалась собственного отражения в зеркале, и велели все зеркала убрать.

Но хоть девушка родилась дурнушкой, сердце у нее было доброе, она завела много друзей, и все вокруг ее любили. Но когда пришла пора выдавать дочку замуж, никто к ней не посватался. Родители забеспокоились: кто женится на их некрасивой дочери, когда красавиц кругом хоть отбавляй.

Мать тайком наведывалась ко всем колдунам в округе, а отец никогда не упускал случая сказать на людях, что даст за дочерью богатое приданое. Но время шло, а жених не находился.

И вдруг в один прекрасный день всем на удивление к девушке посватался ее собственный двоюродный брат — красивый и богатый юноша, по которому сохли все девицы.

Родители не помнили себя от счастья, да и дочка была на седьмом небе: она давно любила юношу и втайне надеялась, что он возьмет ее в жены.

Итак, свадебные торжества начались за сорок дней до свадьбы, и снова отовсюду собрались друзья и родичи, чтобы сказать: «Мабрук» и повеселиться. Но хоть они осыпали жениха и невесту похвалами и добрыми пожеланиями, многие завидовали невесте черной завистью и, уходя, дивились, что заставило такого красивого юношу выбрать своей невестой уродину, когда вокруг столько красавиц?

Сама девушка и знать не знала, какие толки и пересуды вызвала ее помолвка с двоюродным братом. Ведь по обычаю их народа юноша сначала ищет невесту среди своей родни, а уж потом среди чужих людей.

Невеста с гордой радостью принимала все похвалы и добрые пожелания, на которые гости не скупились. Она не произносила слов униженной благодарности за то, что другие называли ее «большой удачей».

Но один человек никак не мог смириться с «большой удачей» дурнушки — ее лучшая подруга, богатая и красивая девушка. Она давно любила нынешнего жениха и все время надеялась выйти за него замуж.

Услышала она, что он посватался к дурнушке, засмеялась и сказала с издевкой:

— Погодите, пусть увидит ее в лицо, вмиг образумится.

Но день свадьбы близился, и подруга поняла: дурнушка-соперница навсегда отняла у нее любимого. Сердце ее наполнилось злобой и ненавистью. Сон от нее бежал, кусок в горло не шел.

И вот как-то утром пришла она проведать невесту. Сначала повела разговор о том о сем, а потом спросила напрямик:

— Скажи, дорогая, ты видела когда-нибудь себя в зеркале?

Невеста глаза открыла от удивления.

— Нет, — отвечала, — никогда не видела.

— А ты посмотри, — злобно сказала подруга и ушла.

Девушка тотчас попросила у матери зеркало. Мать испугалась, стала уговаривать дочь не глядеться в зеркало. Но чем больше мать ее просила, тем больше дочери хотелось увидеть свое отражение.

Дома зеркала не нашлось, покупать или одалживать его у соседей мать не хотела. Невеста дождалась, пока солнце зайдет и все в доме улягутся спать, незаметно вышла из дому и побежала к реке.

Луна взошла во всем великолепии в свою четырнадцатую ночь, воздух был тих, и поверхность реки сверкала как зеркало. Девушка осторожно вошла в воду, наклонилась и впервые в жизни увидела свое отражение в зеркальной глади реки.

Она была так поражена своим уродством, что решила тут же свести счеты с жизнью.

— Только не здесь, не в реке, — горько рыдала она, — я не хочу всплыть утопленницей, чтоб люди тайно злорадствовали или жалели меня, уродину.

Девушка задумала уйти подальше от людей, пусть лучше ее растерзают дикие звери, пусть на земле от нее не останется и следа.

Не так уж долго она шла, как вдруг увидела перед собой рослого красивого незнакомца. Девушка вздрогнула от неожиданности, опустила на лицо покрывало и даже голову отвернула в надежде, что незнакомец пройдет своей дорогой. Но он подошел к ней, легонько положил ей на плечо руку и ласково спросил:

— Куда ты отправилась одна поздней ночью? Прикосновение его было так нежно, а голос так добр, что девушка не выдержала, рассказала ему про свою беду.

— Мой двоюродный брат — благородный юноша, — заключила она свой рассказ, заливаясь слезами. — Теперь я понимаю, что он посватался ко мне, потому что знал — больше никто на мне не женится. Я так безобразна… а он такой молодой, красивый, желанный… Но жертва его слишком велика… Я не могу ее принять. Я должна освободить его от данного слова.