Это лилмик?

Нет. Кто-то из Ремилардов. Действуя вместе, слившись в метаконцерт, Ремиларды способны уничтожить Фурию. Они взяли на себя обязательство поступить с этой тварью так, как она того заслуживает.

Ди помедлила — в руках она держала меховой сапожок с термопрокладкой.

Я уже слышала об этом. Первый Магнат — ведь он из Ремилардов?.. И папа просил Гран Машу забрать нас с Кеном и поместить в самое лучшее учебное заведение, а ведь Дартмутский колледж как раз и принадлежит Ремилардам. Там еще есть какой-то институт, им руководит женщина по имени Катрин… Если мне удастся узнать что-то важное о Фурии, может, не стоит говорить об этом Ремилардам?

Нет! Ни при каких обстоятельствах!.. Ты скажешь мне, я сам извещу Ремилардов.

Ди нахмурилась, подумала немного, надела сапоги, поднялась и принялась расчесывать волосы.

Я так думаю… если Фурия начнет давить слишком сильно, я всегда смогу защитить свои мысли?

Да. Позже, когда вы как бы сблизитесь, Фурия, возможно, что-нибудь заподозрит и решит, что ты представляешь реальную угрозу. Тогда следует быть особо бдительной. Но это в том случае, если ты согласишься помочь изловить чудовище. Я верю, что все будет хорошо, но опасность велика.

Опасность, подумала Ди, это не самое страшное. Хватит ли выдержки? Фурия будет годами изводить ее, прежде чем ей удастся узнать что-нибудь стоящее… С другой стороны…

Ангел, я сделаю то, о чем ты просишь. Я буду очень осторожна.

Хорошо. Позови меня, когда тебе потребуется совет.

Девочка-подросток невольно кивнула, и ангел растворился во мраке подвала, где хранились ящички с чудесными силами.

Ди достала коробочку, где лежали ее украшения. Все вещи уже были собраны — осталось только то, что она наденет в дорогу. Вот золотая цепочка с четырьмя персикового цвета жемчужинами — подарок дедушки, вот заветная заколка в виде маски. Сегодня заколка, усыпанная мелкими сверкающими камешками, сияла как-то особенно весело, задорно… Ди улыбнулась и приколола алмазную маску к блузке.

Завтрак на ферме Глен Туат в этот день прошел на удивление тихо. Гевин Бойд не мог скрыть своей радости — с отъездом Ди он опять получал лучший флитер. Хью Мер-док и Элен Ган с унылыми лицами жевали жареную картошку — каждому еще достался кусочек жареного гуся и чашка горячего компота. Мысли их были невеселы — теперь с отъездом Ди и Кена на них свалятся дополнительные обязанности. Ян Макдональд сидел с непроницаемым суровым лицом. Джанет пыталась заговорить с ним, но он не обращал на нее внимания. Хозяйка была в прекрасном настроении — наконец-то она избавится от этих противных ублюдков, которые отравляли ей существование на протяжении долгих шести лет.

Когда все поели и Ян отправился в свой офис при фабрике, Джанет начала раздавать задания на день. Дети молча выслушали ее, потом уже в прихожей, одеваясь, Кен спросил сестру:

— Ты собралась?

— Да, — ответила Доротея. — Перед отъездом я бы хотела немного погулять.

— О-о. — Гевин сделал печальное лицо. — Малышка Додо желает в последний раз побродить по окрестностям, чтобы запечатлеть в памяти здешние пейзажи.

Ди по-доброму посмотрела на него.

— Да, Гевин. — Она улыбнулась. — Хочу запечатлеть… И учти вот что: я еще вернусь на Каледонию. — С этими словами она вышла на крыльцо и осторожно притворила за собой дверь.

