При одном воспоминании о той тревоге, о пережитом в тот вечер унижении его голос сделался резок, и он невольно сжал кулаки.

Маргарита еще теснее прижалась к нему и, положив голову ему на грудь, мягко спросила:

– А теперь?

– Теперь я это знаю, – еще серьезнее ответил Алый Первоцвет, крепко прижимая любимую жену к своей груди.