Киран трясся от беззвучного смеха; дыхание вырвалось у него изо рта морозными облачками.

— А это уже не нужно, — сказал он — ТЕПЕРЬ ОНИ САМИ УМЕЮТ, не ведая того, они освящены Матерью, о, Ее шутки, о, Ее бесконечная мудрость, помните отныне благословенная будет для последнего поколения…

Виктор выпустил пальто старика. Киран опрокинулся на разбитое окно, закрыл глаза.

— У меня нет больше времени слушать твой словесный понос, — бросил ему Виктор. — Что бы ты там ни измыслил в своем свихнувшемся мозгу, как бы ни хотел использовать меня и моих парней — ничего у тебя не выйдет. Мы превратим эту гору в адово пекло. А Сыновья за все ответят.

Умственный голос О'Коннора звучал вкрадчиво:

Не будь дураком, мой мальчик, ты что, хочешь, чтобы твой брат Дени вышел сухим, из воды? И другие американские операнты, которые усовершенствуют аура-детектор Макгрегора и смешают тебя и твоих подручных с дерьмом?.. Э-э… нет, они здесь все вместе, и никогда, слышишь, никогда уже не представится такой блестящей возможности… Я пережил миг своей славы… Остальное за тобой.

— Что остальное? — бушевал Виктор. — Что ты сделал, сучий потрох?!

Трупный запах становился невыносимым. Виктор отпрянул в холодной темноте, оперся о покосившееся сиденье, услышал первое завывание бурана, ударившее в металлическую обшивку вагона. Ему нельзя здесь больше оставаться. Его лазутчики в шале должны помешать появлению транспорта для делегатов… Можно ли отремонтировать самолеты?.. А, все равно, они не успеют нанести удар и выбраться раньше, чем…

Бешено скачущие мысли прервал окрепший голос старика:

— Я думал, что стану демоном разрушения. Потом мне показалось, что ты Ее посланец. Теперь же, в конце, я вижу истину: человечество разрушит себя само, без нашей помощи. Даже эти высшие умы… Все мы дети Черной Матери, дам-нам-там…

Голос угас до легкого вздоха. Потом глаза Кирана удивленно распахнулись, он вскрикнул и умер.

Дени Ремилард вцепился в кафедру. Надо принудить их замолчать, а потом уговорить вернуться тех, кто уже вышел из обеденного зала.

Вы не должны покидать шале! — прозвучал его умственный голос. Температура опустилась ниже нуля, надвигается еще один ураганный фронт. Прошу вас! Вернитесь в зал, и мы вместе обсудим наши дальнейшие действия…

Джеймс Макрегор в куртке с чужого плеча пробирался между сбитыми в беспорядке столами.

— Аэробусы выведены из строя. Кто-то подкрался к ним, пока экипажи закусывали в нижней гостиной. Наши пытаются устранить неполадки, но, судя по всему, это безнадежно. Есть несколько машин, принадлежащих сотрудникам ресторана, но их недостаточно, чтобы эвакуировать всех, даже если нам удастся как-то обойти бандитов, что поднимаются сюда… Помощь выслана?

— Не от полиции, — сказала Люсиль, собравшая всех членов Группы вокруг кафедры. — Их силам Сыновья устроили засаду возле одного из ущелий. А с западного склона горы до нас не добраться без самолетов.

— Президент послал специальный отряд ФБР, — сообщил Дени. — Но ему надо проделать весь путь от Бостона. Губернатор поднимает на ноги национальную гвардию. Однако на мобилизацию уйдет не меньше двух часов.

— Черт побери! — взорвался Джеймс. — Почему они не задействуют десантников или армейские антитеррористические подразделения?

— Потому что в этой стране митинги таким образом не разгоняют, — объяснила Люсиль.

— Какой, к дьяволу, митинг! — фыркнул шотландец. — Это же осада!

— Джеймс, прошу тебя! — У Дени побелели костяшки пальцев. (У нас мало времени, мы должны решить, что нам делать .)

Маленький Северен Ремилард пискнул из толпы взволнованных взрослых:

— Надо сделать как раньше — как говорили дядя Роги и тот другой — разметать на куски сволочей!

Люсиль взяла его за плечи и отвела к старшим братьям.