Снега нападало до середины голени — пушистого, мягкого. Брести по нему совсем нетрудно. Был ранний рассвет. Еще горел фонарь у веранды, однако на востоке, над горами, уже сочно тлел край серо-жемчужного небосвода. Ди спустилась до середины склона, остановилась, окинула взглядом местность, тускло посвечивающую сквозь стылую чистую даль. Воздух был настолько прозрачен и ясен, что, казалось, обладал весом — драгоценная, обволакивающая жидкость. У Ди перехватило дыхание — вот дом, который нарисовала мама, а построил отец. Они с Кеном здесь родились. На этом месте глотнули в первый раз чудесной, целительной жидкости. Дом красив и добротен — он стойко противостоял ураганам, погуливающим по просторам Бейн Биораха, землетрясениям, чуть ли не еженедельно сотрясающим почву. Она навсегда полюбила эти места, этот дом, реку, позванивавшую подо льдом, горы, даже вулкан, попыхивающий вдали дымком. Ди как бы воплотилась во все это, слилась со снежинками, камнями, небом — душа запела, вздрогнула… Она прошептала:

Если стану странником я —

Без рода, без племени семенем,

Горю не будет предела.

Каледония — это все, что у меня есть.

Вот что еще наполнило ее сердце радостью — цепочка следов, отпечатавшихся на девственно-белом снегу. Она засмеялась и бегом бросилась к сараю, где на зиму прятали технику. Здесь она, напевая, в первый раз в этом году прицепила к трактору вместо тележки сани. Кен помог ей нагрузить на них стожок сена и пару мешков комбикорма. Угрюмому Гевину никогда в голову не приходило помочь ей, даже если в ту минуту он и находился рядом.

Поблагодарив брата, Ди выехала из сарая и свернула на дорогу, ведущую к скотному двору.

В это мгновение край солнца всплыл над дальним хребтом. Все вокруг просветлело, подернулось золотистым сиянием…

В кабине скоро стало жарко — она сняла перчатки, расстегнула на куртке молнию. В чистом небе ясно вырисовывался ан Теалах — огромный потухший вулкан, который люди из близлежащих поселений называли Фодж. Это была высочайшая точка континента — 7350 метров над уровнем моря. На его восточном склоне посверкивал ужасающих размеров ледник, каждый год обламывавший в море множество ледяных гор.

Скоро Ди свернула к реке. Туат еще не окончательно замерзла — у противоположного берега тянулась обширная полынья, где весело плескались ринки — полуптицы, полурептилии. Обычно они жили на островах, однако, почуяв приближение ненастья, перебирались на материк. Поглядев в ту сторону, Ди сразу смекнула: жди мороза или обильного снегопада.

Добравшись до скотного двора с разделенными невидимой силовой оградой пастбищами, девочка развернулась и начала подавать сани задом, пока не добралась до ставка, откуда летом брали воду для водопоя. Мелкие, но бойкие местные коровы с длинными рогами и косматой рыжей шерстью тут же потянулись к лоткам, куда Ди вилами начала наваливать сено. Странная это была картина — неровное, утыканное невысокими холмиками поле вдруг ожило и кучи снега как бы сами собой поплыли навстречу трактору. Животные необычайно выносливы и только в самую ядреную стужу прятались под крышу.

По левую руку из бревенчатого строения с жалобным ржанием вылетел косяк миниатюрных, угольно-черных лошадок. Выбежав на волю, кони застыли, принялись нюхать снег, только одна молодая кобылка, не переставая голосить, побежала к забору, где ее со слезами на глазах поджидала Ди. Подскочила, положила голову на невидимый забор…

Девочка всхлипнула.

Кутах!

Доротея мысленно приласкала лошадку, потрепала за уши, и тут же с противоположной стороны к забору приблизился рыжий бык. Глаза у него были грустные.

Пиджин!

Девочка обняла голову молоденькой лошадки — животное было чуть повыше ее пояса. Подобную породу лошадей разводили на всех освоенных человеком планетах. Вроде нужды в них не было, но вот оказалось, что не могут люди обходиться без домашних животных. Не на каждую планету оказалось возможным привезти кошек и собак, а вот лошадки прижились повсеместно. Ян Макдональд обзавелся косяком исключительно ради удовольствия. Конечно, эти животные и по хозяйству помогали, и в пеших переходах были незаменимы, и все же главной радостью было любоваться ими, играть… Особенно дети в них души не чаяли.

У Кутах был короткий хвост и длинная шелковистая грива. Родилась она такой слабой, что, если бы не девочка, жеребенок не выжил бы. С тех пор она стала любимицей Ди.

— Я уезжаю, — призналась девочка и вытерла слезы. — Но я обязательно вернусь, и мы с тобой обязательно взберемся на ан Теалах.