Делегаты, бросившиеся к сторожевой вышке и в другие служебные помещения горного метеоцентра, по просьбе Дени вернулись. Одни уселись за столы. Другие встали по периметру огромного зала, испытывая своим ясновидением темноту. Тучи снова сгустились, ледяной дождь молотил по золотым стеклам. Одетые в белое официанты и повара (все нормальные) сбились в отдельную кучку.

Наконец Дени заговорил в микрофон:

— Леди и джентльмены, мы обратились за помощью, и она уже на пути к нам.

Послышались шумок и разрозненные аплодисменты со стороны нормальных, но операнты иллюзий не строили.

— Теперь уже ясно, что по меньшей мере две группы антиоперантов ведут атаку на шале. Около шестидесяти человек приближаются от двух разбитых самолетов на западном склоне. Более сотни Сыновей Земли едут на грузовиках с востока. Моторизованная колонна вооружена винтовками, обрезами и револьверами. Большинство накачаны тем или иным наркотиком. В целом их можно охарактеризовать как толпу обычных хулиганов, и, кроме того, что они блокируют нам дорогу назад, от них едва ли исходит серьезная угроза нашей безопасности.

— Du gehst mir die Eiern, Remillard, mit diиse Scheibdreck! — взревел чей-то голос. — Was konnen wir tun? note 144

— Он прав! Что делать будем? — подхватил другой.

— У десантников оружия не меньше! Я вижу автоматы и, как минимум, один гранотомет.

И вновь с явной неохотой Дени оказал на публику принуждение.

— Пожалуйста, послушайте… Воздушный десант тяжело вооружен. У них много взрывчатки, и лишь внезапная перемена погоды помешала им добраться до шале. Но они временно потеряли связь со своим вожаком. Тем, кто этого еще не знает, скажу: их главарь — мой младший брат Виктор.

Помещение завибрировало словно от порыва ветра. Персонал шале перешептывался.

— Истинный зачинщик нападения, — продолжал Дени, — человек по имени Киран О'Коннор. Многим из вас он известен как столп международного военно-промышленного комплекса. О'Коннор и мой брат — мощные естественные операнты, втайне употреблявшие свои метафункции в целях личного обогащения. Годами О'Коннор пытался подорвать братство оперантов — не только потому, что мы могли его разоблачить, но и потому, что мир не выгоден его бизнесу. Наш глобализм угрожает ему, а также фанатикам и диктаторам на всей планете… В равной мере он кажется угрозой невинным людям, которые в страхе открещиваются от высших сил ума. И в самом деле, у нормальных есть немало причин бояться, до тех пор пока существуют такие операнты, как Киран О'Коннор и мой брат Виктор.

Китайский делегат Чжао Кудлинь воскликнул:

— Потому-то операнты и должны быть политически активны — чтобы расправляться с подобной мразью!

Послышался одобрительный шепот. Анонимный умственный голос выкрикнул:

Довольно слов, Дени, давай организуем еще один метаконцерт! Собери нас вновь, и посносим к черту их деревянные башки!

— Агрессивный метаконцерт, поразивший их самолеты, возглавил не я, а Киран О'Коннор, — заявил Дени.

Потрясенная тишина.

— Трижды ура богатырю Кирану! — заголосила женщина-делегатка.

— Нет! Нет! — закричали остальные. — Позор!

— Киран О'Коннор знает, что мы не едины в своем отношении к психической агрессии, — продолжал Дени. — Не думаю, что его первоочередная цель — затравить и уничтожить нас здесь. Он хочет повсеместно дискредитировать оперантов в глазах нормальных, заставив нас отбросить атаку. Большинство примкнувших к его метаконцерту, по всей видимости, действовали инстинктивно перед лицом надвигающейся опасности. Но не все… Вы должны понимать, что настало время сделать самый главный выбор в нашей жизни. Мы — оперантное руководство всего мира. И мы должны выбрать: либо придерживаться этики, объединившей нас с момента первой встречи в Алма-Ате, либо, как уже поступили некоторые наши коллеги, использовать свои силы в качестве оружия… Я считаю, что если мы так поступим даже в той ситуации, когда самооборона очевидно необходима, то нормальное население заклеймит нас как нечеловеческую расу, чудовищное меньшинство, слишком опасное для соседства.